— Не пытайтесь запудрить мне мозги, — грубо ответил Райделл. — Не получится. Я вижу вас насквозь. Будет лучше, если мы вообще отменим интервью. К тому же мне кажется, что вы не тот человек, кто может справиться с этой работой. Вы сказали, ваш знакомый — мужчина?

— Нет, женщина, — сладко пропела Дебра.

— Дайте мне телефон этого Веста. Я хочу кое-что выяснить у него. В крайнем случае я и сам возьму у него интервью.

Дебра едва сдержалась. Какой наглец! Он посмел отмести все, что она предварительно подготовила и сделала, чтобы потом самому завершить ее проект?! То, что Уильям Вест был на самом деле Ванессой Бернард, было еще полбеды. Преданность делу и интересы журнала допускали, чтобы под интервью стояло любое, не обязательно ее, Дебры Макуитер, имя. Но упустить возможность взять это интервью, чтобы опубликовать эксклюзивный материал, было нельзя. Спасти дело можно, только рассказав Райделлу всю правду о писателе. Хотя, конечно, очень не хочется этого делать, внутри все просто кипит от негодования, но ведь есть еще долг и порядочность…

— Вы должны знать еще кое-что о Весте, — охотно протянула Дебра и поведала все от начала до конца, делая упор на том, каким должно быть интервью, чтобы оно оказалось интересным и не раскрывало тайны писательницы.

— Зачем вы мне это все рассказываете? — скривился Райделл, будто раскусил горький орех.

— Потому что в противном случае журнал может лишиться интересного материала.

— Боже правый! Вы альтруистка? Извините, но мне кажется это подозрительным. — Шеф фыркнул и недоверчиво покосился на нее.

Эти слова стали каплей, переполнившей чашу ее терпения. Дебра дала волю гневу, позабыв об осторожности и о том, что может в одночасье лишиться не только своей работы в журнале, но и надежд на будущую карьеру.

— За что вы так относитесь ко мне? Что я такого криминального сделала, чтобы…

— Вы хотите знать, что целенаправленно и умышленно сделали, и ждете от меня ответа?! И у вас хватает наглости просить меня разъяснить вам?! Хорошо, пусть будет по-вашему. В тот вечер ваш взгляд был одинок и потерян, вы позволили мне целовать и ласкать вас так, будто именно меня ждали всю свою жизнь. А потом резко оттолкнули, сказав, что все было игрой, а вам нужен кто-то другой. Женщина, вытворяющая такое с первыми встречными мужчинами, способна на все!

У Дебры был единственный шанс оправдаться — рассказать ему о себе правду. Но ей не хотелось исповедоваться перед этим высокомерным мужчиной, раскрывать ему свою и без того истерзанную душу, чтобы он потом мог потешаться над ней.

— Вы просто исчадие ада, а не женщина! Вы влезаете в чужую семью, не задумываясь о последствиях, а когда ваш любовник отказывает вам, хладнокровно и расчетливо… — Он с сожалением покачал головой, не закончив фразы. — Больше всего я презираю людей, разбивающих чужие семьи, эдаких охотников за чужим счастьем.

— А вы полагаете, что мы сами вольны выбирать себе возлюбленных? Что это зависит только от нашего желания?! Видимо, у вас очень сильная воля и вы никогда не поддавались искушению.

— О нет, неоднократно. — Он одарил ее взглядом, от которого ей стало не по себе. — Просто я всегда был настороже и старался не уступать слабости, просчитывая дальнейшее развитие ситуации. Женщина, оставившая своего мужа ради меня, когда-нибудь поступит так же и со мной. Она не заслуживает доверия и уважения!

— Хорошо вам, если вы всегда можете контролировать свои чувства и противостоять соблазну, — ядовито прокомментировала Дебра.

— Этого я не говорил. Возможно, мне просто везет. А если честно, то замужняя женщина, тайно обманывающая своего супруга, мне глубоко отвратительна, если не сказать — омерзительна.

— Везучий и хладнокровный, — пробормотала Дебра, склоняясь над работой и не желая признаваться себе в том, что в душе полностью согласна со всеми его доводами.

