Однако через десять минут, когда они сели за стол, чтобы позавтракать, от ее хорошего настроения не осталось и следа. Дарраг снова привел ее в негодование.

Оторвав глаза от миски с невкусной овсянкой, Джанет возмущенно взглянула на мужа.

– Ну, это уж слишком! – воскликнула она. Дарраг пожал плечами:

– В этом доме нас только двое. Думаю, вам не составит большого труда готовить для меня и себя. Как вы уже, наверное, заметили, я – никудышный повар. Что же касается остальных хозяйственных забот, то вам придется убираться в комнатах лишь в те дни, когда Эйна Марри будет брать выходные. Вся тяжелая работа по дому – мытье полов, стирка, глаженье – ляжет на ее плечи. Эйна – добрая хорошая девушка. Она наверняка понравится вам.

Джанет уронила ложку в миску с кашей.

– Вы спятили? Я – леди, меня учили управлять хозяйством большого дома и давать распоряжения слугам, а не готовить, убирать и шить.

– Да, но поскольку у меня нет большого дома со множеством слуг, то вы должны попробовать свои силы на другом поприще. Я не говорю, что вам будет легко справляться с обязанностями по дому, но вы смышленая женщина, и, думаю, у вас все получится. Я уверен, что вы очень быстро освоитесь.

– Я не желаю даже слышать об этом! – воскликнула она. – Я – ваша жена, а не служанка.

– В таком случае нас ждет невеселое будущее. Нам придется жить впроголодь, – заявил Дарраг и, подняв ложку с неаппетитной овсяной кашей, вывалил ее назад в миску. – Мне не хотелось бы есть вот это три раза в день.

– А как же вчерашний ужин? – спросила Джанет. – Блюдо было простым, но довольно вкусным. Кто его готовил?

– Мать Эйны. Но этот ужин был подарком, присланным ею нам в знак приветствия и поздравления с бракосочетанием. Сегодня вечером нам не придется так вкусно поесть.

– Я не умею готовить и никогда не стояла у плиты. Я даже не знаю, как поставить чайник на огонь. Не говоря уж о том, что мне никогда не доводилось разводить огонь в печи.

– Я покажу вам, как это делается. Для растопки требуются кремень и лучина.

– Ну, раз это так просто, то вы сами можете каждый день разводить огонь в печи. – Она скрестила руки на груди. – Вы слишком многого требуете от меня. Заниматься физическим трудом ниже достоинства титулованной леди.

– Но не ниже достоинства моей жены. У нас нет слуг, которые готовили бы пищу. Эйна будет выполнять только тяжелую работу по дому, но не готовить. Я прослежу за тем, чтобы в кладовой всегда были продукты. А теперь давайте установим время завтрака, обеда и ужина.

– Но я уже сказала, что понятия не имею, как готовить пищу.

Дарраг взглянул на остывшую овсянку, к которой никто из них так и не притронулся.

– Этому можно научиться. Хотите, я прямо сейчас покажу вам, как обращаться с плитой?

– Нет, мне это не интересно. – Джанет резко встала. – Я пойду в свою комнату.

– Идите. Вы можете сердиться на меня, сколько вам будет угодно. Ваши капризы ничего не изменят, еда не появится у нас на столе сама собой. Когда вы наконец образумитесь, скажите мне, и я научу вас обращаться с плитой.

– Не беспокойтесь, я никогда не образумлюсь, – заверила его Джанет.

Дарраг пронзил ее сердитым взглядом.

– Хочу заметить, милая, что никогда – это слишком долго. За это время мы можем умереть с голоду.

Через три дня Джанет скрепя сердце вынуждена была признать, что Дарраг был абсолютно прав. Произнеся слово «никогда», она явно погорячилась. Теперь, когда у нее постоянно сосало под ложечкой, она это хорошо понимала.

