— Будоражившие всю Россию слухи, что великая певица Алина Булычева и производитель парфюмов Алексей Проквашкин готовятся вступить в брак, оказались не более чем газетной уткой, — торжественно, подражая Левитану, объявлявшему таким же тоном о победах над фашизмом, произнес телеведущий первого канала. — На самом деле к Проквашкину ушел муж Алины Булычовой, кумир россиян Федор Укоров. Пожелаем молодым счастья… Добавим, что после этого известия цены на билеты в запланированном турне по России бывшей четы певцов выросли еще на сорок процентов…

Новости политики. Бывшему премьеру Кирпиченко поступило предложение стать почетным председателем всероссийской организации скаутов. Самый молодой Политик обдумывает предложение.

Новости кавказского национально-освободительного движения. Еще пятерых милиционеров взяли в плен на ичкеро-дагестанской границе. Учитывая, что за это же время освобождено из плена пять человек, отрадно, что баланс стал нулевым…

И новости с полей. Тля сожрала весь урожай во Владимирской и Псковской областях, как с ней бороться — не знает никто.

С вами был Максим Гельшнер… С удовольствием уступаю эфир утреннему выпуску программы «Про то самое». Нa экране возникла Хатаманга.

— Мы в прямом эфире, и у нас уже есть телефонный звонок.

— Алло. Это Марианна из Подмосковья. Скажите, а можно ли забеременеть от слона?

— Ну вы вообще, — искренне вознегодовала Хатоманга…

Я отключил звук. Безмолвная Хатаманга смотрелась все равно развратно…

Операция «Банкир» прошла отвратительно. Вообще, в последнее время меня преследуют неудачи. Едва не закончился плохо мой поход на телевидение. И здесь едва не попался.

Что, форму теряю? Близко ничего подобного нет. Просто невезуха. Но на везение надеются только дураки.

«Фунт мужества стоит тонны удачи», — говаривал один из первых президентов США генерал Джеймс Гарфилд.

Несмотря на невезение, я готов провести любую акцию и выкрутиться из любой ситуации. У меня были слишком хорошие учителя. И Мастер Вагнер. И многие другие.

Несколько лет честных занятий промышленным шпионажем в одной очень хитрой организации даром не проходят. Слабаки там загибаются на первой же акции.

— Парень сгодится, — сказал Мастер Вагнер, приведя меня, когда я закончил ВУЗ, в маленькую уютную квартиру на Ново-Басманной. Там нас встретил человек, похожий на пожилого строгого учителя математики. И разговаривал он, как школьный учитель, притом старой закалки.

— Садитесь, садитесь, — сказал Учитель. — Чайку отведаете?

— Спасибо, — мне было там неуютно. Я чувствовал себя в театре масок. Мне ясно виделось, что этот человек иной, чем кажется.

— Вы так молоды, — покачал головой хозяин квартиры.

— Возможно, молодость — порок, но только чересчур быстро вылечиваемый возрастом, — процитировал я американского поэта Джеймса Лоуэлла.

Учитель удовлетворенно кивнул и спросил:

— Итак, вы готовы заняться несколько специфической работой?

— Готов, — кивнул я.

— Вас не интересует, чем предстоит заниматься?

— Мастер сказал, что это дорога моей судьбы.

— Не смущает, что придется заниматься, может быть, не совсем праведными делами? — мягко напирал он,

— Не смущает, — сказал я. — Мне ими не придется заниматься.

— Почему?

— Иначе Мастер не привел бы меня сюда, — искренне сказал я.

Я верил и верю сейчас — Мастер Вагнер никогда не связался бы с теми, кто творит не праведные дела. У него было врожденное чувство справедливости. Он прекрасно знал, что можно и чего нельзя.

— Думаю, стыдиться за вашу работу вам не придется, — сказал Учитель, и я понял, что принят.

Я закончил высшее училище имени Баумана по электронике, хотел специализироваться на космической технике, пока русский Космос не приказал долго жить. Еще в ВУЗе сносно выучил английский и немецкий — я вообще-то очень способный. Собственно говоря, принят я был еще до визита — достаточно было рекомендации Мастера Вагнера. Просто на меня хотел взглянуть один из руководителей «Трилистника» — так называлась организация, и, честное слово, я не понимаю, откуда такое название взялось.

«Трилистник» вырос лет двадцать назад под крышей специфического государственного ведомства, не буду тыкать пальцем. Он пророс в нескольких странах, пронизал мир банковскими счетами, конспиративными квартирами, агентурой. И выжил. Сейчас это не разведка, не армия. Это честная частная контора.

Работа в «Трилистнике» началась с того, что мне быстро нафаршировали мозги при помощи новейших психометодик массой нужной и ненужной информации, довели до совершенства знание иностранных языков. Прогнали по психологическим и физическим тренингам, которые после уроков Мастера Вагнера были просто отдыхом.

Сегодня мне тридцать три года. Я пенсионер. А потрудился я на «Трилистник» достаточно долго и успешно. Агентов эта организация никогда не использовала продолжительное время, поскольку после двух-трех акций тот засвечивался настолько, что ему не нужно было и называть себя — его и так все, кому надо, узнавали в лицо. В мире транснациональных корпораций, на котором, как на скелете, держится весь современный миропорядок, существуют службы безопасности, которые обладают огромными возможностями. Большие деньги — это всегда большие возможности.

Секреты, которые добывал «Трилистник» по космическим, военным, электронным технологиям, стоили миллиарды долларов и могли в определенный момент перевесить чашу весов в той борьбе, которая ведется каждым против каждого на шахматной доске, именуемой геополитическим мировым пространством. Я поставил рекорд — проработал на «Трилистник» семь лет. В историю промышленного шпионажа мое имя будет вбито золотыми буквами, если, конечно, кто-нибудь, понимающий в этом деле, напишет такую историю.

Я уверен, что, участвуя в таких играх, работал не во вред, а во благо людям, и, главное, моей стране. Картину игры, в которой участвовал «Трилистник», я взором, естественно, не охватывал, однако чувствовал — делаю то, что надо. Правда, игры эти велись по очень жестким правилам.