Второй раз подумав о еде и прислушавшись к урчанию в животе, Тихон решил, что подкрепиться действительно не помешает. На звездолет проносить пищу запрещено, а комплексным обедом, что подают на борту звездолета, можно накормить разве что кошку…
Не из-за экономии… Что мешает перевозчику поднять цену за проезд на стоимость большей порции?.. А чтобы стюардессам потом меньше пришлось возиться с уборкой спальных помещений. Несмотря на все потуги медицины, коварный кинетоз поселился на космических лайнерах с той же непринужденностью, с которой когда-то изводил пассажиров морских судов. Так что последний раз досыта Тихон обедал еще дома. И интерактивный рекламный щит, — изображающий бравого космодесантника, смачно уплетающего за обе щеки, огромный бутерброд, — особенно бегущая по краю стрелка, указывающая направление и расстояние до ближайшего кафе, — оказался весьма кстати.
«Добро, добро… уговорил, — мысленно ответил парень внутреннему голосу. — Только уточню сперва расписание челноков. Мало ли, какие сюрпризы могут внести в расписание на праздничные дни…»
Сюрпризов не оказалось. Рейсовые шаттлы сновали взад-вперед каждые два часа. А кроме большегрузов, свои услуги попутчикам предлагали и частные извозчики. Так что можно было спокойно отобедать, а уже потом воспользоваться оказией. Опять таки дешевле, чем через кассу. Так что можно побаловать себя чем-нибудь вкусненьким.
Второй этаж космопорта был превращен строителями в одну огромную смотровую площадку. Сперва Тихон решил, что его накрыли стеклянным куполом. Но, не видя рам и по легкому дрожанию воздуха вдоль периметра, как в зной — сообразил, все гораздо проще. Для удобства путешественников и защиты от непогоды знание спрятали под силовое поле. Полностью сохранив ощущение открытого пространства. Должно быть, возможность полюбоваться пасторальной красотой Эдема, на жителей индустриальных систем производило неизгладимое впечатление. Особенно, звездной ночью…
Вот только Тихон вырос в другом мире. И чем-чем, а небом его не удивить. Хоть над полями, хоть над сенокосами… Насмотрелся до оскомины… Иной раз, особенно, в жатву — неделями ночевал прямо на поле. Не оставалось сил добраться домой. Мать ужин к комбайнам выносила. И он ел не выходя из будки оператора… не отрываясь от мониторов. Роботы, конечно, умные машины, но не больше. В нештатной ситуации просто остановятся и будут ждать команду. Причем, нештатной они могут посчитать зайца, разомлевшего в зной и сослепу метнувшегося в жатку.
Если ножом не задело, зайчишка тут же умчится прочь, а комбайн будет стоять до перезагрузки программы. Хоть год…
Архитектор, придумавший дизайн космопорта, не стал заморачиваться отдельной планировкой для ресторана или кафе, а небрежным росчерком расположил по левую руку от входа стойки баров с обслуживанием, справа — приманивал клиентов яркими голограммами целый каскад терминалов автоматических кухонь. От известных всей обжитой Вселенной «Трех толстяков» до самой простенькой, имеющих всего десятка полтора программ, «Чудо-печки». Начало производства которых совсем чуть-чуть опережает первый полет в другую звездную систему.
Как всякий провинциал Тихон слегка робел в оживленных местах, — хотя, конечно же, никогда бы в этом не признался, — поэтому барные стойки, где чинно обедали десятка два пассажиров и несколько «встречающих-провожающих» компаний, он отклонил сходу. Да и вообще, он еще только направился в сторону эскалатора, а уже знал, что закажет.
Когда-то давно, в прошлой жизни, которая еще была детством, мама всегда готовила к приезду отца его любимые чебуреки. Премьер-майор Ион фон Виден командовал одной из групп быстрого реагирования в Службе спасения Космофлота. Спасатели несли дежурства в постоянной боевой готовности, три месяца через три, два из которых, вместо отдыха, уходили на карантин, акклиматизацию и тренировки. Базировалась группа отца на орбитальной станции, где-то районе Альфы Центавра. Точнее он никогда не рассказывал, мрачно отшучиваясь: мол, кто слишком много знает, скоро состарится… А то и не доживает до преклонных лет.
