Что значит быть пенсионером такой конторы? «Трилистник» — это не синдикат киллеров, который своих пенсионеров закатывает в бетон или травит мышьяком. Мне кажется, что сидящие наверху, рядом с Учителем — это люди вполне порядочные. Ангелы-хранители из «Трилистника» до смерти не оставляют бывших агентов без внимания. Лично мне мои бывшие коллеги помогают с заказами, поскольку такие, как я, просто вымирают, не находя на свой загривок приключений.

Кстати, именно «Трилистник» свел меня с Кухенбаденом и его организацией, и, как следствие, я занимаюсь проектом «Плюс один».

Отвлекшись от воспоминаний, я взглянул на Хатамангу с явной симпатией и выключил телевизор. Уставился на люстру — она состояла из замысловато закрученных трубок, взор бегал по ним, а мысли бегали независимо от этого.

Итак, что мы имеем? Сверхсекретный проект КГБ, если Банкир не врет, а он не врет — я в этом уверен.

Какими сверхсекретными проектами мог тешиться могущественный Комитет Госбезопасности, сегодня я выродившийся в жалкого чахоточного уродца, именуемого Федеральным управлением контрразведки? Да какими угодно. В свое время денег на научно-исследовательские работы внуки Дзержинского не считали, вбухивали их во все, начиная от минироботов, ползающих по стенам и ставящих микрофоны, и кончая исследованиями мифического микролептонного излучения, созданием психотронного оружия.

«Олимп» мечтает о полном контроле… Психотронное оружие? Близко. Очень может быть. Накрыть колпаком эту страну, чтобы олигархов и президента все любили, как суровых родителей, держащих в воспитательных целях детей в черном теле. Это мечта всех тайных и явных властей предержащих, чтобы их не столько боялись, сколько обожали. Насколько эта идея реальна?

Как я знаю, работы по созданию психотронного оружия активно велись и ведутся во всех странах. Есть опытные экземпляры, в которых используются электромагнитные излучения, акустические волны. Преуспели ученые в кодировании сознания изображениями, звуками, словами, последовательностью цветов и символов. Спецслужбы, корпорации, рекламные агентства — кто только не заинтересован в том, чтобы выворачивать мозги обывателям. В свое время западные спецслужбы поддерживали самые чудовищные секты, прокатывая там новые медикаментозные и психологические методы воздействия на людей.

Насколько все эти технологии эффективны? Достаточно эффективны — отдельно взятого человека можно превратить в жалкую послушную тень. С большими массами сложней — эффект достигается на непродолжительное время, впрочем, достаточное, чтобы распродать со складов лежалый товар или выбрать президента и парламент.

Оставляем вариант с психотронной пушкой про запас. Какие есть еще идеи?

Да идей полно. Многие из них довольно фантастичны. Плохо, что не хватает информации. Банкир знал недостаточно, чтобы расставить точки над "i". Вечная проблема — нужна информация.

Где взять? Нужен источник информации. На крайний случай можно просто съездить посмотреть, что это за центр такой. Присмотреться и потом думать.

Обожаю проникать на закрытые объекты. Это все равно что ходить по тонкому канату над кипящим маслом. Главное, уметь держать равновесие и сохранять присутствие духа. Вопрос в том, как этот объект отыскать.

Специфика нынешнего момента в истории России — это сильно смахивающая на бубонную чуму гласность. Сейчас что-то утаить трудно. Просачиваются как вода сквозь сито государственные тайны, коммерческие секреты. Все замысловатые интриги оказываются на страницах газет. Все тайное разлетается, как тополиный пух на ветру, по всему миру и превращается в явное. Даже сокровенные проекты «Олимпа» выплывают на поверхность.

Есть люди, для которых собирание сплетен и информации — вопрос благосостояния. И такой человек у меня на примете есть.

Решено. Иду на встречу к моему такому ненадежному и такому информированному агенту. Правда, его еще надо найти.

Я набрал номер его телефона. Сотовый не отвечал. Домашние телефоны — тоже. Дежурный по офису либеральной партии сказал, что его нет. Он на задании.

— На каком задании? — спросил я.

— Во благо России, — коротко пояснил партиец. — Вы еще не записались в нашу партию?

— Давно уже.

— Да? — в голосе дежурного по партии проскользнули некоторые сомнения.

— Как только из дурдома выписался, не заходя домой, и записался.

На том конце провода возникло замешательство.

— Нам нужны разные люди, — после заминки произнес дежурный. — Найдется место всем.

— Знаю, — я повесил трубку.

Ничего, не беда, Я представляю, где его найти. Он даже не подозревает, сколько я о нем знаю. Эта такая игра. На человека обычно действует, когда кто-то знает его подноготную. И я все время подогреваю его растерянность, подкидывая ему интимную информацию, которая, как он считает, закопана глубоко и не доступна никому.

Сегодня — среда. К обеду он должен быть у «Большой кормушки». Там его ждет несколько приятных мгновений.

Я посмотрел на часы. Надо готовиться к выходу в свет. Где мой маскарадный костюм?

Я представил, как вытянется морда Депутата. И мне, стало теплее на душе.

Я сидел на скамейке и позвякивал пустыми бутылками. Самый неприметный человек в Москве — это бомж. Они воспринимаются как отдельный и совершенно не интересный никому биологический вид. Их столько, что они привлекают внимание не больше, чем копошащиеся в помойных баках кошки.

Маскарадный костюм превратил меня в «бомжа Ваню» — стандартного, неопределенного возраста обитателя подвалов, вокзалов, свалок и теплоцентралей. Я сидел на лавочке и наблюдал сценки из московской жизни. Это было очень занятно. В мире столько интересного. Главное, знать куда и на кого смотреть,

Передо мной за забором располагался детсадик, половину которого занимала фирма с маловнятным названием, что-то вроде «Рога и копыта». Фирма отгородилась от детишек высоким забором, вдвое сократив территорию детского садика и захватив лучшую ее часть. Теперь под грибочком на лавочках сидели серые важные «крысы» в галстуках и курили «Сент-морисс», а дети меряли шагами оставшееся пространство, напоминающее прогулочный дворик в крытой тюрьме.