Жеребенок Миша и мышонок Терентий посмотрели на свои ноги.

— Извините, — вздохнул Гдетыгдеты.

Тут послышался ласковый переливчатый смех — смеялась Мишина речка.

— Иди сюда, Гдетыгдеты, — сказала она. — Перед сном нужно умыться. Даже обязательно, если маленький мамонт съел две большие тыквы.

Пока Гдетыгдеты умывался, Мишина речка рассказывала ему сказку. А когда он умылся и отряхнулся всей кожей, речка сказала:

— Прислонись к стволу яблони.

Он прислонился. Яблоня наклонила ветку, на которой висело единственное яблоко.

Гдетыгдеты съел его и уснул, улыбаясь.

А Мишина речка сказала тихо:

— Может быть, мамонты и не вымерли, может быть, они превратились в деревья. В те, что одиноко стоят посреди полей и лугов.

— Миша, что же нам делать теперь? — спросил мышонок Терентий.

Тут раздался велосипедный звонок и вкатил Попугаев Вовка.

Увидав мамонта, Вовка замер.

На велосипеде замереть трудно — Вовка тут же упал носом в тыкву. Но даже не закричал скандальным голосом, не пнул тыкву ногой.

— Вот это да! — прошептал он. — Выходит, я врун. Я сказал милиционеру товарищу Марусину, что тут хищный зверь. Что вас он уже растерзал.

— А тебе кто сказал?

— Известно кто — Индрик.

Милиционер товарищ Марусин шел вместе с Вовкой, но Вовка на велосипеде, конечно, обогнал пешего.

— Нужно составить рапорт и немедленно послать его по начальству, сказал милиционер товарищ Марусин, оценив обстановку.

— Тебя, — он повернулся к Вовке, — попрошу сохранять тайну. Вас, обратился он к жеребенку Мише и мышонку Терентию, — попрошу оставаться здесь и на всякий случай прикрыть маленького мамонта мешковиной. У вас имеется мешковина?

— Найдем в сарае, упавшем в траву, — сказал жеребенок Миша.

— Желаю вам всего наилучшего. — Милиционер товарищ Марусин повернулся круто и зашагал в город, обеспокоенный судьбой мамонта.

Вслед за ним Попугаев Вовка умчался, тоже торопясь очень.

— Ты не можешь мне объяснить, чего они так растревожились? — спросил мышонок Терентий.

— Боятся, чтобы мамонт не заболел ангиной, — ответил ему жеребенок Миша. — Если он заболеет, его будет трудно лечить. Мамонты — не слоны, они не привыкли к лекарствам.

Попугаев Вовка терпел два часа.

Сначала он терпел легко. Гулял и на всех мальчишек и девочек смотрел свысока: он знал такое, а они, глупые, ничего не знали. Потом тайна стала в нем разрастаться и щекотать изнутри. Он даже купил ирисок, чтобы заклеить рот, чтобы вдруг не сказать.

Но тайна разрасталась и теперь просто жгла его.

Попугаев Вовка, конечно, не знал, что тайна обладает способностью разрастаться, поворачиваться другой стороной и что, в конце концов, самое таинственное в хорошей тайне — это вопрос, что с нею делать.

Попугаев Вовка выпил три стакана газированной воды с сиропом, но это не помогло.

Он выпил воды без сиропа.

Он пел песню: «Шла собака через мост…»

Он прыгал.

Даже кричал.

Потом не выдержал.

Подозвал маленькую девочку Таню и сказал ей:

— Танька, держи язык за зубами. Я тебе сейчас такую тайну открою ахнешь.

Таня очень хотела ахнуть.

— Давай, — сказала она. — Говори быстрее.

Когда она все узнала, тут же поклялась молчать до могилы.

Вовке стало полегче.

Он потолкался возле туристов, намекая, что они, может быть, в скором времени ахнут все, как один.

Когда Вовка шел домой, навстречу ему попался зверь Индрик.

— Вовка! Страшный секрет… — зашептал зверь Индрик таким таинственным шепотом, что его слышно было за всеми углами сразу. Ланцы-дранцы! Мамонт-многоед объявился. Прямо из земли вылез. Громадный, как дом. Ты, Вовка, где ходишь? Ты, Цынцы-брынцы, о чем думаешь? Беги в магазин, пока не закрыли. Ребята все конфеты скупили и все печенья. Ты знаешь, сколько конфет нужно мамонту? Три тонны в день. Мы берем над ним шефство.