Четыре года назад, мама тоже нажарила дюжины две огромных, хрустящих чебуреков и стала накрывать на стол. Отец никогда и никуда не опаздывал. Но в тот день из приземлившегося на парковке возле дома пинаса вышел незнакомый офицер… Фельдъегерь Третьего отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии. Сухо уточнил, кем мама приходится премьер-майору фон Видену, вручил запечатанный конверт, откозырял и торопливо вернулся к катеру. Запрыгнул внутрь и сразу взлетел. Словно убегал от преследования. Хорошо, хоть не на форсаже…
Мама провела катер удивленным взглядом, потом распечатала конверт. Внутри была маленькая зеленая флешка и файл с несколькими страницами печатного текста.
— Прочитай, что там, Тихон… — мама протянула файл. — У меня глаза слезятся… от лука, наверно.
Это было весьма странно, потому что лук сегодня резал Тихон. Но у мамы так дрожал голос и руки, что парень ничего не сказал.
Сперва, пока смысл написанного не достиг сознания, он читал внятно и громко… Потом буквы заплясали на листе, стали разбегаться, прятаться друг за дружку и Тихон, всегда гордившийся фотографической памятью, сумел запомнить только общий смысл написанного.
Во-первых, — это было извещение семьи о том, что премьер-майор Ион фон Виден арестован, осужден за нарушение присяги, разжалован в рядовые и приговорен к смертной казни.
Во-вторых, — что приговор окончательный и обжалованью не подлежит.
В-третьих, — что, такого-то числа сего года, приговор приведен в исполнение. Тело преступника кремировано, а его прах, согласно последней воле осужденного, развеян на орбите. Фотокопия собственноручно написанного заявления фон Видена прилагается.
— На какой орбите? Орбите чего? — казалось маму сейчас беспокоило только то, что канцелярия даже не озаботилась более точно обозначить место «захоронения» отца. — Им что, трудно было дать точные координаты? Куда нам теперь лететь?..
Ответ на этот вопрос имелся на следующей странице. Где семье государственного преступника предписывалось, в двадцать четыре часа покинуть занимаемую служебную жилплощадь и поселиться в родовом имении фон Виден, на планете Земляника, системы Медника.
С того дня мама больше никогда не жарила чебуреки.
Углубившись в горькие воспоминания, Тихон совсем потерял связь с реальностью, и когда уселся за стол, совершенно равнодушно взял с тарелки отлично прожаренный и издающий умопомрачительный запах, золотистый чебурек.
Позже, можно было, конечно, перечитать текст оповещения более внимательно. Особенно после переезда. Но Тихон с матерью так и не решились прикоснуться к ним во второй раз или открыть файл с фотокопиями. Словно, не желая впустить это в их жизнь. Не давая известию обрести черты реальности… И ведь оказались правы. Примерно через две недели на электронную почту Тихона пришло короткое сообщение от неизвестного абонента, с запароленным обратным адресом.
«Посчитай до десяти…»
Выглядело как глупость или шутка, банальный нетовский спам, от которого полностью не получается защититься никакими фильтрами. Но!.. Именно этой фразой всегда отвечал отец, когда Тихон приходил спрашивать совета, как правильно поступить в той или иной ситуации. Неизменно прибавляя: «Если последствия твоего поступка не ведут к необратимым последствиям — попробуй. Не получится, заработаешь опыт и отмотаешь все обратно. Ну, а если переиграть не получится — сто раз подумай, сынок. На то человеку голова и дадена. Не только для ношения гермошлема. И еще запомни — необратима только смерть, все остальное можно исправить. Если сильно захотеть».
А еще через три дня в почтовый ящик Тихона упал типовой рекламный файл из военкоматовской рассылки. С единственным отличием от массовой продукции. На этом баннере бравый зазывала в ряды Космофлота, был не в форменном берете, а пилотке официала Спас-флота!
Опустив пластиковую тарелку в утилизатор, Тихон пошел обратно к эскалатору решив, что с таким настроением, чем быстрее он доберется до дяди Жени, тем лучше. Стало быть, нечего зря время терять. На какое-то мгновение, он даже подумал о телепорте, но здравый рассудок успел взять верх над эмоциями…
