Во время похода по канализации Инженер попробовал еще раз взбрыкнуть и продемонстрировать непокорный норов, получил от меня тычок пальцами в болевую точку. Поэтому она и называется болевая, что это очень больно.

— Убью, головастик! — прикрикнул я, когда он пришел в себя. — Быстрее!

— Да, конечно, — покладисто согласился он. Инженер относился к людям, которых физическое насилие моментально деморализует.

Мы выбрались из канализации у места, где я оставил машину. И до убежища номер четыре, которое я держу примерно на такие случаи, мы добрались без проблем. Выходя из машины, я выразительно показал на сумку, в которой был автомат.

— Завалю тебя и не поморщусь. Ты понял?

Он закивал, всем своим видом показывая, как прекрасно он меня понял.

Мы поднялись на четвертый этаж.

— Будь гостем, — сказал я, распахивая дверь. Тут он неожиданно уперся, как ишак, не желая заходить в квартиру. Это был импульс инстинктивный, а не разумный.

— Пшел, — я впихнул его в дверь.

— Что вам от меня нужно? — нервно спросил он, прислоняясь к стене в большой комнате, на которой висела картина с изображением ударников, рубящих уголь в шахтерском забое.

— Не так много, заверил я. — Присядь.

Он уселся на диван, обвел взглядом спартанскую обстановку, презрительно поморщился, но вслух свое мнение не высказал.

— Ну? — уставился я на него.

— Что?

— Что с тобой делать?

— А что со мной делать?

— Говорить будем, или иголки под ногти?

— И вы решитесь загонять иголки под ногти живому человеку? — с неожиданным интересом Инженер посмотрел на меня.

— Я же не маньяк, чтобы загонять их мертвому человеку.

— Что вы все от меня хотите?! Что я кому плохого сделал?! — истошно кричал Инженер. Он был обижен, раздосадован. Если бы мог, он опять припустился бы вприпрыжку, но понимал, что такой возможности ему не дадут.

— Хорошо, — я присел на стул напротив него, — Я изложу ситуацию коротко и доходчиво. Думаю, твои научные таланты больше хозяевами не востребуются. После разгрома лаборатории и твоего бегства на тебя падают основные подозрения. Тебе рассказать, как люди Алибабы развязывают языки?

— Не надо, — он поежился. — Записывайте. Не знаю я, кто чучело стащил! Я уже говорил!

— Для начала-что такое чучело?

— Что такое чучело? — он непритворно изумился.

— Что?

— Вы кто такой?

— Я из клуба любознательных.

— Но это же государственная тайна.

— Государство — это Путанин? — спросил я.

— Ну… — он не нашелся, что ответить.

— Жизнь дороже, дружок.

Он не мог со мной не согласиться.

— Настоящее всегда чревато будущим, как говаривал Лейбниц, — устало произнес он.

Ага, еще один любитель цитат на мою голову.

— А я всю жизнь общался с людьми, — продолжил он печально, — которые считали, что они способны кроить это будущее по своему желанию… Но они создавали не будущее, а монстров, .,

Инженер рассказывал неторопливо и со вкусам. Он выглядел, как человек, долго дожидавшийся момента, когда его пустят на трибуну, дадут высказаться сколько и как он пожелает, — он давно успел все обдумать, передумать, пережить, и не по первому-второму, а по сотому разу.

Инженеру в мае исполнилось тридцать восемь лет. Из них пятнадцать он занимался проектом «Кукла», который позже назвали «ЧС» — «чрезвычайный случай», а дальше он стал проектом «Плюс один».

С древности у правителей были двойники. Они появлялись в самых опасных местах. Они пили чашу с ядом. Они подставлялись под кинжалы наемных убийц… Иногда, хотя это и тайны, покрытые мраком, они заменяли своих хозяев,

Но двойник — это человек. Что от него ждать — один черт знает. Человеку свойственны амбиции. Человек может вырваться из-под контроля, а международная практика показывает, что захватить власть и удерживать ее в стране, вроде России, может и среднестатистический олигофрен. Оказавшись в кресле, вить веревки из страны не составляет проблем, тут главное не государственный ум (обладатели такового среди политиков встречаются не часто), а упрямство и болезненная страсть обладания самой властью. Поэтому двойников использовали очень неохотно.

Идея создания кукол родилась еще до Великой Отечественной войны. Отец народов физически не мог присутствовать везде, тогда и появились его куклы, используемые преимущественно фотографами для . постановочных кадров — Отец народов с Наркомом, Отец народов с ходоками из Украины. При Генсеке, фанатике кукурузы, кукла тоже использовалась активно в этих же целях. Известная фотография — Генсек посреди кукурузного поля в Якутии с радостными якутами в обнимку — это чучело. Сам Генсек в то время сидел на ближней даче, самолично наблюдая, как челядь начищает и подбивает железом ботинок, которым он собрался барабанить по трибуне Организации Объединенных Наций.

Еще при «кукурузнике» куклу пытались усовершенствовать, придать ей динамические возможности — простейшие движения.

При Генеральном секретаре с кустистыми бровями работы по проекту «Кукла», на которые выделялось все больше средств, приобрели особую важность. Однако уровень развития электроники и химии полимеров не позволял еще достичь значительных успехов. Иначе, если бы не это, то судьба страны могла сложиться иначе. Следующий генеральный, еле живой, уставший человек, вынужден был сам ходить в люди.

При последнем Генеральном, прозванном «трезвенником», такого вопроса не стояло — он был шустр, как электровеник, и везде успевал пронестись кометой, оставляя за собой смуту в делах державных и умах своих подданных.

Но исследования упорно продолжались, хотя былого раздолья со средствами не было и в помине. Однако именно в те годы произошел качественный скачок в электронике, который позволил надеяться на долгожданный рывок в проекте.

Когда КГБ принялись перестраивать и сокращать, под горячую руку реформаторов попался и проект «ЧС» — сотрудники проекта в шутку расшифровывали, как «чучело садовое». Новый глава России не знал, какие перспективные разработки погублены с его легкой руки. Вообще, спецслужбы он воспринимал, как своих личных врагов.