Попугаев Вовка побежал в магазин.

Оказалось, что ни конфет, ни печенья в магазине нет — все раскупили.

— Эх! — сказал Вовка. — Что же я ему теперь принесу? А мог бы все самым первым купить.

Жеребенок Миша и мышонок Терентий уснули в сарае, упавшем в траву.

Во сне жеребенку Мише показалось, что кто-то тихонько плачет. Жеребенок Миша проснулся и на самом деле услышал, что рядом тихонько плачет мышонок Терентий.

— Ты что? — спросил Миша.

— А ты… — ответил мышонок, — ты будешь его любить больше.

— Кого?

— Гдетыгдеты.

Жеребенок Миша сразу понял, в чем дело.

— Ты же знаешь, — сказал он, — когда меня спрашивают: «Кто твой лучший друг» — я отвечаю: «Мышонок Терентий. Он, между прочим, художник». И с гордостью добавляю: «Он самый верный и самый отважный мышонок на свете. К тому же он такой голубой».

— А мамонт и без всего этого — мамонт. — Мышонок Терентий всхлипнул и отвернулся.

— Я даже не предполагал, что ты можешь плакать, — сказал жеребенок Миша. — Ты меня удивляешь.

— Я тоже не предполагал. А потом подумал: ты копытный, он копытный. А я с когтями.

— У кошки тоже когти, но это ничего не доказывает, даже наоборот. Ты лучше подумай, пожалуйста, сколько ему нужно тыкв на завтрак?

— Одну, — сказал мышонок Терентий. — Нечего его баловать.

— Давай пойдем на него посмотрим, — предложил жеребенок Миша. — Может быть, во сне мешковина с него сползла, может быть, ему теперь холодно.

Они встали. Подошли к яблоне.

Луна светила холодным светом. Прислонившись к стволу яблони, спал Гдетыгдеты. Во сне он чмокал губами. Он был таким одиноким, что у мышонка Терентия и у жеребенка Миши защемило в носу.

— Он такой маленький, — сказал жеребенок Миша.

Мышонок Терентий тут же подумал: «Наверное, одной тыквы на завтрак ему будет мало. Наверное, ему нужно две — самые сладкие».

— Мы оба будем любить его больше, — сказал мышонок Терентий.

Жеребенок Миша с ним согласился.

— Я теперь так и буду говорить: «У меня с моим лучшим другом, мышонком Терентием, есть еще маленький друг Гдетыгдеты. Мы его очень любим, потому что, кроме нас, у него никого нет».

И тут они оба почувствовали, что стали гораздо смелее, гораздо добрее, выше ростом и, безусловно, красивее.

Звонок прозвенел. Жеребенок Миша и мышонок Терентий разом вскочили. Кто звонит? — спросили они друг друга. Тут же увидели, что еще очень рано. Солнце едва поднялось.

Гдетыгдеты спал.

Друзья поправили на нем мешковину, мокрую от росы.

Звонок опять зазвонил — напрямик через кочки и через кусты мчался на велосипеде Попугаев Вовка.

— Что случилось? — спросил жеребенок Миша, когда Вовка спрыгнул на землю.

— Кошмар! — сказал Попугаев Вовка. — Думаете, легко исправляться? Думаете, раз-два — и все тут?

— Объясни, пожалуйста, толком, — попросил мышонок Терентий.

— Ребята все конфеты в магазинах скупили и все печенья. Три тонны. Сейчас прибегут кормить Гдетыгдеты — вот какой я ушастый глупый осел.

— Да, — сказали друзья сокрушенно. — Теперь нам ясно, чего опасался милиционер товарищ Марусин.

— Маскировка! Вот что поможет! — воскликнул мышонок Терентий.

Они принялись быстро думать, как бы половчее замаскировать Гдетыгдеты.

— Сделаем из него копну, — предложил жеребенок Миша.

Попугаев Вовка работал как бешеный.

— Быстрее! — покрикивал он. — Быстрее, я вас прошу. Маскировать мамонтов лучше всего в сонном виде.

На лугах вдоль Мишиной речки стояли небольшие копешки сена, накошенные для набивки сенных подушек. Летом на балконе так хорошо отдыхать на сенной подушке. От нее пахнет медом.

Друзья наметали вокруг мамонта Гдетыгдеты копну. Прорыли в сене отверстие для дыхания.

Попугаев Вовка прикрыл отверстие мешковиной: маскировка — так уж по всем правилам.