Кто знает, что он успел понять, глядя в той комнате на Бектиса, пока Хетья не освободила его, о чем из увиденного успел ему поведать Тир?..

Его народ заманивают в смертельную ловушку, его дочь обесчестили чарами Бектиса…

О враг мой, нет.

Они разделили между собой его одежду, как делают сыновья умершего отца. На одном были его башмаки, на другом – рубашка из волчьей шкуры, еще на одном – штаны, все остальное они выбрали среди одежды, снятой с трупов и валявшейся в комнате с чаном. У одного были приторочены к поясу все четыре кошеля духов.

Все четверо были вооружены.

Хетья смотрела на них широко распахнутыми глазами, полными слез.

– О друг мой, – мягко сказала она. Потерявший Путь – один из Потерявших Путь – покачал головой:

– Женщина, у нас нет друзей среди людей Истинного Мира, наши друзья – только наши соплеменники. – Он говорил медленно, с трудом подбирая слова, потому что разум его тоже был поделен на четверых, а голос звучал так печально… – Вот это мой враг, – и он положил тяжелую руку на плечи Ледяного Сокола, а потом крепко обнял его. – Он дорог мне, как собственный сын, но он мой враг. Мое племя убьет его в тот самый миг, как увидит его. Они вытянули свои мечи.

– Дело сделано, – сказал он. – Ваир и его воины скоро будут в Приделе. И… – Он нахмурился, ловя ускользающую мысль. Другой из них сказал:

– Говорящие со Звездами… Говорящие со Звездами тоже вернутся.

– А-а. – Он кивнул. – Да. Они преследуют мамонта, которого нет. – Он улыбнулся, и в его синих глазах мелькнуло что-то от прежнего Потерявшего Путь. – Пошли, враг мой.

Ледяной Сокол и Хетья натянули пониже капюшоны, чтобы, когда они вшестером – четыре клона и двое, у которых на башмаки намотаны кожаные полоски – будут пересекать Придел, ни один из четырех клонов у Врат ничего не заподозрил. Впрочем, они в любом случае ничего бы не заподозрили.

Бой у Врат был коротким. В Приделе находились и другие алкетчцы, но Придел велик, и в полутьме они не сразу поняли, что происходит. А когда поняли, Ледяной Сокол и Потерявшие Путь уже распахнули Врата.

На них навалились сзади. Ледяной Сокол повернулся, разя во все стороны, тело его выполняло привычные движения, вбитые в него бесконечными тренировками с Гнифтом-фехтовалыциком, а до него – с Полднем и другими воинами из клана Говорящих со Звездами: сделай ложный выпад, уклонись, качнись, ударь, наклонись, используй свои длинные ноги, чтобы пнуть противника – и он упадет, режь кинжалом в левой руке…

Потерявший Путь застонал в агонии, когда меч вошел ему под ключицу; Ледяной Сокол ощутил укол сожаления, увидев, что жизнь исчезает из этих синих глаз. В этот же миг Потерявший Путь повернулся в длинном черном туннеле Врат, и вокруг заклубился холодный воздух, потому что наружные Врата тоже распахнулись. Потерявший Путь перерезал глотку алкетчца, тут же повернулся, сорвал с пояса кошель духов Близняшки и швырнул его в темный туннель между дверей.

Потерявший Путь у наружных Врат поймал его, сунул за пояс и скрылся в туннеле в тот самый миг, как Потерявшему Путь, который его бросил – человеку, родившемуся из колдовства и боли, но все равно человеку – всадили между лопаток боевой алкетчский топор, потому что он отвел взгляд от противников, чтобы сделать бросок. Секундой позже Ледяной Сокол вспорол брюхо тому, кто его убил, но было уже поздно. Потерявший Путь рухнул у внутренних Врат, тело его содрогалось. За миг до того, как сознание покинуло его, в глазах вспыхнуло понимание – он увидел, что Ледяной Сокол, Хетья и Потерявший Путь воспользовались тем, что остальные алкетчцы еще в тридцати футах от них, повернулись и побежали обратно, в потайные залы.

Потерявший Путь, военный вождь Народа Пустых Земель, еще раз попытался подняться на ступеньки Убежища, хватая воздух открытым ртом, и умер – один.

