Дискомфорт. Он плотно засел внутри меня, не подпуская ко мне здравомыслие. Словно я школьница, что впервые поцеловалась, и теперь смущённо опускает свой взгляд.

— Идиотка, — проговорила одними губами, подпирая дверь ванной спиной, и крепко зажмуриваясь.

О чём ты думаешь? Тебе ли сейчас шашни крутить, когда в твоей семье наступил самый настоящий кризис?!

Мои пальцы разжали края одеяла, и оно тут же густым облаком осело в ногах. Перешагнула через него и решительно забралась в ванную.  Горячая. Мне нужна очень горячая вода. Она помогает. Она всегда снимает напряжение.

Только встав под обжигающие струи, я почувствовала, как тугие узлы, в которые были скручены мои жилы, наконец начали распутываться. Каждая нервная клетка будто вновь обретала жизнь. Начинала заново дышать. Возрождаться.

Не знаю, сколько времени я провела под душем, но очнулась я лишь тогда, когда моя кожа покраснела до такой степени, что на ней можно было рисовать белёсые рисунки.

Я выключила воду и ладонями обвела лицо, стряхивая с ресниц осевшие на них тяжёлые капли. На минуту замерла. Облокотилась ладонями на матовое стекло, оставляя на нём свои отпечатки. Лбом коснулась стеклянной и нагретой поверхности, и закрыла глаза. Вдох. Выдох.

Всё наладится, Дина. Всё будет хорошо...

Постаралась раскидать все мысли по полкам и, сделав ещё один глубокий вдох, сдвинула дверцу душевой кабинки в сторону. Тут же натыкаясь взглядом на Марата.

Мой рот машинально приоткрылся, готовый начать извергать проклятия его сторону. Просто так. По привычке. Но я вовремя его закрываю. И продолжаю смотреть на него.

Не прячась и не прикрываясь. Смело. Гордо поднимаю подбородок, и расправляю плечи. Смотри...

Мне очень нравится. Как ты смотришь.

...

Через два часа у меня была назначена встреча с клиенткой. И я очень надеялась на неё успеть. Зашла в подъезд вместе с соседом и замерла перед лифтом. Пропустила Андрея Павловича вперёд, не решаясь зайти за ним следом.

— Вы заходите? — сухо осведомился пенсионер, проживающий на пятом этаже, и слегка притянул к себе питомца. Очаровательный Вельш-корги тихо фыркнул и тоже взглянул на меня.

— А, да, — растеряно захлопала глазами и зашла в лифт, — задумалась немного. Как поживаете?

Старик улыбнулся и пожал плечами:

— Ковыляю, как видишь, Диночка. Хочешь не хочешь, а Митя просится на улицу. Так что...

— Это же хорошо. Прогулки вам полезны. А Митя вас стимулирует.

— Тут не поспоришь, — он ласково взглянул на рыжего пса, и тот довольно прижался к ноге хозяина. Прелесть, а не собака. Я давно мечтаю о таком, но понимаю, что времени много ему уделять не смогу.

Когда лифт останавливается на пятом этаже, я отхожу в сторону, снова пропуская соседа и его Митю.

— Всего хорошего, Диночка, — перехватываю улыбку Андрея Павловича.

— И вам всего доброго! — натужно улыбаюсь, находясь мыслями в другом месте.

Лифт вновь начинает движение, а моё напряжение начинает усиливаться с прохождением каждого последующего этажа. Я тру влажные ладони о джинсы, которые мне купил Марат. Как выяснилось, пока я завтракала, Марат спустился вниз в ближайший магазин одежды, и принёс мне всё, что было необходимо для того, чтобы я могла выйти на улицу: джинсы, футболка, спортивный топ. И даже сандалии. Уму непостижимо!

Но он так и не позволил мне приехать сюда самостоятельно. Единственное, на что он согласился — дождаться меня в кофейне, что была напротив моего дома. Хотя, изначально, он планировал подняться сюда вместо меня.

Я была благодарна ему, и в то же время его поступки всё ещё доставляли мне дискомфорт. Он всё утро пытал меня вопросами о том, что произошло вчера между мной и Робертом. Но... у меня язык не поворачивался сказать ему о том, что мой собственный муж меня изнасиловал. Другим словом я это назвать не могла. Да, он не причинил мне значительной физической боли, но добровольным вчерашний секс я назвать не могла. Это было насилие. Он растоптал меня. Унизил. Смешал с грязью. И я не уверена, что смогу ему это простить. Такое не прощают. Это будет со мной всегда. Я не смогу просто взять и вычеркнуть этот факт из своей головы. Я буду бояться. И жить в страхе, что это повторится вновь...

