— Не делай резких движений, может случиться судорога. Шевелись потихоньку. — Однако изо рта вырвалась какая-то абракадабра.

Лэя сначала испуганно, потом весело, морщась от боли, посмотрела на Зара-Женю и, медленно выговаривая слова, произнесла:

— Добро пожаловать на Сэйлар!

Голос остался тем же чистым и певучим, но произносимые звуки были чуждыми. И все-таки он понимал их, когда они с небольшой задержкой проявлялись в сознании. До Женьки дошло, что чужой язык, насильно втиснутый в его душу, не желает мгновенно активироваться, и землянин так же медленно повторил свои первые слова и поблагодарил девушку за приглашение. На этот раз она, видимо, поняла, так как успокоенно легла и стала осторожно двигать ногами и руками.

Буквально через десяток слов его речь и восприятие стали налаживаться. Так что к тому времени, когда они смогли встать с неудобного ложа, инопланетянин уже хоть и медленно, но вполне сносно разговаривал. Оказалось, что Лэя произносит его имя немного как Жен или Женьа, а свое немного ближе к Лэа, но такую мелочь можно было не брать во внимание. Жен так Жен — назвался груздем, так и нечего на сморчка пенять. Скоро его сознание перестало аналитически относиться к произносимым словам и полностью отдалось на попечение мозга и тела.

Еще лежа и приходя в себя, землянин почувствовал, что жуткое любопытство стало буквально съедать его изнутри. Он первый раз в этом мире! Его интересовало буквально все. Начал он с Лэи, поскольку она была прямо перед ним, и для исследования не требовалось прилагать никаких усилий. Внешне принцесса почти не отличалась от своего астрального образа. Если только чуть запачканной щекой и загадочно мерцающими в сумраке пещеры темно-изумрудными глазами. Женя протянул руку к ее лицу и тихонько коснулся щеки, потом погладил ее волосы, они были столь же мягко-шелковистые, как и в астрале. Девушка хихикнула, пытаясь скрыть смущение.

— Прости, я просто проверяю: ты и в самом деле такая же красивая, как в астрале?

— Ну и как?

— Нет… — Женька уже состроил хитрую рожу, но вдруг заметил в сумерках, как улыбка на Лэином лице потухла, а в ее глазах промелькнул отблеск испуга. И тут же поспешил завершить фразу, поняв, что шутка вышла топорная. — Ты гораздо красивее.

И заработал шутливый шлепок по плечу.

— Ах ты!.. Хорошо же, теперь я запомню, что в этом теле сидит безжалостный монстр!

— Сжалься, принцесса! Не монстр, а всего лишь ученая обезьяна. — Он, наконец встал и, взяв Лэю за руку, подвел ближе к выходу, где было больше света.

Они стояли и с интересом, как бы заново изучая, всматривались друг в друга. Женя с удивлением заметил, что Лэя стала более хрупкой. До него дошло, что Зар в реальности был на полголовы выше его, а в астрале пропорции дело десятое, и он просто не обратил на это внимания.

Лэя же до рези в глазах всматривалась в лицо Зара. Внутри нее был полный сумбур. Не было никакого сомнения, что перед ней сэйл, если взглянуть на него мельком. Но как только этот новый Зар начинал говорить или даже двигаться, он превращался в Женю. А если стоять и пристально смотреть в глаза, то можно было вообще сойти с ума от двойственности восприятия.

— Жуть! — поежившись, наконец сказала Лэя. — Свихнуться можно. Может, тебя Жезаром назвать? Нет, лучше оставайся Женей. Так хоть буду всегда помнить, кто находится в теле Зара.

— Интересно, — нисколько не обиделся привыкший вызывать чувство страха у принцессы землянин. — Что такого моего ты видишь в Заре?

— Хм… — Лэя задумалась, потом уверенно кивнула и ответила: — Твою душу. Не твое земное тело, а именно душу. Ну или сознание, то есть чувства, привычки, поведение… не знаю, как это назвать… но ты, я думаю, и так понял — ты у нас умный. Мне кажется, я уже привыкаю видеть тебя в любом теле, так что твой вид становится делом второстепенным. Лучше давай начинай знакомиться с нашим миром.

— Да, конечно! — Женька подпрыгнул от радости и больно влепился головой в низкий свод пещеры над его головой, чем вызвал приступ заразительного смеха у принцессы.

— Ты чего это, как необъезженный жеребец, брыкаешься?

— Начинаю знакомиться с Сэйларом. — Женька сидел на пятой точке, озадаченно почесывая макушку и растерянно глядя вверх. — А вы тут, ребята, посильнее нас будете. Я же забыл, что здесь притяжение на почти одну пятую меньше. Эк меня припечатало!