Но, скажите на милость, чего ради она вообще ввязалась в эту дискуссию? Теперь уже слишком поздно переубеждать его в отношении себя. Да какая разница, что он думает о ней и за кого принимает? Ведь ей с ним не детей крестить…

Некоторое время спустя Дебра вышла из кабинета, чтобы проверить одну информацию, а когда вернулась, то увидела, что Лоуренс кладет телефонную трубку.

— В пятницу мы едем в Холи-Хилл брать интервью у Веста, — сдержанно сообщил он.

— Мы оба?

— Похоже, Уильям Вест и слышать не хочет о том, чтобы кто-то иной, кроме вас, брал интервью, — с нескрываемым раздражением обронил Райделл.

Было ясно, что шеф недоволен таким раскладом, да и она сама не была в восторге. Меньше всего ей хотелось провести целый день в компании с этим несговорчивым и неуживчивым человеком, к которому ее почему-то неудержимо влекло.

— Нам следует выехать пораньше. Я заеду за вами в семь часов. Где вы живете?

Без особого желания она сообщила ему свой адрес, утешая себя мыслью, что не только для нее, но и для него тоже эта поездка станет настоящим адом.

Потом без умолку звонил телефон, и шеф был вынужден позабыть о ней и погрузиться в обсуждение других проблем. Да, работа главного редактора “Вью” несведущему могла показаться сущей безделицей. В действительности же она требовала постоянного нервного и умственного напряжения. Искатели и любители синекуры не задерживались тут подолгу.

Очередной звонок в начале шестого потребовал личного присутствия шефа в одном из подразделений издательства.

— Вам следует пойти со мной, — уже на ходу обратился он к Дебре. — Захватите блокнот и ручку.

У нее чуть не сорвалось с языка, что она не секретарь, но было уже больше пяти часов и Линда ушла домой, поэтому Дебре пришлось подчиниться.

Во время каждого ланча коллеги неустанно подшучивали над ней и задавали различные вопросы по поводу ее нового назначения. Дебра не стала признаваться им, что считает это своего рода понижением, и удивилась, когда узнала, как много сотрудников завидуют ей, расценивая ее новую должность как очень важную и особую подготовку для дальнейшего продвижения по службе.

— Ты держи ухо востро, — ехидно посоветовала языкастая Трейси. — А то того и гляди он отправит тебя в самую “горячую” точку планеты брать интервью у какого-нибудь свирепого диктатора.

Эта шутка местной мужененавистницы была встречена дружным смехом, но Дебра и на самом деле почти не сомневалась, что, будь надо его воля, шеф обязательно послал бы ее туда, откуда она вряд ли могла вернуться жива.

Время шло, Дебра работала все дни напролет, удивляясь тому, что ей стала нравиться ее новая должность. Несмотря на постоянное давление со стороны Лоуренса, она с честью справлялась со своими обязанностями и, замечая иногда в его глетах неподдельное уважение и даже восхищение, чувствовала себя на вершине триумфа, Коллеги постоянно подтрунивали над ней и называли трудоголиком.

Ее личная жизнь по сути дела была сведена к нулю, просто на нее совсем не хватало времени. Приезжая домой с работы, Дебра готовила себе ужин и, пока ела, делала заметки об истекшем дне. После этого она могла позволить себе час-другой почитать книгу иди послушать музыку, а затем отправлялась спать, чтобы на следующий день со свежей головой окунуться в работу. И, несмотря ни на что, такая жизнь доставляла ей неподдельную радость. Она научилась управлять своими эмоциями и не терять самообладания в перепалках с шефом. Воспоминания о проявленной им минутной слабости и неистовом влечении к ней в тот незабываемый вечер у Гамильтонов были для нее своего рода болеутоляющим средством. Некоторые коллеги не упускали случая, чтобы наедине с ней не сказать какой-нибудь колкости, считая неслучайным ее новое назначение и тайно завидуя ей.

— Будь начеку, — заботливо предупредила ее как-то одна из сотрудниц. — А то не успеешь оглянуться, а тебя уже ждет новое место — его кровать.

— Дебра не в его вкусе, — авторитетно возразила всезнающая Трейси.

— А кто же ему нравится? — полюбопытствовала молодая редакторша — вертлявая ярко-крашеная блондинка.