Я буду упорно двигаться на север и рано или поздно доберусь до Доннелейта. А там я сам разберусь во всем.

Я попросил аудиенции у нашего отца-настоятеля, мудрого и доброго человека, который всю свою жизнь прослужил в этом монастыре, в родном городе святого Франциска. Он внимательно выслушал меня и молвил:

– Эшлер, если ты попытаешься осуществить свое намерение, тебя неминуемо ожидает смерть мученика. Скорбное известие только что достигло Италии. Благочестивая королева Мария отошла в лучший мир, и Елизавета, дочь ведьмы Болейн, взошла на престол. По всей Англии ревнители истинной веры вновь подвергаются гонениям и пыткам.

Ведьма Болейн. Мне пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, о ком же идет речь. Ах да, Анна, возлюбленная Генриха Восьмого, которая околдовала короля при помощи черной магии и сделала его врагом Истинной церкви. Да, ее дочь Елизавета несомненно пойдет по материнским стопам. Благословенная для католиков пора кончилась вместе с правлением королевы Марии, которая пыталась вновь обратить заблудшую страну в истинную веру.

– Опасности, сколь бы они ни были велики, не в силах остановить меня, святой отец, – заявил я. – Я не могу более оставаться в Ассизи.

И тут, подчинившись внезапному порыву, я поведал настоятелю всю свою историю.

Я расхаживал взад-вперед по кабинету настоятеля и говорил без умолку. Пытаясь не сбиться на музыкальный речитатив, я открыл все жуткие подробности, связанные с моим появлением на свет. Рассказал о странном человеке из Голландии, который следил за мной на протяжении многих лет. Рассказал о своем отце, о старом лаэрде, главе клана, о святом Эшлере, изображенном в витражном окне собора. И разумеется, я не утаил пророчества священника из Доннелейта, который сказал мне: «Ты – Эшлер, вновь явившийся в этот мир. Ты можешь стать святым».

Я полагал, что признания мои отец-настоятель встретит снисходительной или недоверчивой улыбкой. Ведь рассмеялся же старый священник, узнав на исповеди, что я стал причиной смерти четырех женщин.

Однако, когда я закончил свой рассказ, настоятель молчал точно громом пораженный. Молчание его длилось довольно долго. Наконец он позвонил в колокольчик, призывая своего помощника. Молодой монах незамедлительно вошел в кабинет.

– Ты можешь сказать тому шотландцу, что теперь он может войти сюда, – распорядился настоятель.

– Шотландцу? – не понял я. – О ком вы говорите, святой отец?

– О человеке, который прибыл из Шотландии, для того чтобы забрать тебя с собой, – сообщил настоятель. – Он здесь уже несколько дней, но мы не позволяли ему с тобой встретиться. Думали, что его рассказы – ложь. Но ты подтвердил справедливость его слов. Он – твой брат. Твой отец послал его сюда. Так он сказал, и теперь я верю, что это правда.

Это неожиданное известие застигло меня врасплох. Только тут я понял, как сильно мне хотелось, чтобы настоятель не принял моей истории всерьез. Направляясь к нему, я надеялся, он заверит меня, что все это – не более чем фантазии, внушенные дьяволом, пустые выдумки, которые следует выбросить из головы.

– Приведи ко мне младшего сына лаэрда, – повторил отец-настоятель, и монах, неслышно ступая, удалился прочь.

Я ощущал себя зверем, попавшим в западню. Взгляд мой невольно устремился к окну, словно я рассчитывал убежать.

Больше всего я боялся, что посланником моего отца окажется загадочный и зловещий голландец. Нет, нет, твердил я про себя, этого не может быть. Господь слишком милосерден, чтобы это допустить. Он не позволит дьяволу утащить меня прямиком в ад. Закрыв глаза, я почувствовал, как одержимая тоской душа моя мечется внутри тела. Кто осмелился утверждать, что у меня нет души?

Наконец в комнату вошел высокий рыжеволосый человек. По диковинному наряду деревенской работы в нем нетрудно было узнать шотландца. На нем красовались традиционная юбка из клетчатой ткани, куртка из плохо выделанной шкуры и грубые кожаные башмаки. По сравнению с изысканными и изящными итальянцами, которые обыкновенно расхаживали в узких штанах и рубашках из тонкой материи, он выглядел настоящим дикарем. В рыжих его волосах мелькали каштановые пряди, глаза были темными, почти черными. Едва взглянув на вошедшего, я понял, что уже встречал его прежде, но не мог вспомнить когда и где.

