— Почему? — Аня сегодня и самом деле блистала мудростью и сообразительностью. — Если имеется что-то меньшего размера, чем требуется — надо подумать, как его увеличить.

— Угу… — хмыкнул парень. — Извини, Анютка, но мозг не подол платья, который можно удлинить, пришив рюшки.

— Жалко… Но в целом…

Тихон опять вскочил на ноги, да так бурно, что старейшина чуть не отпрыгнул в сторону.

— Да что сегодня со мной такое?.. — пробормотал фон Виден. — Туплю, как спросонья. Гулливер! Сравнивая мозг эннэми и человека, ты имел в виду чей-то конкретный мозг или стандартные параметры?

— Стандартных параметров человеческого мозга не существует. Для сравнения я брал среднестатистические данные… Но, разница все равно существенно больше допустимого отклонения. 

Тихон подмигнул девушке и улыбнулся.

— Опять таки, имеется в виду, статистическая погрешность… А ну-ка, Гулливер, просканируй меня. Я разрешаю.

— Сделано…  Сравниваю полученный результат с образцом…

ИскИн молчал наверно не дольше обычного, но и Тихону, и Ане показалось, что прошла целая вечность.

— Ответ положительный. Мозг курсанта фон Видена соответствует требованиям.

— Ур-ра!!!

Неизвестно кто кричал громче — Тихон или Аня, но именно у девушки первой исчезло с лица выражение восторга, уступив место ужасу.

— Тишка… ты чему радуешься? Забыл, что Гулливер говорил? При наложении матрицы происходит полное замещение личности!

Глава семнадцатая

Потолок был, как ему и полагается, белым-белым… Но, каким-то слишком гладким. Словно монопластиковой пленкой затянут. Дома так не строят… Такие потолки бывают только в инкубаторах и… лазаретах.

Тихон попытался встать и оглядеться, но не смог сделать ни малейшего движения. Больше того, он совершенно не ощущал собственного тела ниже шеи. Вдохнул поглубже, собрался с силами и… увы, результат оказался ни чуть не лучше прежнего.

— Тишка! Родненький! Очнулся? — знакомый девичий голосок возник где-то за периферией зрения. — Тишка… Ты только не молчи… Отзовись... пожалуйста. Это уже ты… или снова чужой?

Вопрос несколько странный. И Тихон с удовольствием бы на него ответил, мол, чужие здесь не ходят, а только свои бездельники валандаются. Слышно ж было — девушка переживает. Но, язык и губы тоже отказывались подчиняться.

«Что же со мною случилось? Авария? Где? Комбайны давно уже не взрываются, даже самые старые модели. Звездолет или челнок? Тоже не похоже… Вряд ли после взрыва в безвоздушном пространстве, от меня осталось бы хоть что-то. Думать, во всяком случае, уж точно не было бы чем из-за отсутствия…»

Тут мысль прервалась, поскольку парень попытался решить конкретно: чего именно должно не хватать, чтобы человек не мог думать. Целой головы или достаточно всего лишь изъять из черепа мозг?

Смешная мысль. 

Кому и зачем нужен чей-то мозг? Не зря ведь говорят, что если своего нет, то чужим умом не проживешь. 

От этой мысли Тихону сделалось так весело, что он даже хихикнул.

— Гулливер! — тут же воскликнула невидимая девушка. — Почему он молчит и хихикает? Ты что, снова ошибся, но на этот раз сделал из него дебила?! Если это так… я тебя… я тебя… на блоки разберу и… и в озеро побросаю.

— Ошибка исключена. Все параметры мозга соответствую исходным данным.

Грозная девушка наконец-то вышла из-за головы Тихона и показалась на глаза.

— Аня… — пробормотал парень едва слышно. Не узнать ее он не мог. — Анюта..

Хотел сказать еще что-то, но ворох воспоминаний рухнул на него одним тяжелым снежным комом и погреб под собой, как сходящая с горы лавина. Сознание не выдержало перегрузки и заботливо отключилось, предоставив подсознанию время разобраться с полученной информацией и разложить все по полочкам. 

