— Выходит, сознательно ты ничего не крушил?

— Не больше, чем другие мальчишки, — улыбнулся он.

Верховная жрица ответила ему улыбкой:

— Остается надеяться, что здесь, в Зеленых Водах, ты не сокрушишь ничего, чего крушить не следует. — С этими словами она поднялась с кресла и направилась к двери.

Крушила, уловив еле заметный сигнал проводника, остался сидеть. Верховная жрица не вышла с террасы, она лишь распахнула дверь и крикнула:

— Проследите, чтобы наших гостей накормили и обеспечили постелями! — Не дожидаясь ответа, она повернулась к путешественникам: — Сейчас здесь кто-нибудь появится, а я вернусь еще до заката.

После этого, к великому изумлению Крушилы, она бегом пересекла террасу и, перепрыгнув через перила, нырнула в озеро. Молодой человек вскочил с кресла и подбежал к ограждению.

Верховная жрица, видимо, не испытывая никаких затруднений, быстро отплывала от павильона.

— Они здесь все плавают как рыбы, — заметил проводник, становясь с ним рядом. — Но она — лучше всех, поскольку в воде проводит времени больше, чем на суше.

— Она прыгнула через перила!

— Ну и что? Наверное, ей захотелось поговорить со своими леррами и узнать их мнение о тебе. — Он посмотрел на Крушилу и спросил: — А ты умеешь плавать?

— Нет. Река ниже Безумного Дуба илистая и очень мелкая. Водные лерры отказываются говорить с нашими жрицами, а барочники терпеть не могут, когда обитатели суши лезут в воду. Поэтому я не видел никакого смысла учиться плаванью.

Сам он никогда не падал с причала, но Шутник, как-то хвастаясь тем, какой вес может поднять, свалился в воду и, выбравшись не берег, принялся поносить на чем свет стоит водных лерров. Те в ответ наградили Шутника такой лихорадкой, что он несколько недель провалялся в постели.

— Жаль. Здесь бы это тебе пригодилось.

— А ты умеешь?

— Нет, — улыбнулся проводник. — Одна здешняя девица пыталась меня обучить, но пока я тут оставался, мы не шибко продвинулись в наших уроках.

Крушила на это ничего не сказал. Он снова посмотрел на озеро и на легко скользящую по зеленой воде, уже едва различимую фигурку жрицы.

В этот миг открылась дверь, и на террасу с подносом, уставленным едой, вышла женщина. Она была одета вполне подобающим образом, если, конечно, не считать коротких, узких рукавов платья. Аромат жареной рыбы перекрыл постоянно царящий в павильоне рыбный дух, и Крушила вдруг понял, насколько проголодался.

Хозяева говорили очень мало, но еда и напитки подавались настолько щедро, что рот Крушилы был занят и без слов. Он не всегда знал, что именно так жадно поглощает — впрочем, все было вкусное.

К тому времени, когда жрица, вернувшись, вылезла на террасу (с ее волос ручьями стекала вода), Крушила успел наесться и отдохнуть. Теперь ему не терпелось поговорить.

Если не считать старинных саг о преследовании преступников и баллад о поисках пропавшей скотины, Верховная жрица знала о Лорде-Чародее не больше, а может, даже меньше, чем Крушила. Ей, например, не было известно, что правитель Барокана способен вещать устами кролика.

— Я слышала, что он может видеть глазами птиц и зверей, но чтобы говорить их устами… Для меня это нечто новое, — сказал она, когда Крушила поведал ей о поединке.

— Я раньше об этом тоже не слышал, но Старый Воин говорил, что такое случается, — произнес Крушила.

Ему казалось странным, что он так быстро привык к наготе Верховной жрицы. Теперь он замечал это лишь, когда Шилил совершала определенные движения.

— Что же, его магическое могущество и должно быть больше, чем у нескольких чародеев вместе взятых, и значительно превосходить возможности любого когда-либо жившего в Барокане жреца, — заметила она. — Возможно, он способен проделывать тысячи вещей, о которых мы даже не слышали.

— Наверное, — согласился Крушила и недовольно поморщился: — Даже не знаю, как я могу рассчитывать его убить, если у него поедет крыша.

— Но ты наверняка тоже владеешь магией.

— Да, — ответил Крушила, пощупав в кармане талисман и погладив висевший у бедра меч. — Только мои магические возможности не сравнить с его, — добавил он и вспомнил, что еще не тренировался: утром он так торопился, что не успел помахать мечом.

