Приятели сконфужено умолкли.

— Господа! — воспользовался паузой поручик. — Согласно заветам генералиссимуса Александра Васильевича Суворова после бани следует непременно выпить. У меня есть штоф водки. Ау вас?

— У меня коньяк, — поддержал его худощавый подпоручик.

— Вино, — сообщил похожий на девушку прапорщик и покраснел. Другие офицеры тоже доложились. Андрей со стыдом узнал, что он единственный, кто не захватил выпивки в лагерь. А ведь мог купить в Москве! Не догадался.

— Предлагаю накрыть общий стол, — сказал поручик со шрамом. — И выставить на него все, что у кого имеется. Еще послать вестовых на кухню, чтобы принесли закусок. Думаю, фронтовикам не откажут. Как вам предложение?

Ответом были довольные возгласы. Поручик со шрамом, общим решением назначенный тамадой, стал распоряжаться. Стеснительный прапорщик привел вестовых, которых назначили офицерам вместо денщиков, оставленных на фронте. Палатки солдат размещались с краю лагеря. Солдаты сдвинули койки и принесли стол с лавками, другие притащили с кухни хлеб и колбасу. Нашлась даже скатерть и стаканы. Не прошло и получаса, как офицеры сидели за столом. Первый тост огласил тамада:

— За здоровье ее императорского величества Марии Алексеевны!

Все встали и осушили стаканы. Потом пили за победу русского оружия и гибель супостата, за здоровье каждого из присутствующих. Заодно и познакомились. Все офицеры оказались фронтовиками, почти все приняли участие в боях. Не успел только застенчивый прапорщик — просто опоздал. Прибыл после школы в полк, а тот к тому времени, отогнав германцев, встал в оборону.

— Не тушуйтесь, Вадим Николаевич! — ободрил его поручик со шрамом, когда прапорщик, смущаясь, сообщил об этом обстоятельстве. — Хватит вам войны — она еще не завершилась. Предлагаю тост. Чтобы все вернулись домой живыми и с победой!

Как было не выпить? Дальнейшее Андрей помнил смутно. Кажется, он рассказывал про ту атаку, о том, как стрелял в германцев из нагана, и один из них едва не пропорол его штыком.

Но не попустила Царица Небесная… Поручик со шрамом, которого звали Константином Николаевичем, поведал, как обзавелся «украшением» на лице — оказалось, что пострадал от осколка траншейной бомбы. Что-то рассказывали и другие. Как Андрей оказался в койке, да еще раздетый, в памяти не сохранилось…

Подняли их в семь часов. К удивлению Андрея, чувствовал он себя неплохо. Молодой организм успешно переработал алкоголь. Остальные офицеры тоже выглядели бодро.

Вестовые принесли им холодной воды для умывания и горячей — для бритья. Андрей поскреб щеки и подбородок безопасной бритвой, умылся и причесался. Почистил зубы — он культурный человек, а не какой-то там крестьянин, который зубную щетку в глаза не видел.

Тем более что почистить следовало — вечером он этого не сделал, и во рту будто рота ночевала. Приводили себя в порядок и другие офицеры. Потом все отправились в столовую — пить чай с булками. Те оказались свежими и ароматными. К булкам подали масло и сыр.

Андрей с удовольствием съел все, Семен и сожители по палатке не отставали. На фронте так вкусно не кормят.

После завтрака, который здесь таковым не считался, офицеры вышли из палатки и закурили. В этот раз Андрей отказался от папиросы — просто стоял и смотрел на лагерь. А там шла суета. С подъехавших грузовиков разгружали какие-то ящики. Неподалеку от плаца солдаты споро ставили палатку, причем, края ее, примыкавшие к грунту, засыпали землей.

Андрей не успел подивиться этому обстоятельству: чай не осень, чтобы бояться сквозняков, как из столовой вышел вчерашний подполковник и направился к ним.

— Господа офицеры! — скомандовал поручик со шрамом, он же Константин Николаевич.

Офицеры бросили окурки и вытянулись.

— Вольно! — махнул рукой подполковник. — В девять часов общее построение, господа.

