Коптер мчался над разноцветным морем огней – вечер только начинался, и та часть Саберхилла, которая будет спать этой ночью, уснет еще не скоро – еще долго будут сверкать переливающиеся рекламой фронтоны его разнокалиберных башен, и праздношатающийся народ не один еще час будет вливаться в гостеприимные двери баров и увеселительных заведений.
А утром… что ж, кое-кто до него просто не доживет. Завтра вездесущие Франкитти с оторопью поймут, что кто-то, невидимый и отвратительно наглый, осмелился поднять руку на священную особу одной из их главных «шестерок» – и они спешно соберут совет. Завтра скривятся в отчаянии самодовольные прежде рыла мелких уличных дилеров, узнавших, что товар им теперь брать и вовсе неоткуда – и они возопят. Что будет дальше, Роббо знал…
Пилот опустил коптер на окраине города. Не глянув в его сторону, Роберт распахнул дверь салона и нырнул в морозную тьму. В нескольких метрах от коптера влажно поблескивала черной гладью бронеборта приплюснутая громадина с золотыми имперскими крестами на косых стрелах атмосферных килей. То был крейсерский ТР-200, один из трех больших универсальных катеров «Валькирии», повидавший на своем недолгом еще боевом веку десятки стремительных высадок и яростных воздушных атак. Роберт запрыгнул в распахнутую темную пасть двустворчатого люка, и толстенные изогнутые «челюсти» бесшумно сомкнулись за его спиной.
В довольно просторной ходовой рубке были заняты почти все откидные кресла рабочих стоек, отчего слабо освещенное полукруглое помещение сразу показалось Роберту тесным и едва ли не душным. Левое пилотское кресло неторопливо развернулось навстречу вошедшему, и меж тонких губ Баркхорна дважды дернулась дымящаяся сигарета:
– Вперед?
– Поехали, – Роббо занял свободное правое и надел на голову тонкий обруч системы связи. – Наблюдатель на месте?
– Все по плану, – отозвался из красноватого полумрака высокий голос капитана рейнджеров Ника Снайдера, – объект прибыл в свой ресторан. Отклонения по хронометражу незначительные.
Нервные пальцы Баркхорна едва заметно поиграли предельно «заостренным» в реакциях штурвалом, и многотонная машина почти бесшумно оторвалась от растрескавшегося покрытия площадки. Через несколько секунд на экранах появилась степь. Здесь бесконечные городские туманы были не властны над небом, и ровное покрывало высокого снега, такое золотое в утреннем солнце, летело сейчас по экранам призрачной и манящей синевой бездны: казалось, что идущий без единого огня катер мчится не в воздухе, а в бесконечной глубине загадочного синего океана.
Баркхорн хорошо изучил дорогу: менее чем через десяток минут катер упруго сбросил скорость, накренясь, чуть склонил вперед свою хищную узколобую голову и начал снижаться. На экранах проступили изломанные тени витых башен крупного поместья. Молча кивнув пилоту, Роберт переключил свой сектор экрана на сонарную графику и выдвинул на себя оружейную панель. Катер завис на месте и чуть накренился на правый борт. В его носу щелкнули, раскрывшись, задвижки орудийных клюзов, и ребристые стволы могучих излучателей плавно выплыли из глубины своих покойных нор.
Пальцы Роберта пробежались по пульту управления, и разноцветное стереоскопическое изображение замка увеличилось, заняв собой весь правый сектор. Тревожно вспыхнули крестики маркеров – прицелов передней полусферы. Роббо дернул уголками губ и уверенно согнал их в кучу, сосредоточив на вершине одной из боковых башен; его ладонь легла на широкую клавишу залпа, закрыв ее целиком.
Катер мягко качнулся, откуда-то из-под мерцающего огоньками пульта донесся мощный, хотя и приглушенный, удар.
– Раз, – прошептал Роберт.
Веселая компания крестиков сорвалась с разнесенной в пыль башни, крутнулась по экрану и сосредеточилась на ее противоположной сестре. Катер снова тряхнуло.
