И наконец, он оказался на высоком помосте в часовне лорда Апсимара, которую кто-то назначил традиционным местом таких событий. Маркатейн стояла справа от него в качестве представителя Хозяйки Острова, представитель понтифекса Конфалюма — слева, а Вараиль прямо напротив. Толпа вельмож королевства в роскошных одеждах наблюдала за церемонией, а Септах Мелайн самодовольно улыбался, глядя на результат своего сватовства. Были произнесены традиционные слова, они обменялись кольцами, и прозвучал свадебный гимн, написанный еще во времена лорда Стэнгарда.

Дело сделано. Вараиль стала его женой.

Или еще станет, в истинном смысле слова, через несколько часов, когда вечерний пир и торжества закончатся и они наконец смогут остаться наедине.

К апартаментам Престимиона примыкали роскошные комнаты, которые когда-то занимала леди Роксивейл в бытность ее женой лорда Конфалюма. В соответствии с пожеланием лорда Конфалюма, их никто не занимал со времени отъезда Роксивейл из Замка.

Управляющие Замка ожидали, что теперь эти комнаты будут отведены Вараиль и что королевская чета проведет в них свою брачную ночь, и поэтому приложили массу усилий, чтобы заново отделать их после двух десятков лет запустения.

Но Престимион счел апартаменты Роксивейл несчастливым местом для их первой совместной ночи.

Вместо них он выбрал апартаменты в Башне Муннерака, постройке из белого камня в восточном крыле Замка, где он жил в то время, когда был одним из многих принцев Замка.

Этим комнатам недоставало величия и роскоши апартаментов короналя, но Престимион в эту ночь не испытывал большой необходимости в крайних проявлениях того или другого, и, как он подозревал, Вараиль тоже. В своем роде это были достаточно красивые и просторные помещения с прекрасным видом, открывающимся из изогнутых многогранных окон на бассейн Морпина с огромной ванной, сделанной из громадных блоков черного кинторского мрамора, так искусно подогнанных мастерами, что невозможно было обнаружить стыки между ними. Сюда Престимион и привел свою жену, и здесь он ждал в маленькой комнатке, которая когда-то была его кабинетом и библиотекой, пока она смоет с себя усталость после долгого дня свадебных торжеств.

Прошло, как ему показалось, десять лет прежде, чем она его позвала. Но наконец долгожданный момент настал…

Она ждала его в комнате, где установили брачное ложе — великолепную кровать имперских размеров, вырезанную из самого темного эбенового дерева, привезенного из Риалмара, с балдахином из тончайшего макропросопосского кружева. Когда Престимион шел по коридору, его внезапно охватил ужас при мысли о том, что в самый важный момент между ним и его молодой женой каким-то образом может возникнуть призрак Тизмет. Но потом он открыл дверь спальни и увидел Вараиль, стоящую рядом с кроватью в мягком золотистом сиянии трех алых восковых свечей выше ее роста, и Тизмет в то же мгновение превратилась всего лишь в имя, в сладкое, но далекое воспоминание, в призрак призрака.

На Вараиль было полупрозрачное одеяние из тончайшего белого шелка, скрепленное на левом плече зажимом из плетеного золота. Престимиона привела в восхищение ее скромность, которая заставила ее одеться перед появлением в спальне мужа. Но он также отметил пышные изгибы ее тела под полупрозрачной тканью и понял, что не только скромность была тому причиной. У него перехватило дух от восторга, и он приблизился к ней.

Всего на мгновение в ее глазах промелькнуло выражение тревоги, даже страха. Но оно исчезло так же быстро, как появилось.

— Супруга короналя, — произнесла Вараиль, словно в изумлении. — Может ли это быть правдой? — И сама ответила, опередив его:

— Да, может. Иди ко мне, Престимион.

Он прикоснулся к завязке на плече.

Одеяние соскользнуло на пол, словно паутинка.

Трехдневный «медовый месяц» в городе развлечений Большой Морпин, в часе езды в экипаже вниз от Замка, — вот и все, что он мог себе позволить. Он слишком много времени проводил вдали от трона, с тех пор как получил его.

