— Что с Драконом? — спросила Садира.

Мул показал рукой на вершину каменного кольца. — Я сломал меч, — сказал он. — То, что осталось от Борса, там, внутри.

— Пошли, посмотрим, — сказала Садира.

Они вскарабкались на склон и с любопытством взглянули через край каменного кольца. На дне кратера лежал огромный скелет, его испещренные черными пятнами кости свернулись клубком, в форме зародыша в чреве матери. Лопатки соединились, а длинные руки обняли колени. Его лицо отдаленно напоминало человеческое, то самое, которое Рикус уже видел, осколок Кары торчал у него из носа, и из него в воздух летела черная слизь.

Пока они смотрели, искры синей энергии начали плясать с пустых глазницах скелета. Из лишенного плоти рта раздался шипящий голос, — Борс из Эбе, Палач Дварфов, Предводитель Восставших, — прошипел голос. — Твой Мастер назначил наказание за твои преступления.

Черная жидкость забулькала из зубов скелета. Ребра лопнули и густой черный сироп полился из обломанных концов. Руки и ноги отделились от суставов, потом таз раскололся по центру и, наконец, спина распалась на отдельные позвонки. После того, как очередная кость отделялась от скелета, в бассейн лилось еще больше новой черной жидкости, пока весь скелет не исчез под поверхностью бурлящей, кипящей черной грязи.

Камень сдвинулся под ногой Рикуса и скатился вниз, в бурлящий черный пруд под ним. Нога мула потянулась следом, и он грохнулся на попу, тяжело ударившись задом о твердый камень кольца вокруг кратера. Он постарался предохранить Нииву, которую он осторожно держал на руках, от удара, но та все равно застонала.

Ркард оказался рядом с ней в то же мгновение. — Осторожнее! — мальчик недовольно взглянул на Рикуса. — Ей нельзя даже шевелиться.

— Прости. У меня не было выбора, — сказал Рикус.

Садира взобралась на кольцо и присоединилась к ним. — Короли-волшебники могут прорваться через арку в любой момент, — сказала она, устало опираясь о топор Ниивы. Ркард вылечил рваные раны на ее животе и обработал ожоги, которые остались у ней после боя с Тихианом, но все равно волшебница выглядела слабой и усталой. — Ты же не хочешь, чтобы наши враги нашли нас, правда?

— Я хочу, чтобы вы убили королей-волшебников, — сказал мальчик.

Ниива взяла своего сына за руку. — Разве мы уже не говорили об этом?

— Но они убили Борса, — возразил сын.

— И может быть они убьют королей-волшебников, но позже, — сказал Ниива. Она поморщилась от боли, потом добавила. — Они просто не в состоянии сделать это сейчас, когда Кара сломана, а Садира восстановит свою силу только утром.

— Это очень опасно, мама, — запротестовал Ркард. — Я должен полечить тебя по меньшей мере еще один раз, прежде чем они передвинут тебя. Иначе ты не сможешь больше ходить.

— Если короли-волшебники найдут меня, я не проживу достаточно долго, чтобы ходить, — сказала Ниива, ее голос стал суровее. Она взглянула на Рикуса. — Спусти меня вниз.

— И, пожалуйста, не урони ее на этот раз, — приказал Ркард. Он начал спускаться по склону первым, выбивая плохо держащиеся камни с пути мула.

— Он не хотел обидеть тебя, Рикус, — сказала Ниива. — После того, что случилось с Келумом, он боится до смерти, что может потерять и меня, тоже.

— Я не допущу этого, — сказал мул.

— Шшшш! — Ниива приложила палец к его губам. — Во время войны с Уриком, я думаю, ты научился не давать обещания, которые ты не в состоянии выполнить.

Мул пожал плечами. — Некоторые вещи никогда не меняются, я полагаю.

Рикус перевел взгляд ниже, к подножию холма. В дюжине шагов от него черная слизь, вытекшая из его меча, заполнила дно кратера. Черные клубы тени поднимались с его поверхности, а желтые глаза мигали в центре медленно-крутящегося водоворота. Местами некоторые потоки слизи образовывали искаженные силуэты четырехногих птиц, двухголовых людей и мекилотов, хвосты которых извивались на месте морды. Изредко чудовищные бестии даже пытались зажить настоящей жизнью, подплывая к краю озера и карабкаясь на несколько шагов вверх по склону, но потом снова превращались в грязь и впитывались в землю.

