— Какое великодушие! Какое благородство! Да этот гадкий, мелочный детективишка не стоит и коготка нашего Похитителя! Ура Муравейчеку! Похить меня, Альфред, о похить меня!

— Это безумие… — не веря своим глазам, шептала Антуанетта. — Просто безумие…

Когда они, наконец, пробились в участок, навстречу им из-за стола поднялся сияющий капитан.

— Ай-ай-ай, господин Проспер. А казались таким хорошим.

— Что все это значит? За что нас задержали?

— Вопросы здесь задаю я! — рявкнул капитан, но, наткнувшись на многозначительный взгляд Пародии Фугас, добавил: — А также представители контрразведки!

Госпожа Фугас заложила лапы за спину и, принявшись медленно прохаживаться по кабинету, произнесла:

— Из-за вас, господин Проспер, пострадал без пяти минут почетный гражданин Вершины. Ваши действия, таким образом, нанесли вред нашему городу и расцениваются как диверсия. Скажите спасибо, что сейчас не война, а то бы вас сразу расстреляли.

— Да как вы можете! — гневно вскричала Антуанетта. — Мэтр Проспер спас ваш город от Похитителя, освободил заложниц!

— Не надо, Антуанетта, — устало остановил ее сыщик. — Будет только хуже. Если хотите, сажайте нас в камеру, господа, только избавьте уже от своего общества.

— Не так быстро, господин преступник! — напустил на себя строгость капитан. — А ну, станьте-ка здесь, возле стеночки. Патрульный, введите свидетельницу!

В кабинет вплыла юная тигрица. Лисы узнали в ней одну из бывших похищенных.

— Вы узнаете кого-нибудь из этих зверей? — спросил капитан, кивая в сторону одиноко стоящего у стены Проспера.

— Зверей? — удивилась свидетельница. — Вы, наверное, хотели спросить, узнаю ли я кого-нибудь из этого зверя?

— Ах, да… — опомнился капитан и стал рядом с Проспером. — Вы узнаете в ком-нибудь из этих зверей преступника, выгнавшего вас из заключения?

— Да. Вот этот. — Девица указала на Проспера.

— Благодарю. Вы свободны. Вот видите, господин Проспер, отпираться бесполезно.

— А я и не отпирался, — заметил сыщик.

Капитан осуждающе покачал головой.

— А теперь еще пререкаетесь с сотрудником полиции. Ужас, нарушение за нарушением. — Он повернулся к патрульным. — Уведите задержанных!

В это время в гостинице «Два клинка и одни ножны» волк Антонио готовился к очередному походу в горы. Поэтому, когда раздался стук в дверь, он решил, что это либо Марио, либо администратор (Джанкарло не имел привычки стучаться). Но за дверью оказались двое патрульных и лейтенант полиции.

Лейтенант продемонстрировал волку ордер на арест.

— За картежное мошенничество и подделку документов, — пояснил он.

— А разве за это арестовывают? — удивился Антонио, чем на мгновение даже сбил полицейского с толку. Волк рассмеялся, а лейтенант разозлился:

— Вы мне шуточки бросьте! Здесь вам не то место, где шутят!

— А если я окажу сопротивление? — поинтересовался Антонио, вытаскивая пистолет.

— Ага! — обрадовался лейтенант. — Еще и оружие! Наверно, и разрешения нет, правда?

— Почему? Есть. — Волк вынул из кармана мятую бумажку и протянул лейтенанту:

— Ладно, на пистолет есть, — смирился лейтенант. — А на автомат?

— Какой автомат?

— Вон тот! — Лейтенант ткнул пальцем в сторону лежащего на стуле автоматного футляра.

Волк хитро прищурился и с улыбочкой предложил господам полицейским заглянуть внутрь. Резким движением лейтенант раскрыл футляр, обнаружил в нем мандолину и удивленно ойкнул.

— Но ведь она не огнестрельная! — возмутился он.

— Конечно, нет. Она щипковая.

— А у вас есть разрешение на ношение мандолины?

Тут уже настала очередь Антонио удивляться.

— Нет…

— Ага! — обрадовался лейтенант. — Вот видите! Ужас, нарушение за нарушением! Отдайте мне пистолет и следуйте за нами!

— Не отдам. Как я тогда буду оказывать сопротивление? Наигрывая на мандолине «Нет, я тебе не дамся, милый»?