В юности Престимион часто приезжал в этот веселый, сверкающий город всяческих забав, чтобы покататься на головокружительных горках, стремительно пролететь по силовым туннелям и исполнить нелегкий танец на зеркальных катках. Такие развлечения теперь не для него Корональ не может себе позволить подвергать свое тело даже тому малейшему риску, который таили в себе подобные игры, да и подданным не понравится, если он станет на глазах у всех скакать, как мальчишка. Невозможно отрицать тот факт, что он стал заложником своего королевского величия.

Но в Большом Морпине существовали и другие развлечения в компенсацию тем людям, высокое положение которых в государстве не позволяло им свободно бродить среди простого люда. Престимион и Вараиль остановились в гостинице «Замковая гора», представляющей собой острую, как лезвие ножа, глыбу белого камня, отведенную для проживания высокопоставленных гостей. Они занимали в ней многокомнатный пентхаус под названием «Апартаменты короналя», который был не столько номером, сколько миниатюрным дворцом, прилепленным к верхним этажам этого высочайшего отеля, как сам Замок лепился к вершине горы.

Самый верхний этаж их апартаментов представлял собой прозрачный купол из кварца, игравший роль спальни. Оттуда открывался вид на весь сверкающий город, до самого колоссального фонтана, который лорд Конфалюм построил на краю города. Он непрерывно выбрасывал плотные струи воды, все время меняющие цвет, на огромную высоту. Этажом ниже находилась их гардеробная — похожий на рог выступ из какого-то сверкающего белого металла, смело подвешенный к противоположной стороне здания, откуда открывался вид на красивый пригород Малого Морпина и на ошеломляющую темную пустоту бассейна Морпина, от которого передний склон Горы обрывался вертикальной стеной на тысячи футов вниз. Прямо под гардеробной располагалась комната, высеченная в гигантском монолитном шаре из зеленого нефрита.

В этом шаре тихая музыка возникала из самого воздуха, источник ее не был виден: эта комната называлась «гармоничным покоем». Затем длинный белый арочный проход вел под крутым углом вниз, в личную столовую, маленькую, элегантно обставленную комнату, где корональ и его супруга принимали пищу. Нисходящий каскад балконов позволял дышать чистым, прозрачным воздухом Горы и любоваться третьим видом: темной, запутанной громадой Замка, поднимающейся высоко над ними.

Второй проход вел в другом направлении, в изысканную галерею развлечений, поддерживаемую колоннами из золотистого мрамора. Здесь обитатели апартаментов могли плавать в сверкающем бассейне, обрамленном гранитными плитами, или повиснуть в столбе теплого воздуха и наполнить все органы чувств струями непередаваемых ощущений, или вступить в контакт, при помощи соответствующих соединений и линий связи, с ритмами и прерывистыми импульсами космоса. Еще здесь хранились узорчатые коврики для сосредоточенной медитации, сосуды с подвижными светящимися организмами для самогипноза, набор стимулирующих поршней и катриджей и еще много других приспособлений для развлечения королевской четы Оттуда назад к зданию тянулись на разных уровнях два выгнутых, извивающихся туннеля. Вдоль одного висели картины психоживописцев, собранные короналями предшествующих веков, а второй служил галереей антикварных предметов, всяких безделушек и множества небольших скульптур и декоративных ваз.

В центре между этими группами помещений находился большой банкетный зал, сплошной восьмиугольный блок из полированного агата, выступающий далеко над пропастью, — для приема и развлечения тех гостей, которых корональ и его супруг пожелают у себя видеть.

Но корональ и его супруга в данный момент не желали видеть никого, только друг друга Позднее будет время покутить с Септахом Мелайном, послушать придворные сплетни прежних дней в изложении старого Сирифорна, принять у себя великих принцев и герцогов. Но это время они приберегли для себя. Им еще предстояло многое узнать друг о друге, и лучшей возможности им уже могло больше не представиться. Престимион и Вараиль провели эти три дня, переходя из комнаты в комнату, с уровня на уровень, осматривали любопытные артефакты, которыми были наполнены их комнаты, любовались воздушными пейзажами сверкающего города за стенами, плавали в бассейне, обменивались мыслями, воспоминаниями, идеями и ласками. Когда они вспоминали о том, что хотят есть, молчаливые слуги приносили и ставили перед ними угощение.