Прибудет начальство, так что прошу не опаздывать. Еще просьба: фронтовикам стать в первую шеренгу. А то эти мобилизованные…

Офицеры заулыбались. Вчера они стали свидетелями, как подполковник тщетно пытался сотворить из призванных в армию химиков строевиков.

— Не подведите меня, господа! — попросил подполковник.

Все дружно пообещали. Отчего ж не помочь приличному человеку? Встретили их здесь хорошо: накормили, помыли, переодели, дали возможность отметить знакомство. Закуски на столах хватало… Так что ровно в девять на плацу стоял ровный строй. Впереди фронтовики в новеньких мундирах и начищенных сапогах, с наградами на груди — те, у кого они имелись. Ждать пришлось недолго. На территорию лагеря въехал автомобиль. Он остановился перед строем, и наружу выбрались два генерала и один статский советник.

Один из генералов носил бороду, второй — усы. Статский советник — и вовсе бритый. Как разглядел Андрей минутой спустя, один из генералов — тот, что с усами, оказался тайным советником. А вот на мундире статского советника Андрей, к своему удивлению, разглядел ордена, один которых был Георгием четвертой степени, и такую же, как иу него, медаль «За отвагу».

— Лагерь, равняйсь! Смирно! — скомандовал подполковник и, подойдя к начальству строевым шагом, вскинул ладонь к козырьку фуражки и отрапортовал.

— Здравствуйте, господа офицеры! — обратился к строю генерал с бородой.

— Здравия желаем, господин генерал-лейтенант! — рявкнули фронтовики. Мобилизованные, как им было велено, промолчали.

— Вольно! — скомандовал генерал и добавил: — Рад видеть таких бравых офицеров в своем подчинении. — Представлюсь: генерал-лейтенант Коновницын Алексей Игнатович. Указом ее императорского величества Марии 1! назначен командующим противохимической обороной Русской императорской армии. Рядом со мной — начальник Главного санитарного управления армии, тайный советник Вельяминов Николай Александрович и лейб-хирург государыни, статский советник Довнар-Подляский Валериан Витольдович. К слову, фронтовик, отличившийся в боях, что можно видеть по наградам на его мундире. Валериан Витольдович расскажет вам, что такое противохимическая оборона, зачем она создана, и что вам предстоит делать. Прошу в класс, господа!

Подполковник скомандовал: «Направо!», строй сделал поворот (хорошо, что фронтовики закрыли собой мобилизованных), и направился в класс. Там офицеры расселись на лавках, начальство устроилось на стульях напротив. Коновницын кивнул статскому советнику. Тот встал и вышел вперед.

— Ставка Верховного главнокомандования, — начал выступление, — получила достоверные сведения, что германцы в ближайшее время применят на фронте отравляющие газы. Это новое оружие, которое может существенно повлиять на ход боевых действий. Оценив опасность, государыня приняла решение о создании специальных частей противохимической обороны. Для этого из состава действующее армии откомандировали офицеров, имеющих соответствующее образование, а также призвали в армию гражданских специалистов. Вы пройдете обучение и получите необходимые пособия, после чего вас направят в действующую армию, где каждому предстоит сформировать роту противохимической обороны из самых грамотных и подготовленных нижних чинов, после чего передать им свои знания. Затем придет очередь обучения строевых частей. Это ваша прямая обязанность — подготовить войска. Необходимо, чтобы к началу применения немцами отравляющих газов, мы были готовы, чтобы офицеры и нижние чины умели пользоваться защитными масками и не боялись незнакомого оружия. На местах вам окажут полное содействие, на что имеется соответствующий приказ главнокомандующего.

Противохимические роты приданы каждой дивизии и подчиняются непосредственно ее командиру. Хочу заметить, что ваша будущая должность предполагает в перспективе капитанский чин с присущими ему выплатами плюс надбавка за вредность. По окончанию этих сборов вам повысят чин на одну ступень.

Это новость вызвала оживление среди офицеров-фронтовиков. Самым старшими по чину среди них были поручиками. Мобилизованные и вовсе носили погоны прапорщиков. Так что неплохо — и весьма.