Государство продолжает вытеснять благотворительные организации. Армия спасения содержит в Детройте двадцать приютов для бездомных, но в 1995 году в этом городе был принял закон о лицензировании и регулировании таких приютов. Закон требует, чтобы весь персонал был обучен, все меню одобрялись дипломированным диетологом, медицинские препараты хранились в запираемом помещении, приют устанавливал возраст пребывающих в нем людей и обеспечивал посещение школы детьми. Идеи хороши, но вот что говорит сотрудник Армии спасения, отвечающий за приюты: “Все эти требования стоят денег, а наш бюджет — 10 долларов в день на человека”. Что произойдет? Часть приютов будет, по-видимому, закрыто, и либо бездомным придется жить в заброшенных зданиях и картонных коробках, либо Детройту придется потратить еще больше денег на строительство приютов, управляемых городом. А у добровольцев из Армии спасения будет на одну возможность помочь меньше.
Техасские бюрократы требуют, чтобы успешная программа по борьбе с наркотиками Teen Challenge соответствовала нормативным требованиям штата относительно ведения учета, стандартов содержания и технического обслуживания приютов, и особенно в части использования услуг лицензированных консультантов вместо религиозно ориентированных занятий, которые зачастую ведут бывшие алкоголики и наркоманы. Программа Teen Challenge не получает государственных грантов, и исследование Министерства здравоохранения и социальных служб показало, что это лучшая и самая дешевая среди всех изученных программ по борьбе с наркоманией. Однако в 1995 году штат Техас распорядился прекратить реализацию программы в Южном Техасе или ежедневно платить штраф в размере 4000 долларов. Организация Teen Challenge подала на чиновников в суд, что как минимум отвлекло ее ограниченные ресурсы (время и деньги) на борьбу за разрешение продолжать работать.
Какую цену платит общество за то, что государство берет на себя выполнение все большего числа задач, которые раньше выполняли сами люди и локальные сообщества? Токвиль предупреждал нас о том, что могло случиться:
После того как все граждане поочередно пройдут через крепкие объятия правителя и он вылепит из них то, что ему необходимо, он простирает свои могучие длани на общество в целом. Он покрывает его сетью мелких, витиеватых, единообразных законов, которые мешают наиболее оригинальным умам и крепким душам вознестись над толпой. Он не сокрушает волю людей, но размягчает ее, сгибает и направляет; он редко понуждает к действию, но постоянно сопротивляется тому, чтобы кто-то действовал по своей инициативе; он ничего не разрушает, но препятствует рождению нового; он не тиранит, но мешает, подавляет, нервирует, гасит, оглупляет и превращает в конце концов весь народ в стадо пугливых и трудолюбивых животных, пастырем которых выступает правительство.
Как пишет Чарльз Мюррей: “Когда государство забирает какую-либо из ключевых функций локальных сообществ, оно обескровливает источник жизненной силы не только этой конкретной функции, но и многих других”. Культивируется отношение “пусть государство позаботится об этом”.
В книге “В поисках: о счастье и хорошем правительстве” Мюррей показывает, что надежды на государство на самом деле являются субститутом частных действий. С 1940-х по 1964 год доля доходов, направляемая американцами на благотворительные цели, выросла, причем вполне ожидаемо — в силу того, что доходы росли и люди, вероятно, чувствовали, что могут сделать для других больше. “Затем неожиданно, где-то в 1964–1965 годах, в разгар экономического бума, эта устойчивая тенденция обратилась вспять”. Хотя доходы продолжали расти (значительное замедление экономического роста началось лишь примерно в 1973 году), доля дохода, направляемая на благотворительность, снизилась. В 1981 году во время рецессии тенденция внезапно изменилась, и пожертвования в процентном отношении к доходам резко возросли. Что же случилось? Мюррей предполагает, что, когда в 1964–1965 годах президент Линдон Джонсон провозгласил программу Великого общества, заявив, что федеральное правительство будет проводить политику войны с бедностью, люди могли просто решить, что их личные пожертвования уже не столь актуальны. Затем в 1981 году в должность президента вступил Рональд Рейган, обещавший сократить государственные расходы; возможно, люди тогда подумали, что если государство не собирается помогать бедным, то этим должны заняться они.