Пока он приходил в себя от знакомства с силой тяжести на планете, в пещеру ввалилось мохнатое забавное создание, очень смахивающее на коалу-переростка.

— А это твой лонк? — ляпнул, не подумав, астральный гость.

— Чего это он, однако? — ворчливо спросил мохнатый малыш у Лэи.

— Зар сильно головой ударился, вот и несет какую-то ерунду, — успокоила его девушка и, видимо, чтобы отвести мысли лонка и подсказать Жене, как зовут малыша, спросила: — Хлюп, ты поворачивал нас, когда мы спали?

— Конечно! Обижаешь, я всегда выполняю все поручения, — с важным и независимым видом ответил Хлюп, незаметно подставляя голову под Лэину руку для ласки.

— Привет, Хлюп! Как у тебя здесь дела шли? — поинтересовался землянин.

— Зар, ты что, заболел? — озадаченно спросил лонк в ответ.

— Понимаешь, он так сильно ударился, что немного переменился и стал говорить по-другому. И еще просит называть его теперь Женей, — объяснила принцесса.

— Так не бывает, однако, — настороженно ответил мохнатый малыш.

— Бывает, бывает! — уверила его Лэя.

Лонку оказалось достаточно этого убедительного довода. Видимо, он привык доверять хозяйке, а она знала, что и как сказать своему маленькому защитнику, чтобы тот успокоился.

— Зар так же тебя любит, даже больше, чем раньше, ты скоро это сам почувствуешь.

Женька озадаченно посмотрел на улыбающуюся ему Лэю и подумал, шуточно состроив страдальческую гримасу: «Да, кажется, надо дорастать до образа спасителя Отечества».

— Ты чего рожи корчишь? Точно — заболел, — расстроенно вздохнул Хлюп.

Женя посчитал вопрос исчерпанным и поспешил из пещеры, на этот раз соизмеряя свои силы и слабую силу тяжести. Он смотрел вокруг и впитывал этот мир всеми чувствами, какими только мог. Все было и таким, и не таким, как на Земле. Небо гораздо синее, а солнце чуть крупнее и оранжевое. От этого все краски становились ярче, как на рекламном проспекте какой-нибудь турфирмы. Трава была такой же зеленой, но с легким фиолетовым оттенком. «Наверное, антоцианов больше», — промелькнула биологическая мысль. Присмотревшись к растительности, он понял, что злаковыми травами там и не пахло, вместо этого в изобилии росли травы, напоминающие хвощовые по строению стебля, но цветущие, как высшие растения на Земле. «Интересно, природа заполняет пустые экологические ниши функционально схожими, но зачастую совершенно разными по анатомии и происхождению организмами. Да, Дарвин был бы в восторге. Впрочем, я тоже, хоть и не Дарвин». Женька, не разбирая дороги, брел по горному цветущему лугу, любуясь заснеженными вершинами пологих гор и большущими птицами, парящими в вышине.

Ноги сами повернули к ближайшей опушке леса. Деревья тоже были похожи на земные, но отличались, каждое по-своему. С большой долей фантазии он нашел «иву», «дуб» и даже «сосну». Листья и кора на деревьях варьировали в широких пределах, так что при желании можно было найти что угодно. Почувствовав укус, он рефлекторно хлопнул себя по плечу и выскреб с загривка что-то вроде комара или мухи. «Надеюсь, не смертельно, — промелькнула мысль и тут же возникла другая: — Экий у меня шерстяной загривок».

Его взгляд остановился на большой луже в лесу, которую образовал маленький запруженный ручеек. Не раздумывая, он подошел к воде и склонился над ее гладью. Оттуда на него смотрело мужественное лицо Зара. Он ощупал нос и губы, провел пальцами по темным бровям, серым бакам, светлому подбородку. Окрас лица был темнее, а черты крупнее, чем у Лэи, отчего лицо производило впечатление силы. Он оглядел руки — они тоже были темнее — от золотистого до коричневого оттенка, и шерсть на предплечье была жестче. «Извини, Зар, за бестактность», — подумал он и разделся догола. Его жутко интересовали сходства и различия в анатомии. Окрас тела в целом повторял Лэин, но белый цвет на груди был темнее, почти серым, а на спине тон доходил почти до черного. И волосы не были мелированными, как у Лэи, а просто меняли оттенок от каштанового до почти черного. Фигура была стройнее человеческой, ноги — чуть длиннее, а кости — тоньше, видимо, сказывалась меньшая сила тяжести. Но мускулатура впечатляла — явно Зар не являлся канцелярским работником. Ногти были длиннее и уже, немного хищные. Интересно было то, что вдобавок к двум соскам, как у человеческих мужчин, нашлось еще четыре крошечных пупырышка, расположенных по два ниже на груди и верху живота, но они были почти не видны из-под шерстяного покрова.