ИскИн не ошибался, когда говорил, что при наложении матрицы происходит полная замена личности. Это была аксиома, не вызывающая сомнений. Но, как и все научные выкладки, — даже самые верные и неоднократно доказанные теоретически, — при столкновении с действительностью, нашлась целая кипа самых неожиданных исключений. Которые, впрочем, как утверждают ученые, именно для того и существуют, чтобы подтверждать правила.

Смена личности Тихона на эннэми, а потом обратно, не прошла идеально.

Был виновен в том чип, который расширил объем мозга человека до нужных размеров, но при повторной перезаписи остался не затронутым, поскольку личность Тихона и без него была целостной… или часть информации как-то просочилась и осталась в спинной части мозга, — это ученым еще только предстояло выяснить, если Тихон захочет и даст согласие на изучение. Важно другое — фон Виден теперь знал о эннэми то, чего о чужаках не знал никто во всей Империи. Включая тайных агентов и аналитический центр.

Семнадцатилетний паренек с провинциальной планеты владел информацией, которой, дословно, не было цены.       

Потому что он понял… нет, он знал — кто они… враги, пришедшие из глубин Вселенной.

История Земли запечатлела для потомков в летописях времена, именуемые Большим переселением народов. Тогда франков вытесняли вандалы, тех, в свою очередь, сгоняли с насиженных мест дикие и бесстрашные готы. И не потому, что на западе земли лучше, а потому — что с востока надвигалось войско еще более сильных и беспощадных гуннов. Сотни народов и десятки племен тогда пришли в движение, завоевывая и вытесняя друг дружку…

Сейчас происходило то же самое, только в космических масштабах.

Эннэми были беглецами. Они уходили, спасаясь от врагов гораздо могущественнее их, и даже не вступающих в переговоры. Эннэми, с которыми воевала Империя Тысячи солнц, тоже долгое время не могли понять, почему шрухши (эннэми так называли своих врагов) столь упорны, пока не узнали страшную тайну. Шрухшей гнал вперед животный ужас... Потому что их цивилизацию, насчитывающую сотни тысяч лет и не меньше созвездий, пожирало Милино Тиренторис… В переводе на общеимперский — Ледяная Синева. Она или оно продвигалось по космическим меркам чрезвычайно медленно, меньше парсека в год, но вся территория, которую это Нечто поглощало, больше нельзя было ни видеть, ни слышать. Внутрь ее не проходили никакие материальные предметы, а лучи во всем спектре, сложно искривлялись на границе, из-за чего терминатор между обычным пространством и уже поглощенным, сверкал будто одна сплошная глыба льда.

Словно, какая-то неведомая и непреодолимая сила вымораживала Вселенную, приводя ее общую температуру к абсолютному нулю.

А войны, которые ведутся не с целью грабежа, а для спасения народа… и уж тем более — целой цивилизации — самые кровопролитные и беспощадные. Потому что в живых останется только победитель. И не имеет значения, где идут битвы — в степях и лесах еще не вышедшей из варварства планеты или в межгалактическом пространстве… На дубинах и копьях, или враги сражаются лазерными пушками и кварковыми бомбами… Войны ведутся дикарями, или высокоразвитыми существами знающими высшую математику, квантовую физику и чьи предки написали миллионы стихов, картин и симфоний…

Впрочем, имеет… Дикари не так жестоки, поскольку теряют гораздо меньше. Всего лишь собственную жизнь.

— Тихон… очнись… да очнись же ты…

Голосок Ани по-прежнему звучал взволновано, но трясла она при этом парня за грудки совсем не сострадательно.

— Не смей оставлять меня одну! Слышишь… ты, эгоист чертов! Сейчас же очнись!

— Я… здесь…

Язык ворочался тяжело, как заржавевшая шестеренка. А губы приоткрылись ровно настолько, чтобы выпустить слова.

— Пить…

— Тишка, родненький…

Слезы, конечно, тоже жидкость, но напиться ими нельзя. Да и горькие они, как морская вода… даже, если льются не с горя, а от радости.

— Пить… — попросил парень еще раз, шепча прямо в щечку любимой. И на этот раз она услышала.

— Сейчас, сейчас… родненький. Я мигом…