Формирование характера
Экспансионистское правительство разрушает не только институты и стимулы для благотворительной деятельности — оно губительно для морали, необходимой как в гражданском обществе, так и для свободы в рамках закона. “Буржуазные добродетели” — труд, бережливость, трезвость, благоразумие, верность, уверенность в своих силах и забота о своей репутации — развивались и сохранялись, поскольку они необходимы для прогресса общества, где на пищу и кров нужно зарабатывать и люди сами отвечают за свое преуспеяние. Государство мало чем может помочь людям взрастить эти добродетели, однако в его силах расшатать их своими действиями. Как пишет Дэвид Фрум в книге Dead Right:
Зачем быть бережливым, когда ваша старость и медицинское обслуживание обеспечены вне зависимости от того, сколько вы распутничали в юности? Зачем быть благоразумным, когда государство страхует ваши банковские вклады, предоставляет вам новый дом вместо погубленного наводнением, закупает всю пшеницу, которую вы можете вырастить, и спасает вас, когда за рубежом вы оказываетесь в зоне боевых действий? Зачем быть усердным, когда половину ваших доходов у вас отнимают и отдают лентяям? Зачем быть трезвенником, когда налогоплательщики оплачивают клиники, готовые лечить вас от пристрастия к алкоголю, как только вы наконец устанете от него?
Подытоживая воздействие государства на характер человека, Фрум пишет, что государство “освобождает человека от ограничений, наложенных на него ограниченными ресурсами, религиозным страхом, общественным порицанием, риском заболеть или потерпеть личную катастрофу”. Считается, что цель либертарианства — освобождение человека, и это действительно так; но освобождение человека от искусственных, принудительных ограничений, накладываемых на его действия. Либертарианцы никогда не предлагали “освободить” людей от реальности мира, от обязательства платить за избранный путь и нести ответственность за последствия своих собственных действий. С моральной точки зрения люди должны быть свободны в выборе собственных решений, они должны добиваться успеха или терпеть неудачу в соответствии со своим выбором. С практической точки зрения, как указывает Фрум, когда мы защищаем людей от последствий их действий, то получаем общество, где преобладает не бережливость, трезвость, прилежание, уверенность в своих силах и благоразумие, а распутство, невоздержанность, зависимость и безразличие к последствиям.
Возвращаясь к образу, с которого начиналась глава 4, — возможность получать наличные и брать в аренду автомобили по всему миру, — можно сказать, что человеческая потребность в сотрудничестве помогла создать обширные и сложные сети доверия, кредита и обмена. Чтобы такие сети функционировали, требуется несколько условий: готовность со стороны большей части людей сотрудничать с другими и выполнять свои обещания, свобода отказываться вести дела с теми, кто не выполняет свои обязательства, правовая система, обеспечивающая принудительное выполнение договоров, и рыночная экономика, позволяющая производить и обменивать товары и услуги на основе защищенных прав собственности и согласия людей. Такая система позволяет людям создавать многоликое и сложное гражданское общество, способное удовлетворять невероятное разнообразие потребностей.
Глава 8. Рыночный процесс
Приходя в супермаркет, я сталкиваюсь с изобилием продуктов — от молока и хлеба до пиццы Wolfgang Puck's Spago и свежих киви из Новой Зеландии. На полках среднего супермаркета сегодня представлено около 30 000 наименований товаров — в два раза больше, чем всего 10 лет назад. Подобно большинству покупателей, я принимаю окружающее меня изобилие как должное. Стоя посреди этого гастрономического великолепия, я недовольно ворчу: “Не могу поверить, в этой убогой лавке нет диетической вишневой коки без кофеина в 12-унцевых банках!”
