– Можно мне переговорить с мисс Меллинг? – спросил Стивен.
– Нет, если вы не ясновидец, Беатрис умерла от неудачной операции аппендицита через неделю после ухода Салли. Ушла внезапно, даже не попрощавшись с ней. Вы верите, что можно умереть от разбитого сердца, доктор Макси? Нет, конечно, не верите.
– А что случилось, когда Салли забеременела?
– Ничего. Никто не узнал. Мы едва ли самая подходящая компания, чтобы заметить такую неприятность. А Салли! Кроткая, добродетельная тихоня Салли! Я обратила внимание, что она стала бледной, похудела за несколько недель. Потом просто расцвела. Свет излучала. У нее, наверное, была четырехмесячная беременность, когда она от нас ушла. Она вручила мне заявление об уходе за неделю и попросила никому не говорить. Ничего не объяснила, а я и не допытывалась. Откровенно говоря, мне стало легче. У меня не было удобного предлога избавиться от нее, но я очень скоро поняла, что мой эксперимент не удался. Однажды в пятницу она уехала домой, а в понедельник я сказала своим сотрудникам, что она уволилась. Каждый сделал собственное заключение, но, насколько мне известно, никто не догадался об истинной причине. Но шуму было много. Мисс Крум обвинила мисс Меллинг, что та выжила девочку – допекла ее своими собственническими инстинктами и приставаниями. Дабы не возводить на мисс Крум напраслину, скажу лишь, что она не имела в виду что-нибудь более зловещее, чем тот факт, что Джапп приходилось есть свои сандвичи в компании Меллинг, вместо того чтобы ходить в кафе «Лайонз», что за углом, вместе с Крум.
– Так что вы не знаете, кто этот мужчина и где она могла с ним познакомиться?
– Понятия не имею. Знаю только, что они встречались по субботам, с утра. Нам сообщил полицейский. Мы работаем пять дней в неделю, а по субботам наш клуб всегда закрыт. Салли, видно, сказала дяде с тетей, что он открыт. Она приезжала в город почти каждую субботу, будто бы на работу. Ловкий трюк. Они вовсе не интересовались ее работой, но, если бы они ей стали звонить в субботу утром, они бы решили, что просто никто не подходит к телефону. Она была девица не промах, эта Салли.
В голосе звучали неодобрение и горечь, не иначе как личная обида клокотала в мисс Молпас. Что же еще ему расскажут о работе Салли в клубе, гадал Стивен.
– Вас поразило сообщение о ее смерти? – спросил он.
– Да каждый нормальный человек в ужас приходит, когда средь бела дня случается такое чудовищное событие, как убийство, в него просто поверить невозможно. Я поразмышляла над случившимся и теперь не так ужасаюсь и удивляюсь. Она от природы не была жертвой. А вот что действительно поразило меня, так это известие, что она была матерью-одиночкой. Я-то знала, что она слишком осторожная, слишком расчетливая, чтобы попасть в такую переделку! Ей скорее не хватало сексуальности, чем наоборот. У нас произошел один забавный инцидент спустя несколько недель после ее появления в клубе. Книги паковались в подвале, упаковщик был тихим мужчиной средних лет, коротышка, отец, кажется, шестерых детей. Мы его почти не видели, но один раз Салли послали вниз с каким-то сообщением для него. Он стал ней приставать. Так, ничего страшного. Его уволили, он не мог понять – за что. Верно, пытался поцеловать ее, и только. Я всех деталей не знаю. Но она такой шум подняла, что можно было подумать – ее раздели догола и изнасиловали. Ее реакция достойна уважения, конечно, но современные девочки сами справляются с подобными ситуациями и не впадают в истерики. А Салли не притворялась, она действительно была напугана. Истинные страх и отвращение ни с чем не перепутаешь. Мне очень жалко было Джелкса. У меня брат – бизнесмен в Глазго, а Джелкс сам из Глазго, и я смогла найти для него там работу. Он хорошо устроился и извлек, безусловно, урок из случившегося, но поверьте мне, Салли Джапп не была нимфоманкой.