Внезапно память моя прояснилась… Я увидел замок, очаг, горящее в нем рождественское полено. Несколько человек, стоя у огня, дожидаются приказа главы клана. «Сожгите его!» – раздается полный ненависти голос. Да, эти люди намеревались бросить меня в огонь, и он был одним из них. Однако он слишком молод, чтобы принимать участие в столь давнем событии.

– Эшлер! – проговорил посланец осипшим от волнения голосом. – Эшлер, я приехал за тобой. Ты нужен нам. Наш отец ныне стал главой клана, и ты должен вернуться домой.

Сказав это, он упал на колени и поцеловал мою руку.

– Не надо, – сказал я, мягко отнимая руку. – Я не достоин подобных почестей. Я лишь орудие в руках Господа. Давай лучше обнимемся, а после расскажи, почему у вас возникла нужда во мне.

– Я твой брат, – сообщил он, заключая меня в объятия. – Эшлер, наш собор по-прежнему стоит на своем месте. По милости Господа жизнь в нашей долине до сей поры текла мирно и спокойно. Однако благополучие наше непрочно. Еретики грозятся захватить нашу землю еще до Рождества. Они исполнены нечестивого желания разрушить католические храмы. В своем ослеплении они называют нас язычниками, колдунами и вероотступниками. Ты должен помочь нам отстоять истинную веру. Для Англии и Шотландии наступили тяжелые времена. Там вновь текут реки крови.

В течение долгих, очень долгих мгновений я не сводил с него глаз. Потом перевел взгляд на отца-настоятеля, который наблюдал за нашей встречей с нескрываемым волнением. Что до монаха-помощника, то он был так захвачен происходящим, словно действительно увидел святого. Итак, еретики вновь подняли головы, подумал я. И по своему обыкновению они поносят ревнителей истинной веры бранными словами, которые куда больше подходят им самим.

Таинственный голландец, что бродил у стен монастыря, выжидая и высматривая, вновь пришел мне на ум. Возможно, все это его происки. Но нет, прочь беспочвенные подозрения! Без сомнения, передо мной сын моего отца. Фамильное сходство слишком очевидно. И значит, его рассказ заслуживает доверия.

– Ты должен поехать со мной, Эшлер, – продолжал брат. – Отец с нетерпением ждет тебя. Ты – ответ на наши молитвы и упования. Ты – святой, посланный Богом, дабы защитить и укрепить нас. Мы более не можем медлить. Пора в путь.

Тут мое сознание сыграло со мной любопытную шутку. «Лишь часть того, что говорит этот человек, соответствует истине, – отчетливо произнес мой внутренний голос. – Но не пытайся отделить правду от вымысла. Достоверность рассказа зависит от тех, кто ему внимает. Ты знаешь, как ты появился на свет. Знаешь, что твоя мать была ведьмой. Догадываешься, сколь высокое положение она занимала. Тем не менее тебе предстоит стать святым, и твой час настал».

Иными словами, я осознал, что все услышанное мною из уст брата являет собой причудливое соединение фантазий и достоверных фактов, старинных легенд и реальных событий. Однако я решился на отчаянный шаг – отказаться от колебаний и принять его рассказ за чистую монету. Возможно, джентльмены, вы сочтете, что я позволил ввести себя в заблуждение. Но в тот момент я не мог поступить иначе.

– Да, брат, я поеду с тобой, – произнес я.

И прежде чем в голове моей шевельнулись возражения против подобного решения, я ощутил, что сделанный выбор отвечает моему предназначению. Чувство это оказалось сильнее обуревавших меня сомнений.

Всю ночь я провел в молитве. Я просил Господа даровать мне мужество и душевную крепость. Я знал, что в Англии меня, скорее всего, ожидает смерть, и был полон решимости погибнуть за истинную веру.

В том, что смерть моя будет исполнена высокого смысла, я никогда не сомневался. Когда первые рассветные лучи проникли в мою келью, я твердо знал, что мне предстоит стать мучеником. Однако языки смертельного костра маячили далеко впереди, и, прежде чем взойти на него, я должен был пережить немало тревог и тягот.