Опытный Баркхорн рванул штурвал, не дожидаясь команды – дежурные помешения охраны поместья были уничтожены, и теперь следовало спешить высадиться в периметре стен раньше, чем последние уцелевшие стражи заметят несущуюся из ледяного мрака невидимую смерть – и, желательно, раньше, чем они успеют связаться с хозяином. Роберт, впрочем, учел и это: на широкой спине катера развернулся ажурный венчик антенны, и мощнейший помехопостановщик намертво блокировал всю стандартную связь в радиусе десяти километров.
Катер пружинисто сел на свободной от машин посадочной площадке поместья, и из двух распахнувшихся в его бортах створов горохом посыпались стремительные черные тени.
Баркхорн не выключал двигатели: до тех пор, пока последний из высаживающихся не займет свою первую позицию, до тех пор десантные средства должны стоять в секундной готовности – потому что командир высаживается последним.
Но сейчас они не ждали командира: операцию готовили специалисты, прошедшие хоть и сокращенный – до четырех лет – но все же тот, имперский курс офицера планетарно-десантных сил, и каждый из высадившихся знал свою роль и свое место. Двое десантников прикрывали одетого в неизменный комбинезон Руделя, еще один нес его бездонный кофр, остальные короткими перебежками быстро приближались к темному фронтону аляповатого трехэтажного строения посреди очерченного стенами овала поместья.
Их не встретил никто – лишь в темном громадном холле несколько раз полыхнули очереди бластеров, моментально подавленных нападавшими. На втором этаже авангард наткнулся на трясущегося от ужаса громилу под пару метров ростом, оказавшегося начальником охраны – его по приказу Роберта отволокли в просторный кабинет хозяина, где и ожидалось главное действо.
Рейнджеры рассыпались по зданиям поместья в поисках выживших слуг или стражников, а Сет Рудель принялся за дело.
– Знаете, это не шутки, – озабоченно сказал он Роберту, разглядывая абсолютно гладкую внешнюю дверь встроенного в стену сейфа. – Одна из самых дорогих систем, черт ее побери…
– Нужно начинать с терминала? – догадался Роббо.
– Да… и я не знаю, сколько времени мне понадобится. Может быть, много.
– Много – это сколько? Сутки?
– Что вы, – почти испугался взломщик, – какие сутки! Может, часа два-три…
– Тогда не спеши. Времени у нас – как минимум до утра.
Рудель распахнул свой кофр и деловито подтащил его к роскошному письменному столу хозяина. Роберт тем временем бесцеремонно взломал кинжалом хлипкий декоративный замок бара и пошевелил носом, разглядывая его содержимое.
– Сукин сын любит жить, – буркнул он себе под нос и обернулся к съежившемуся в широком кресле начальнику охраны: – Выпьешь, парень?
– Бу-бу-бу, – ответил тот. – Д-да. С-с удовольствием.
Роберт стащил с головы свой черный шлем и вынул из бара граненую бутыль дорогого виски.
– Недурственный продукт, – деловито заметил он после хорошего глотка, – держи, красавец… хлебни из запасов любимого шефа.
– Что вам здесь нужно? – спросил охранник, несколько отойдя от шока. – Босс никогда не держит дома наличные. Все его ценные бумаги – вы же понимаете, они именные… Драгоценностей здесь тоже не очень много.
– Кто его знает? – безразлично ответил Роберт, меряя шагами толстенный ковер на полу кабинета. – Наверное, что-то и нужно. А может, и нет. Тебе-то какое дело?
Он хотел добавить «все равно подыхать», но в последний момент сдержался. Начальник охраны – очень даже здорово, что громила уцелел – еще пригодится, найдется для него работенка.
В кабинет бесшумно вошел Снайдер. Заметив его фигуру периферическим зрением, Роберт рефлекторно развернулся и отступил, успокоенный.
– Вечно ты подкрадываешься… – вздохнул он. – Что у нас?
– Нашли несколько человек, милорд. – Доложил офицер. – Никого нужного… все чисто.
Роберт поморщился и выудил из бара бутылку с ликером.
– Рассредоточьтесь, – сказал он, садясь в свободное кресло. – Будьте внимательны, поддерживайте связь с наблюдателем.
Снайдер коротко кивнул и исчез – так же беззвучно, как и появился. Роберт скрутил с бутылки крышку, осторожно глотнул, пробуя, и полез в наплечный карман за сигарами.
