Все-таки это огромное везение, что его не застукали. Как хорошо, что на свете существуют подпольные казино!

Проспер смотрел на темные окна двухэтажного дома Муравейчека и не решался подойти ближе. Сыщик колебался — он не знал, что лучше: вызвать полицию или предпринять что-то самому. Вокруг было темно и тихо — как всегда бывает на окраинах маленьких городов по ночам. Тем более, что домов здесь немного и расположены они далеко друг от друга.

Сбоку неслышно материализовалась какая-то тень и сыщик от неожиданности вздрогнул.

— Кто вы такой? — строго спросила тень, принимая облик молодого тигра с ружьем в лапах.

— Сыщик Проспер.

— Правда?! — голос незнакомца стал дружелюбным. — Вот это здорово! Я же про вас в газете читал! Меня зовут Теодор Башенька. Я живу здесь рядом, в Доме на Окраине.

Теодор подал сыщику лапу. Тот пожал ее и спросил:

— А что вы делаете в такой час на улице с ружьем?

— О… — Теодора вопрос смутил. — Не подумайте ничего такого. Я просто патрулирую. К нам в дом повадились забираться крысы, они воруют наши запасы. Вот я и охраняю дом снаружи. А папа — на посту в погребе. Ничего не поделаешь, приходится защищаться. На полицию надежды мало.

— Понимаю, — кивнул Проспер.

— Разрешите встречный вопрос. А что делает здесь в такой час знаменитый сыщик?

Почему-то молодой тигр вызывал у Проспера симпатию. Он решил сказать правду и, может, даже заручиться поддержкой вооруженного зверя.

— Вы слыхали о Похитителе?

— Кто же о нем не слыхал!

— А кто живет в том доме, знаете?

— Конечно. Альфред Муравейчек. Погодите… Вы что же, думаете, что Муравейчек?.. Да нет, этого не может быть!

— Почему?

— Он же совершенно безобидный!

— Вы много в своей жизни видели серийных маньяков?

— Мало. Ноль. Или около того.

— А я много. Вы бы поразились, насколько внешне они выглядят безобидными.

Теодор Башенька задумался.

— Хм… Так вы думаете…

— Я не думаю. Я знаю.

— И что вы намерены предпринять?

Сыщик пожал плечами.

— Может, вызовем полицию? — предложил Теодор Башенька.

— На полицию надежды мало, — усмехнулся Проспер. — Это, кстати, я вас же цитирую.

— А что тогда? Штурм?

Сыщик снова пожал плечами.

— Знаете, Проспер… — сказал Теодор Башенька. — Если вы собираетесь задержать его сами, то я вам помогу. — Он многозначительно покачал ружьем. — Потому что если Муравейчек действительно Похититель, то нечего ему разгуливать на свободе!

— Спасибо. В таком случае, я действительно попытаюсь.

Проспер двинулся к дому, молодой тигр последовал за ним. Около забора был припаркован автомобиль. Сыщик посветил фонариком на колеса, потрогал капот и сказал:

— Теплый. Он недавно ездил.

Они подошли к дому. Проспер позвонил в дверь. Ждать пришлось долго, но наконец послышались шаги и недовольный голос спросил:

— Кто там?

— Это Теодор Башенька! — ответил молодой тигр.

— Теодор, вы с ума сошли? На часы смотрели?

— Муравейчек, откройте! Есть важное дело!

За дверью что-то проворчали, но послушались. Скрипнули засовы, и на пороге появился тучный тигр в домашнем халате.

«Вот тебе и на!» — поразился сыщик. Он узнал хозяина дома. Это был владелец магазина географических товаров, где Проспер с Антуанеттой пытались купить карту Сабельных гор. Последний элемент мозаики стал на свое место. Теперь не оставалось ни малейших сомнений, что Альфред Муравейчек и есть Похититель.

Хозяин дома тоже узнал сыщика, поскольку читал о нем статью.

— Вы?! — он выпучил глаза и сделал движение, будто собирается захлопнуть дверь. Но его взгляд упал на ружье в лапах Теодора Башеньки и он не решился. — Что все это значит?

— Мне надо задать вам пару вопросов. Позвольте войти.

— Входите. Но учтите, это форменное безобразие! Я уже спал! — Он посторонился, впуская Проспера и Теодора Башеньку в большую гостиную.