– Этот кошель духов… кошель духов разрушит чары… – Торопясь вслед за Ледяным Соколом и Хетьей, спотыкаясь на бегу, Потерявший Путь с трудом подбирал нужные слова… Он старательно запомнил эту мысль, но уже почти не понимал ее. – Чары Бектиса, чары, которые заставляют Сломанного Носа и других верить, что Приньяпос – это Близняшка, исчезнут в присутствии ее души, ее духа, который всегда остается в кошеле духов. Если он сможет добраться до них…

Он повернулся и посмотрел назад, хотя Придела не было видно за черными стенами в бесконечной ночи, уже окружившей всех троих. Там, где они бежали, все густо заросло лианами, высохшие виноградные лозы хрустели под ногами, растения шелестели, потому что в них сновали демоны, а на листьях виднелись капли чего-то, очень похожего на кровь.

– Он доберется, – заверил его Ледяной Сокол. – Он так же силен, как и ты, враг мой, и слишком глуп, так что никогда не знает, что пора остановиться. Он доберется до них.

– Тебе было больно, – тихо спросила Хетья, – когда умирали те двое? Твои… твои другие «я»?

Какой дурацкий вопрос, подумал Ледяной Сокол, ведь они были каждый сам по себе, но Потерявший Путь сказал:

– Я почувствовал это. Я… это одиночество. Я думаю, это даже хуже, чем смерть Близняшки – или смерть ее сестры; она умерла еще во младенчестве.

Он посмотрел на Хетью сверху вниз, большой великодушный человек, немножко странный, особенно сейчас – лысый и лишенный своего былого разума. Но душа его осталась величественной.

– Я чувствую… пустоту. Провал. Как будто не осталось никакой надежды вновь стать целым. Но эта надежда исчезла, еще когда я… когда я забрался в этот чан.

– Ты это помнишь?

Свет лампы мерцал на сверкающем льду. Ледяной Сокол, шедший впереди, свернул за угол – он считал двери и повороты. Его заполнило смятение – ужас и сожаление, то, чего он не должен был испытывать, ведь Потерявший Путь в первую очередь был его врагом. Но он не мог выкинуть из памяти сон клона о его муках, единственное воспоминание этого существа.

В темноте раздался грохот обутых ног, мужские голоса, приглушенные расстоянием, потом кто-то закричал – и крик резко оборвался. Раздался тихий смешок, больше похожий на дуновение ветра, почти неслышный.

– Не совсем. Просто… ну, как меня били в детстве. Я не… – Потерявший Путь повернулся, держа в руке меч, и прислушался, но только тишина дышала из левого коридора, только сталактиты и сосульки виднелись справа. – Я не помню. С тобой все в порядке, друг мой?

Ледяной Сокол открыл было рот, чтобы с негодованием отвергнуть возможность дружбы с кем бы то ни было из Народа Пустых Озер, но вместо этого сказал:

– Все нормально. – Куртка его была разрезана, но толстая шкура мамонта защитила его. Лицо дико болело от когтей демонов, и он промерз до костей.

– Что теперь? – спросила Хетья, когда они поднялись по последней длинной лестнице.

– Портал наверняка охраняют, – отозвался Ледяной Сокол. – В той комнате никакое колдовство не работает, так что даже если Бектис вернется, вам нечего бояться. Его создали так, что один человек может защитить вход от целого войска, прибывающего этим Порталом. Правда, подобной обороны в Убежище Дейра давно не существует из-за этих идиотских прачечных. Но есть и другой выход. Может, Ваир уже и отправил людей на ту сторону, но если нам немного повезет, никто из них не поймет, что Потерявший Путь – вовсе не алкетчский клон, пока не будет слишком поздно.

Потерявший Путь осклабился.

– Вот это, – сказал он, – очень хорошая охота. Мне и моему другому «я» придется потрудиться, чтобы сосчитать, сколько врагов мы убьем, – сказал он Хетье. – Конечно, мне придется убивать много, но войско, нападающее на меня, проходя в одну дверь… Ого!

– И правда, – сказала Хетья, – тут тебе нечего бояться. А вот как ты попадешь туда, дружок?

– Похоже, что кому-то из нас надо срочно искать Ингольда, – отозвался Ледяной Сокол. – Наверняка он сообщил в Убежище Дейра, что затеял Ваир, так что если самое худшее и произойдет, они не будут захвачены врасплох, но без Ингольда мы не сумеем предупредить их о том, что Ваир уже нашел Портал. Тир должен припомнить что-нибудь о том, где может оказаться Ингольд; какое-нибудь потайное место в этом Убежище.