Если я всё правильно помню, то Роб уже должен был уехать на работу. Да и машины его на парковке я не увидела. Поэтому я легко вставила ключ в замочную скважину и открыла дверь. Тут же опустила взгляд на полку для обуви. Да. Роберта не было дома.

С моих губ сорвался облегчённый выдох и, стянув с ног сандалии, я захлопнула дверь и прошла вглубь квартиры. За пазуху пробрался необъяснимый холод. И пустота.

Оказавшись в спальне, взглянула на кровать. Идеально застелена. В комнате безупречный порядок. Будто вчера здесь не было того, что перевернуло всю мою реальность с ног на голову. Здесь только не хватало моей сумки. Проверила гостиную и кухню. Но обнаружила искомое только балконе. Всё было на своих местах. За исключением моего телефона. Его я нашла разбитым в мусорном ведре.

Сглотнула слюну, которая внезапно показалась мне горькой. Мой подборок дрогнул от обиды, и я достала остатки своего мобильного из ведра. Это не подлежит ремонту...

— Спасибо хоть, что ноутбук цел, — тихо произнесла себе под нос, опускаясь на стул. Выложила перед собой на стол остатки телефона: разбитый дисплей, погнутый корпус. Симки нет...

Закусила злость и поднялась со своего места. Я не должна была раскисать. Я не должна себе это позволять. Отправилась в спальню и достала небольшой чемодан, скидывая в него всё самое необходимое. Некоторые вещи, нижнее бельё, предметы личной гигиены и украшения. Две пары туфель...

Поживу пока у Нади. Уверена, что она мне не откажет. Жить у Марата я пока не готова, хоть он и предлагал. Я бы даже сказала: настаивал.

Снова кинулась к своей сумочке и только сейчас обнаружила пропажу, которую поначалу не заметила. Ключи от автомобиля и мои документы...

Он с ума сошёл?!

Моё дыхание участилось, а в носу противно защипало. В глазах тоже.

Что это значит?!

Кинулась в спальню, выдвигая один ящик за другим. Всё ещё надеясь, что это какая-то злая шутка. Не веря, что Роберт сделал это! Но нигде не было ни одного, ни другого. Я подняла вверх дном всю квартиру, включая кладовку и даже ванную комнату.

Он забрал всё.

Слеза. Она пересекла мою щёку и застыла над губой. Дрожа и намереваясь сорваться. Всхлип. Тихий. Так, чтобы даже самой его не слышать.

Последняя надежда. Она рассыпалась. Протекла сквозь мои пальцы, словно песок. Медленно. Осыпалась мне под ноги. И всё вдруг показалось мне таким глупым. Нелепым...

Кто из нас двоих больше виноват в том, что сейчас происходило?

Дина

— У меня в голове не укладывается! — Надя нервно проводит по волосам, а затем подливает нам в бокалы вино, — он там что, в себя поверил?

— Я уже устала об этом думать, Надь. Если честно, то вообще от всего устала.

Уже пошёл третий час наших с ней посиделок. Третий час и вторая бутылка вина. К этому времени я порядком захмелела и мой язык позволил себе больше того, что ему было положено. Я рассказала. Всё. С самого начала и до сегодняшнего дня. О Марате, и о нашем с Робом конфликте. О чувствах и о сомнениях. О том, что всё это время больно ныло у меня в груди.

— Я бы на твоём месте, всё рассказала этому Марату. Ну, в конце концов! Пусть начистит ему рожу! Дина?

— Это разве что-то изменит? Правда... Надь?

— Ну, зато тебе полегчает.

— Сомневаюсь...

— Тебе нужно было с чемоданом не сюда ехать, а к своему Марату! Он бы быстро тебя привёл в чувство! Поверь мне...

Её брови игриво приподнимаются над глазами, и я едва ли сдерживаю улыбку.

— Ты прогоняешь меня?

— Только с тем условием, что тебя заберёт твой рыцарь, а не тот осёл, от которого ты бежала... Господи! Я серьёзно, в таком шоке! Кто бы мог подумать?! Тихоня Роб... а на деле конченый мудак!