Это Стивен и сам прекрасно знал. Кажется, больше ничего не выудишь из мисс Молпас. Уже больше часа прошло, как он ушел из больницы, Стэнден, верно, потерял терпение. Он распрощался и без провожатых спустился на первый этаж. Мисс Титли по-прежнему сидела в приемной комнате и усмиряла разбушевавшегося члена клуба, которому совсем не понравились три книги, что ему дали. Стивен подождал какое-то время, пока они закончат разговор. Аккуратные ряды темно-бордовых томов всколыхнули какие-то воспоминания. Кто-то из его знакомых выписывает книги из Клуба подбора книг. Но не его коллеги по больнице. Он методично пробегал мысленным взором книжные полки своих друзей и знакомых и наконец нашел ответ.
– Мне, к сожалению, совсем некогда читать, – сказал он мисс Титли. – Но книги у вас прекрасные. Если не ошибаюсь, один из моих друзей – член вашего клуба. Вы знакомы с сэром Рейнольдом Прайсом?
Мисс Титли и в самом деле знала его. Сэр Рейнольд их почетный член. Он сам приезжает раз в месяц за книгами, они всегда так интересно беседуют. Очаровательный человек во всех отношениях сэр Рейнольд Прайс.
– Интересно, он видел здесь мисс Салли Джапп? – спросил неуверенно Стивен. Он надеялся, что мисс Титли удивится, но ее реакция была неожиданной. Она оскорбилась. Очень мягко, но в то же время непререкаемо она сказала, что мисс Джапп не имела возможности видеть в клубе сэра Рейнольда. Она, мисс Титли, – старшая в отделе выдачи. Больше десяти лет она на этом месте. Все члены клуба знакомы с мисс Тигли, а она – с ними. В общении с клиентами необходимы такт и опыт. Мисс Молпас полностью доверяет ей, и в мыслях никогда у нее не было заменить ее кем-нибудь. Мисс Джапп, заключила мисс Титли, была всего лишь младшим библиотекарем. Неопытная девочка, не более того.
Стивену пришлось довольствоваться этой отповедью.
Он вернулся в больницу около четырех. Когда он проходил мимо привратницкои, его окликнул Колли – он наклонился через конторку с заговорщическим видом. В его старых добрых глазах сквозила тревога. Стивен вспомнил, что в больницу наведывалась полиция. Они наверняка беседовали с Колли. Интересно, здорово ли напортил старик в своей излишней преданности, изо всех сил стараясь не проболтаться. А проболтаться-то было не о чем. Салли только один раз была в больнице. Колли мог лишь подтвердить то, что полиция и так уже знала.
Привратник заговорил:
– Сэр, вам звонили. Из Мартингейла. Мисс Бауэрз просила вас немедленно с ней ч связаться. Дело срочное, сэр. \
Стивен поборол в себе панику и, прежде чем задать вопрос, заставил себя порыться на почтовой полке, будто ищет письма.
– Мисс Бауэрз что-нибудь пояснила?
– Нет, сэр.
Он решил позвонить из будки, что стояла в холле. Больше шансов, что тебя никто не услышит, хотя Колли мог без помех наблюдать за ним. Он специально отсчитал нужное число монет, не входя в будку. Как обычно, с Чадфлитом соединили не сразу, но Кэтрин, видно, сидела у телефона. Она взяла трубку чуть ли не раньше, чем зазвонил звонок.
– Стивен? Слава богу, ты вернулся наконец. Приезжай, если можешь, немедленно домой. Кто-то пытался убить Дебору.
2
Между тем в гостиной по Уиндермиер-Крисчент, дом 17, инспектор Далглиш вел допрос, неумолимо продвигаясь к истине. Вид у Виктора Проктора был как у загнанного зверя, который понял, что путь к отступлению перекрыт, но не может заставить себя повернуться и встретить свой конец. Его маленькие темные глазки беспокойно бегали по сторонам. Миролюбивые голос и улыбка исчезли. Ничего, кроме страха, не осталось. За последние десять минут морщины от носа ко рту словно стали глубже. На красном, тощем, как у цыпленка, горле конвульсивно подрагивал кадык.
Далглиш безжалостно наступал.
– Значит, вы признаете, что не возвратили деньги ассоциации «Помоги им немедля», которой вы заявили, что ваша племянница – сирота, лишившаяся родителей во время войны?
– Вероятно, я должен был сообщить им о двух тысячах фунтах, но ведь это был капитал, а не доход.