Ник закивал, печально поджав тонкие губы. Он обеспокоенно запустил ладонь в густые каштановые волосы и вновь опустил ее на колени.

— Я в это не верил до последнего, пока не вернулся из военного училища мой брат — Сэм. Маг! — крикнул Ник и чертыхнулся, вспоминая, как брат едва ли не сжег его дотла. — Он все это время мне лгал. Сэм не учился за границей, а обитал здесь поблизости — в школе для волшебных созданий, таких, как он, и таких, как ты.

— Я не ведьма, Ник, ты же знаешь, во мне нет ничего особенного.

— Ошибаешься, — парень повернулся к девушке и ласково провел рукой по рыжим локонам. — Ты даже представить себе не можешь, насколько ты уникальна.

— Николас, это какое-то безумие!

— Нет! — возразил тот. — Я нашел в кабинете отца одну книгу об истории происхождения ведьм и магов.

Ник поднялся на ноги и пошел за рюкзаком, куда спрятал книгу. Вынув ее оттуда, такую серую, потрепанную и, по всей видимости, много раз читаемую, заявил:

— Здесь и о твоей семье говорится, Лисса.

Он открыл книгу на нужной странице и показал фотографию, на которой была изображена миссис Дуллитл в черной облегающей униформе с драконом позади нее.

— Не понимаю.

— Все, что говорила тебе мать — правда. Сегодня в полночь ты станешь ведьмой, и то, что с недавних пор ты не можешь прочесть ни одной строчки, не случайно — ты меняешься.

— Нет! — Лисса вскочила на ноги и нахмурилась. — Ты же не поменялся, с чего бы меняться мне?

— Я не такой, как ты, — Ник поник и отвернулся. — Как я уже и говорил, мать изменила отцу. Как оказалось совсем недавно, этот иностранец — вампир, первородный. А это значит, что я никак не могу стать магом, как Сэм. Во мне течет другая кровь, Лисса. И высшему совету магов стало известно о том, что в семье чистокровных магов появился некто, знающий о них все. Я недавно познакомился со своим настоящим отцом, уж не знаю, как он это сделал — но он вынудил меня рассказать все, что я знаю о мире магии. И за то, что я взболтнул первородному вампиру — главному врагу магов — лишнее, меня обвинили в измене. А за измену у них принято платить жизнью.

— Ник, скажи, что все это шутка, — молила девушка. — Ты же не пьешь кровь, можешь гулять под солнцем… Как ты можешь быть ребенком вампира?

— Я не знаю, — еле слышно прошептал он. — Я еще очень многого не знаю.

Он обернулся и взглянул на перепуганное лицо подруги. В ее глазах застыл страх, нижняя губа нервно вздрагивала, а по щекам текли слезы. Ник заботливо провел пальцами по ее лицу, прикоснулся к ее губам, но, не рискуя нарушить границу дозволенного, просто крепко обнял, всем телом ощущая ее нервное сердцебиение.

— Меня сожгут заживо, сегодня в полночь, — сообщил он, не отпуская ее из крепкой хватки.

Ник был на голову выше нее, а потому всегда с радостью вдыхал аромат ягодного шампуня, который она за столько лет ни разу не меняла на другой. Он ощутил тепло ее мягких губ на своей шее и от неожиданности замер.

«Хоть бы мне это не почудилось», — молил он, боясь пошевелиться.

— Я не хочу тебя терять, — прошептала Лисса, обняв парня еще крепче. — Я не вынесу твоей смерти.

— А я не вынесу разлуки с тобой, — Ник взял ее миниатюрное лицо в ладони и приподнял вверх, чтобы быть ближе к ее губам. — Я не хочу наблюдать с загробного мира, как ты целуешься с каким-то магом. Я знаю, это эгоистично, но я…

Лисса удивленно скинула брови вверх и, не колеблясь больше ни секунды, подалась вперед. Их губы тут же соприкоснулись, сердце — замерло, а руки по-хозяйски обхватили девушку за талию. Ник притянул Лиссу к себе, запустил ладони в ее волосы, уже более уверенно проник языком внутрь и насладился долгожданным стоном.

Поцелуй длился недолго, а для них казалось, что целая вечность.

— Неужели нет никакого способа сохранить тебе жизнь? — слегка отстранившись спросила она. — Раз уж я стану ведьмой, может, все-таки есть что-то, чем я могу тебе помочь?

