Людям всегда было трудно увидеть порядок в кажущемся хаосе рынка. Даже когда система цен непрерывно направляет ресурсы туда, где они будут использоваться с максимальной эффективностью, на поверхности рынка все выглядит совершенно иначе — предприятия разоряются, рабочие места исчезают, материальное благосостояние людей растет с разной скоростью, инвестиции оказываются выброшенными на ветер. Быстрый инновационный век будет казаться даже еще более хаотичным, огромные предприятия будут вырастать и терпеть неудачи стремительнее, чем когда-либо прежде, и все меньше людей будут иметь стабильные рабочие места. Однако повысившаяся эффективность перевозок, коммуникаций и рынков капитала будет фактически означать еще больший порядок, чем тот, которого рынок мог достичь в промышленный век. Главная мысль состоит в том, что нужно перестать использовать принуждающую силу государства для “сглаживания эксцессов” или “направления” рынка к желаемому кем-то результату. Пусть рынок работает, т. е. пусть миллиарды людей идут к счастью своим собственным путем, и второе издание этой книги, скоре всего, будет подготовлено с использованием технологии, о которой в 1997 году еще и не мечтали.

Множество политических движений обещают утопию: просто реализуйте нашу программу, и вы попадете в идеальный мир. Предложения либертарианцев скромнее и в то же время основательнее: создание каркаса для утопии, по выражению Роберта Нозика.

Мой идеал общества, скорее всего, не будет соответствовать вашей утопии. Попытки создать рай на земле обречены на провал, поскольку у нас разные представления о рае. Чем разнообразнее общество, тем менее оно способно договориться по поводу единого плана для всей нации. И в любом случае мы, вероятно, не можем предвидеть изменения, которые несет с собой прогресс. Утопические планы всегда подразумевают статичное и жесткое видение идеального общества, не способное приноравливаться к динамичному миру. Мы можем представить себе, какой будет цивилизация через сто лет, не лучше, чем люди в 1900 году могли предполагать, какой будет сегодняшняя цивилизация. Нам нужна не утопия, а свободное общество, в котором люди могут создавать свои собственные сообщества.

Либертарианское общество — это только каркас утопии. В таком обществе правительство будет уважать права людей на их собственный выбор в соответствии со знанием, которым они располагают. Если человек будет уважать права других, он будет волен жить так, как захочет. Его выбор вполне может включать добровольное согласие жить в какой-то определенной общине. Отдельные люди могут объединяться для образования сообществ, где они будут согласны жить по определенным правилам, запрещающим определенные действия или требующим их. Поскольку люди будут индивидуально и добровольно соглашаться на такие правила, они не лишатся своих прав, а просто согласятся на выполнение правил общины, которую свободны покинуть. На самом деле у нас, конечно, уже есть такой каркас; в рыночном процессе мы можем выбирать из множества различных товаров и услуг, и многие люди уже сделали выбор и живут в одном из существующих сообществ. В либертарианском обществе пространство для такого выбора будет больше, так как большая часть решений о выборе места проживания будет принадлежать самим людям и выбранным им сообществам, а не государству, предписывающему все, от непомерных налоговых ставок до регламентации здравоохранения и проявлений религиозности.

На основе такого каркаса либертарианское общество сможет предложить тысячи версий утопии, привлекательных для самых разных людей. Одно сообщество будет предлагать высокий уровень услуг и комфорта по соответственно высокой цене. Другое будет вполне спартанским, для тех, кто предпочитает экономить. Третье будет организовано на основе определенного религиозного порядка. От тех, кто желает присоединиться к общине, могут потребовать согласия на отказ от алкоголя, курения, внебрачного секса и порнографии. Другие люди могут предпочесть нечто подобное копенгагенскому Свободному городу Христиания[66], где автомобили, оружие и тяжелые наркотики запрещены, однако с легкими наркотиками мирятся и все решения, по крайней мере теоретически, принимаются сообща.

Одно из отличий между либертарианством и социализмом состоит в том, что социалистическое общество не может допустить, чтобы внутри него существовали группы, живущие в соответствии с принципами свободы, а либертарианское общество легко позволит людям добровольно выбирать социализм. Если группа людей — даже очень большая группа — захотела бы купить землю и владеть ею сообща, они были бы вольны сделать это. Либертарианский правопорядок требовал бы только, чтобы никого насильно не принуждали вступать в общину или отдавать ей свое имущество. Многие могли бы выбрать “утопию”, которая очень похожа на сегодняшние небольшие города, пригороды или центры городов, однако все мы выиграем, если будем иметь возможность предпочесть что-то другое, а также замечать и копировать ценные нововведения.

В таком обществе правительство допускало бы, по выражению Леонарда Рида, “все мирные проявления”. Добровольные общины могли бы устанавливать более жесткие правила, но правовой порядок всего общества наказывал бы только нарушения прав других людей. Путем радикального уменьшения и децентрализации государства — благодаря полному признанию прав каждого человека — мы можем создать общество, основывающееся на свободе человека, которое будут отличать мир, терпимость, общность, процветание, ответственность и прогресс.

Сможем ли мы создать такой мир? Трудно предсказывать краткосрочную эволюцию общества, однако в долгосрочном плане мир, несомненно, признает репрессивную и отжившую суть принуждения и неограниченные возможности, предоставляемые свободой. Рост торговли, промышленности и информации подорвал старые способы, которыми государства удерживали людей в рабстве, и даже сейчас продолжает освобождать человечество от новых форм принуждения и контроля, придуманных государствами XX века.

Вступая в новый век и новое тысячелетие, мы идем навстречу миру безграничных возможностей. Либертарианство — обязательное условие мира глобальных рынков и новых технологий. Ни продемонстрировавший свою несостоятельность социализм, ни жесткий консерватизм не смогли создать свободное, технологически развитое общество, появления которого мы ждем от XXI века. Если нам нужен динамичный мир процветания и возможностей, мы должны создать либертарианский мир. Простые и вечные принципы Американской революции — свобода личности, ограниченное правительство и свободные рынки — в современном мире мгновенных коммуникаций, глобальных рынков и беспрецедентной доступности информации оказываются даже более актуальными, чем могли себе представить Джефферсон или Мэдисон. Либертарианство — это не просто каркас для утопии, это жизненно необходимый каркас будущего.

Либертарианство начинается с простого утверждения прав отдельного человека, однако это порождает сложные вопросы. Фундаментальный политический вопрос звучит следующим образом: кто принимает решения, важные для вашей жизни, — вы сами или кто-то другой? Либертарианцы уверены, что каждый человек имеет как право, так и обязанность принимать свои собственные решения. Нелибертарианцы всех мастей считают, что некоторые или многие важные для жизни человека решения должно принимать государство.

К примеру, подумайте, согласны ли вы со следующими утверждениями:

Если я уважаю права других, я должен иметь право:

— читать все, что мне хочется, даже если это кому-то в данном обществе не нравится;

— выбирать способ лечения, который я считаю наилучшим, даже если он опасен.

Если вы ответили “да” на эти вопросы, то вы, видимо, согласны с некоторыми базовыми положениями либертарианцев в отношении личной свободы: государство не должно вмешиваться в вопросы веры, навязывать моральные кодексы или бороться с порнографией и сквернословием.