Рикус подумал, что только то отчаянное положение, в которое попала их компания, заставила выбрать это место, чтобы укрыть в нем Нииву, но он не мог найти другой план, как защитить беспомощную воительницу от королей-волшебников. Как Ниива и сказала своему сыну, со сломанной Карой он и Садира не способны убить ни одного короля-волшебника, по меньшей мере до тех пор, пока сила Садиры не вернется к ней утром.

Рикус осторожно подошел следом за Ркардом к куче обломанных валунов, которые могли хорошо защитить как от любого ищущего взгляда, так и от брызгов черной слизи.

Он встал на колени и положил Нииву в центр кучи так, чтобы ее спина опиралась о большой камень. Воительница взглянула через щель на пруд, находившийся в нескольких шагах от нее.

— Так хорошо, — сказал он, кивая. — Короли-волшебники не настолько любопытны, чтобы спуститься сюда. Вы двое можете идти.

Глаза Ркарда расширились. — Идти? Куда?

— Теперь, когда твоя мать в безопасности, мы должны найти Тихиана, — сказала Садира.

— Нет, — мальчик схватил Рикуса за руку. — Дракон мертв. Мы должны оставаться здесь.

Сердце Рикуса стало тяжелым, как камень. — Нет ничего, чтобы я хотел больше всего, — сказал он. — Но я не могу. Если мы дадим Тихиану уйти, он освободит зло даже еще большее, чем Дракон.

— Да, я знаю — Раджаата, — ответил мальчик. — Но без Дракона, который держал его под замком, он все равно освободиться — раньше или позже, не так ли?

— Нет, если нам удасться отнять Черную Линзу у Тихиана. — сказала Садира. — Когда я прикоснулась к ней мечом Рикуса, я почувствовала магию, ничуть не меньшую солнечной. Я считаю, что мы можем использовать силу Черной Линзы, чтобы держать Раджаата в заточении.

— А это значит, что вы должны оставить мою маму в опасности? — спросил Ркард.

— Боюсь, что так, — ответил Рикус.

Мальчик отвернулся. — Папа никогда бы не оставил ее.

— Ркард, не надо…

Ниива оборвала собственную команду и подняла руку, чтобы вытереть слезы внезапно появившиеся в уголках ее глаз.

— Взгляни на это, — сказала она, в изумлении уставившись на свои мокрые пальцы. — Я не плакала с того момента, как была ребенком, и Тихиан поместил меня в свои гладиаторские ямы.

— Вода для Келума, — сказала Садира. — Не сдерживай ее.

— Я бы не смогла, даже если бы попыталась. — Ниива смотрела как ее слезы медленно сбегают на землю, качая головой с невыразимым сожалением.

Садира положила руку на плечо воительницы, но, казалось, не могла найти слова, чтобы утешить подругу. Рикус понимал, что волшебница знала то же самое, что и он: теперь слишком поздно извиняться. Духи мертвых не слышат голосов живущих, и даже не помнят их имена.

Садира тронула руку Рикуса. — Мы должны идти.

Мул вытащил свой кинжал и протянул его к спине Ркарда, — Я на знаю, нужен ли тебе этот клинок, но он может помочь.

Когда мальчик не обернулся, Ниива сказала, — Рикус сейчас уйдет, Ркард. Ты хочешь, чтобы он запомнил тебя таким?

— Нет, — сказал мальчик. Он повернулся и, не встречаясь глазами с Рикусом, взял кинжал, — Удачи.

Мул тихонько коснулся его плеча. — Позаботься о твоей маме, — сказал он. — И если мы не вернемся к тому времени, когда она уже сможет ходить, уходите без нас.

Ркард взглянул вверх, его глаза расширись от ужаса. — Вы должны вернуться! Если вы не вернетесь… — Он помедлил, собирая все свое самообладание, — Я даже не знаю дорогу назад.

— Если понадобиться, мы найдем ее вместе. — Ниива нежно взяла руку своего сына и приложила к своему телу, потом взглянула на Садиру своими зелеными глазами. — Не повторяй моей ошибки. Скажи все.

Волшебница взглянула на Рикуса и замолчала на несколько секунд, затем ответила, — Хорошо, я сделаю это, потом.

Садира передала топор Рикусу и вместе они взобрались на гору. Когда они оказались на вершине мул остановился и пробежался глазами по гребню каменного кольца. — Я уронил кусок Кары где-то здесь, — сказал он. — Когда короли-волшебники появятся, может быть нам поможет, если рукоятка Кары будет у меня в ножнах. Возможно, удастся припугнуть их и заставить убраться отсюда.