С минуту он молчал, словно не решался, стоит ли ее просить о чем-либо, но все же произнес:

— Когда я сгорю, закопай мой пепел подальше от посторонних глаз, пропитай своей кровью землю и произнеси с искренним желанием: «Повинуйся мне, раб мой, восстань, дитя ночи, встань на мою сторону, служи мне верой и правдой, пока не наступит день, когда смерть разлучит нас».

— Зачем все это?

— Чтобы я был под твоей властью, а не под отцовской, — сообщил Ник, заботливо вытирая с ее щек слезы. — Меня возродят, но хозяином будет только тот, чью кровь я получу в ночь обращения. Отец хочет меня обратить в вампира, говорит, что это единственный способ спасения. Уж не знаю, можно ли из пепла сделать вновь живого человека, но, если это возможно, я хочу, чтобы ты обратила меня. Ведьмы — создатели вампиров, и то заклинание, что я тебе сказал — проклятие, но для меня шанс на то, что мы будем жить дальше, вместе. Да, это уже будет не та жизнь, ты будешь ведьмой, я — кровожадным вампиром, питающимся кровью. Но если это — единственный шанс быть с тобой, хоть и в качестве простого раба, то я хочу этого.

— О, Ник…

— Пообещай, что ТЫ обратишь меня.

Лисса заглянула в его серые, полные грусти глаза, с ужасом подумала о том, как она будет жить дальше, если он не будет с ней рядом и покорно согласилась:

— Хорошо, я обещаю. Но и ты пообещай, что не променяешь меня на смазливую вампиршу!

— Разве я могу? — Ник звонко расхохотался, а потом тут же сделал серьезное лицо и четко произнес: — Мое сердце всегда будет принадлежать только тебе. Обещаю.

***— Лисса! — знакомый голос вернул девушку в реальность. Джонс впопыхах подбежал к девушке, стараясь не упасть на скользком из-за дождя льду.

Ведьма моргнула и закрыла глаза. Они горели от боли, словно их обожгли серной кислотой. Лисса прижала ладони к глазам — любой проблеск света усиливал боль.

— Ты что творишь?! — Джонс в недоумении посмотрел на лисицу, обессиленно лежащую на ее коленях и осмотрелся по сторонам, забеспокоившись, что кто-то может ее увидеть. — Что с тобой?

Маг присел на корточки и взял ее бледные руки в ладони. Ведьма все еще держала глаза закрытыми, и Джонс продолжал думать, что причина ее расстройства — его отношения с Хлоей. Он хотел уже объяснить девушке, что происходит, и убедить, что ей не о чем беспокоиться, как ведьма неожиданно прошептала:

— Я ведь не за этим в школу приехала.

— Что?

— Я приехала сюда в надежде, что мне помогут спасти Ника, — заявила Лисса, открыв покрасневшие глаза.

— Но он ведь мертв, — как можно мягче и тише сказал маг.

Лисса резко вскочила на ноги и, прижимая к груди лисицу, чью обессиленность она вдвойне ощущала на себе, в гневе выкрикнула:

— Откуда ты можешь знать наверняка? Ты ведь не знаешь, что произошло в тот день! Ты не знаешь причину, по которой его сожгли!

— Знаю, — с виной во взгляде заверил маг. — Я был в ту ночь рядом.

Лисса ошарашенно уставилась на него, словно видела впервые в жизни.

— Только не говори, что ты…

— …убил его, — кивнул Джонс и опустил глаза на пол. — Я и есть тот инквизитор темных магов, избавляющий от предателей и изменников. Твой отец — древний маг, наш повелитель, приказал избавиться от парнишки.

— Нет, — вяло, все еще не веря ни единому слову, прошептала Лисса.

Аккуратно уложив лисицу на скамейку, девушка подошла к магу и, взяв его руку в свои ладони, пожелала узнать правду. В одном из учебников древних ведьм она читала, что, если сильно сконцентрироваться на том, что хочешь знать или сделать, это получится.

— Джонс… — Лисса резко отбросила его руку и попятилась назад. — Как ты мог?

— Я не знал еще тебя, — напомнил маг, — я просто выполнял свою рабо…

Не успел он договорить, как послышался мощный раскат грома. Девушка со скоростью света замахнулась и ударила мага по щеке. По всему его телу прошёлся электрический разряд молнии, но маг не сдвинулся с места.

— Подонок! — выплюнула она ему в лицо. — Зачем про нашу связь лгал?! Зачем принуждал магией меня верить в то, чего нет?!