— Господин Антонио… — терпеливо сказал лейтенант. — Обратите внимание, нас трое. И двое из нас, — он кивнул в сторону патрульных, — уже держат вас на прицеле.

— Все понял, — ответил Антонио. — Возьмите пистолет. А я перебьюсь мандолиной. Куда идти?

— За вашим сообщником! Но для начала сдайте и остальные пистолеты.

— Какие вы же все-таки, полицейские, до чужого оружия алчные, — осудил это требование Антонио, но подчинился.

В дверь номера Джанкарло полицейские стучаться уже не стали, а просто бесцеремонно ворвались внутрь.

— Вы арестованы! — рявкнул лейтенант в морду изумленному волку.

Патрульные обыскали Джанкарло и забрали пистолеты. Лейтенант убедился, что на их ношение у волка имеется разрешение, и спросил, кивнув на футляр на полу:

— А на автомат?

— Это не автомат, — возразил Джанкарло, демонстрируя гобой.

— Ага! А есть у вас разрешение на ношение гобоя?

Волк немедленно отскочил подальше от футляра.

— Это не мое! Мне его подбросили!

— Не упирайтесь! Мы все знаем! И вашего дружка уже взяли! — Лейтенант указал на Антонио.

Джанкарло сделал большие глаза.

— Какого еще дружка? Впервые вижу! Мне его подбросили!

Но его никто не слушал. Волкам позволили взять с собой самое необходимое, включая музыкальные инструменты, и увели, арестовав по дороге и Марио…

Капитан был доволен.

— Каков улов, а? — сказал он лейтенанту.

— А потому что нечего! — ответил его коллега.

— Правильно мыслите. Мы охраняем закон. А то от него постоянно чего-то требуют.

— Верно! Чтобы знали! — с готовностью согласился с начальством лейтенант.

— Итак, что мы имеем? — спросил капитан.

— Лис и лисица. Это раз. Два волка. Это два. Один коала. Это три. Или, если считать вместе с волками, тоже два.

Капитан нахмурился.

— Слушайте, лейтенант… Вам этот список ничего не напоминает?

— Точно! — оживился лейтенант. — Их имена мне знакомы!

— А ну-ка, где те письма от анонимных полицейских?

Лейтенант порылся в ворохе бумаг на столе.

— Вот они! Смотрите, капитан, мы же взяли половину банды!

Однако капитана это известие не порадовало, так как он решил, что сейчас самое время проявить начальственное недовольство, граничащее с начальственным гневом. И вообще, устроить разнос подчиненным — никогда не помешает.

— А почему только половину? — грозно спросил он. — Где остальные? Где главарь банды? А? Пока вы тут бездельничаете, они, возможно, минируют все дома в городе!

— Я немедленно высылаю наряд в гостиницу! — всполошился лейтенант. — Притащим остальных — живыми или полуживыми!

— Чтобы немедленно! — Капитан стукнул лапой по столу.

— Так точно! — Лейтенант ретиво вскочил и помчался выполнять задание.

Однако взять удалось далеко не всех. Кота, лисички и пингвина на месте не оказалось, а главарь банды Улисс, похоже, никогда в гостинице не появлялся. Зато арест енота Бенджамина Крота и суслика Георгия прошел как по маслу. Енот, правда, пытался возражать, лопоча что-то о профессорах археологии и их научной неприкосновенности, но ничего этим не добился. Зато суслик аресту даже обрадовался и с довольным видом убеждал сообщника, что попасть в тюрьму — это замечательно, и что Крот должен быть благодарен господам полицейским за спасение от неминуемой смерти, каковая ожидала бы енота в Сабельных горах.

— Я так вам рад, — заявил Георгий полицейским. — Вы так вовремя. Позвольте, я вас обниму!

Но ему не позволили. А чтобы он не вздумал обнять кого-нибудь самовольно, ему на лапы надели наручники. Суслик отнесся к этой мере по-философски.

— От сумы и от тюрьмы не зарекайся, — изрек он. — Не зарекайся также и от наручников. И от толчков в спину, — добавил он, получив толчок в спину.

Арестованных вывели на улицу, посадили в фургон («Не зарекайся от поездки в фургоне», — сказал Георгий), привезли в участок и кинули в камеру, где уже томились прочие товарищи по несчастью.