— Но ты же будешь не один. У тебя семь соратников.

— Я их не видел, — сказал Крушила, — и не знаю, какая от них польза.

Жрица некоторое время молча смотрела на него, а потом спросила:

— Ты с ними не знаком?

— Нет. Во всяком случае, пока. Наверное, мне стоит попытаться их разыскать.

— Думаю, что действительно стоит. Спроси их, что им известно о Лорде-Чародее и какого они о нем мнения. Не сомневаюсь, что они об этом задумывались. Ведь все они являются Избранными вот уже много лет, не так ли?

— Наверное, так. Я точно не знаю.

— Похоже, ты вообще мало что знаешь.

Крушила хотел было возразить, но вовремя опомнился.

— Боюсь, что ты права, — сказал он. — Старый Воин научил меня владеть клинком, но оставил почти в полном неведении о том, что касается Лорда-Чародея и Избранных.

Кое-что старик мне сказал, только мне кажется, что главное он оставил при себе.

— В таком случае тебе обязательно надо разыскать других Избранных, поговорить с ними и хорошенько расспросить о Лорде-Чародее. Кроме того, ты должен посетить самого Лорда. Расспрашивай всех тех, кто когда-либо встречал правителя. Наверняка отыщутся люди — мужчины и женщины, которые работали в его башне.

— Всего лишь несколько женщин, как мне говорили. И скорее всего они побоятся говорить о нем плохо. Разве нет?

— Наверное, ты прав. Ты можешь потолковать с его друзьями и родственниками, хотя для всех, кто знал его раньше, он стал Лордом-Чародеем. Возможно, тебе стоит встретиться и с теми, кто знал его еще с тех времен, когда он вообще не был чародеем. Ведь он еще не стар, верно? Правителем он стал лет десять назад. У него могут быть братья, которые выдадут тебе все его секреты, начиная от имени первой его девчонки и кончая временем, когда он перестал мочиться в постель.

— Братья?

То, что у Лорда-Чародея, возможно, есть семья, никогда не приходило Крушиле в голову. Чародеи не были привязаны ни к поселению, как обычные люди, ни к отдельным маршрутам, наподобие проводников. Они странствовали без ограничений, а от враждебных лерров их охраняла магия. Но Крушила всегда понимал, что откуда-то они появились, что у них, как и всех остальных, должны быть родители и дома. Маги ведь не выходят в готовом виде из леса — они же не лерры. Обладая огромным могуществом и умея творить подлинные чудеса, чародеи по-прежнему остаются смертными.

— У него есть братья? — переспросил Крушила.

— Не знаю, — пожала плечами жрица, и движение ее грудей заставило Крушилу сбиться с мысли. Чтобы вернуть ясность мышления, ему потребовалось некоторое время.

— Откуда он родом? Из долины?

Жрица посмотрела на проводника, который, в свою очередь, пожал плечами.

— Не имею понятия. Его башня стоит на Южных Холмах, так что, возможно, его родина там. Но точно я не знаю.

— Его башня высится на холмах Гэлбек. Эти холмы на юге? — уточнил Крушила.

— Да, — кивнул проводник. — Сам я там не бывал, но это знаю.

— Боюсь, все удивятся, если я вдруг начну беседовать с его родичами, — сказал Крушила.

— Возможно, — согласилась жрица.

— Но мне эта мысль нравится.

— Стало быть, надо действовать. Ты — один из Избранных, и все обитатели Барокана должны оказывать тебе посильную помощь.

— Наверное, ты права, — задумчиво протянул Крушила. Он посмотрел на проводника и продолжил: — Мне известно, что несколько месяцев назад Старый Воин шел этими местами, и я подумал, что мог бы некоторое время идти по его следам, чтобы, если вдруг с ним встречусь, задать множество вопросов. Ведь за пределами Безумного Дуба я никого не знаю. Но с другой стороны, если бы он хотел мне рассказать нечто важное, то уже рассказал бы. Разве не так? Из Безумного Дуба его никто не гнал. Почему он ушел столь поспешно? Если я его встречу, он может отказаться сообщить мне что-то новое. Но, как ты правильно заметила, каждый обязан помогать Избранным выполнять их долг, поэтому мне не обязательно разыскивать его, чтобы узнать то, что мне надо. Мне должны помочь в этом даже незнакомцы.