— Скажите, господин Муравейчек, где вы были три часа назад? — поинтересовался сыщик, прохаживаясь вдоль стены со встроенными застекленными шкафами, в которых хранились различные географические изделия — карты, атласы, глобусы…

— Что значит где? Дома, разумеется! А почему вы спрашиваете?

Вместо ответа сыщик сказал:

— У вас столько красивых географических изделий. Интересно…

— Если хотите полюбоваться моей коллекцией, то приходите днем, — раздраженно повысил голос Муравейчек. — И, желательно, в магазин, а не домой!

— На какой лапе вы носите часы? — неожиданно спросил Проспер, чем вызвал удивление и у Муравейчека, и у Теодора Башеньки.

— На левой, — недоуменно ответил хозяин дома.

— А… Значит, компас носите на правой, — тихо произнес сыщик, якобы для самого себя.

— Компас? — занервничал Муравейчек. Теодор Башенька переводил взгляды с хозяина дома на сыщика и обратно, все больше напрягаясь.

— Да, компас, — спокойно ответил Проспер, не прекращая рассматривать экспонаты. — Здесь их у вас полно… Ой! Один разбит! И стрелка у него сломана! Только красная половинка осталась.

Муравейчек мелко задрожал. Сыщик повернулся к нему.

— У меня для вас хорошая новость. Я нашел вторую половинку стрелки. Белую. Вот она, — Проспер вытащил из кармана и продемонстрировал крохотный предмет, сделанный из пластика. — Я нашел ее в том месте, где около трех часов назад была похищена моя помощница Антуанетта. А сломали ваш компас вот этой дамской сумочкой.

Муравейчек безвольно опустился на стул. Морда Теодора Башеньки приняла решительное выражение. Он направил ружье на хозяина дома и твердо произнес:

— Альфред Муравейчек, он же Похититель! Вы арестованы!

— Теодор… — сказал Проспер.

— Вы можете хранить молчание!

— Теодор…

— Вы также можете хранить оружие!

— Теодор.

— Но оно может быть использовано против вас!

— Теодор!

Молодой тигр наконец повернул голову к Просперу.

— Аресты — это не ваше дело, — заметил сыщик. — Вызывайте полицию. Уже можно.

— Хорошо, — кивнул Теодор.

— Последите за этим типом… Я сейчас.

— Послежу, уж не сомневайтесь, — усмехнулся Теодор Башенька. — Мерзавец, весь город в страхе держал.

Сыщик поднялся на второй этаж и оказался в комнате с множеством зарешеченных дверей. Из окошек на него с беспокойством глядели девичьи мордочки.

— Дорогие дамы! Вы свободны! — возгласил лис.

Радостные вопли сотрясли дом. Заложницы торжествовали победу. Только одна похищенная не кричала. С блеском в глазах она смотрела на Проспера.

— Это гениально, мэтр, — восторженно произнесла Антуанетта. — Я пока не знаю, как именно вы это сделали, но уверена — это гениально…

Наконец, после стольких приключений я добрался до цели. Окна Центральной библиотеки были наглухо закрыты ставнями. Могло показаться, что в здании никого нет. Но я знал наверняка, что генерал Борис скорее умер бы, чем оставил вверенные ему книги на произвол судьбы.

Я постучал в дверь.

— Генерал Борис! Откройте!

Дверь чуть приоткрылась. В образовавшейся щели, над цепочкой показался мудрый глаз генерала Бориса.

— Кто ты такой?

— Меня зовут Евгений. Я курсант из Гимназии. Доброволец.

— Откуда я знаю, что ты не самозванец, не шпион и не диверсант? — Мудрый глаз подозрительно прищурился.

Я прижал крыло к груди и жарко произнес:

— Клянусь наследием Юка ван Грина, я не самозванец, не шпион и не диверсант!

Клятва ван Грином — это самая святая клятва, какую только может произнести книголюб. Книгофоб произнести ее не может. Он даже и не слышал о Юке ван Грине.

Дверь закрылась, но лишь для того, чтобы, сбросив цепочку, распахнуться передо мной.

— Входи, доблестный воин! — воскликнул генерал Борис. Этот барсук, ветеран четырех войн за свободу литературы и трех революций за свободу от литературы, сразу поразил меня своей героической внешностью. В нем было метров десять росту, морду его украшали боевые шрамы, они же украшали видавший виды и слыхавший слухи мундир.