Ее нещадно мучил голод, и она постоянно думала о том, что не ела нормальной пищи со дня своего приезда в этот дом. Заявив, что не намерена готовить, Джанет хотела быть верна своему слову и все это время питалась только яблоками и сырой морковью, запивая их молоком. Кроме того, ей посчастливилось найти в кладовой немного сыра. Эти продукты не могли насытить ее.

Джанет хотелось мяса, рыбы, сливочного масла, яиц, душистого свежего хлеба.

Она надеялась, что Дарраг сдастся и, признав свое поражение, согласится нанять повариху. Но Дарраг и не думал жаловаться на отсутствие горячей пищи.

Джанет решила попросить Эйну сварить ей что-нибудь поесть. Юная черноволосая служанка вскинула на нее свои большие зеленые глаза, исполненные сочувствия, и, извинившись, заявила, что мистер О'Брайен строго-настрого запретил ей выполнять другие работы по дому, кроме тех, которые были оговорены заранее и входили в ее обязанности. Девушка добавила, что она готова ответить на любой вопрос Джанет, касающийся ведения домашнего хозяйства, и рассказать ей, как приготовить то или иное блюдо, но сама она не может заниматься тем, что ей было категорически запрещено хозяином дома.

Не имея возможности запереть дверь на ключ, Джанет не могла воспрепятствовать мужу ложиться с ней в одну постель. Она старалась игнорировать Даррага в течение дня, демонстрируя ему свое несогласие с его возмутительными требованиями.

Но ночью... Этот дьявол во плоти изобретал все новые и новые хитроумные способы разжечь страсть в душе Джанет и заставить ее таять в его объятиях. Ночью он, подождав, когда она заснет и будет не в состоянии сопротивляться, приводил ее в сильное возбуждение своими смелыми ласками, и тогда эмоции Джанет брали верх над разумом.

Казалось бы, ей должно было быть стыдно за то, что она поддается на его уловки и не может устоять перед искушением. Днем он до такой степени раздражал ее, что она порой не могла даже заставить себя вежливо поздороваться с ним, а ночью была чересчур уступчива и податлива. Они одновременно испытывали притяжение и отталкивание и, словно на качелях, то взмывали вверх, то устремлялись вниз.

Джанет старалась меньше думать о еде. Ее радовало хотя бы то, что Дарраг сидел над чертежами в своем кабинете и не мозолил ей глаза. Но наступил момент, когда она почувствовала, что больше не может выносить голод. Она решила разыскать Эйну и попросить у нее помощи.

Служанка в это время вешала белье на заднем дворе.

– Простите, Эйна, – начала Джанет, стараясь скрыть смущение, – не могли бы вы помочь мне? Мне надо разжечь плиту, но я не знаю, как это делается.

Девушка радостно улыбнулась:

– Конечно, я с удовольствием помогу вам, мэм. Позвольте мне только повесить эту простыню, и я к вашим услугам.

Эйна должна была называть ее «миледи». Даже будучи замужем за простолюдином, Джанет сохраняла свой титул, поскольку являлась дочерью графа. Она хотела поправить служанку, но смолчала. Какая, в сущности, разница, станет ли девушка в этой глуши обращаться к ней в соответствии с этикетом или нет? Да и разве сейчас Джанет была похожа на леди? Разве леди просят слуг помочь им разжечь плиту?

Прикрепив простыню прищепками к веревке, Эйна направилась в дом. Джанет последовала за ней. На кухне она внимательно следила за действиями служанки, ловя каждое ее слово. Эйна объяснила своей госпоже, как укладывать поленья в печи и разжигать их с помощью лучин.

– Скажите, вы знаете рецепт какого-нибудь простого, но вкусного блюда? – спросила Джанет девушку, когда огонь был разожжен.

Эйна на минуту задумалась.

– Можно поджарить картошку с луком и беконом, – наконец промолвила она. – Для этого нужна неглубокая сковорода. Это блюдо готовится очень быстро.

Джанет поблагодарила Эйну, и та снова вышла на задний двор, где ее ждала корзина с мокрым бельем.

Картошка с луком и беконом была действительно незамысловатым и очень сытным блюдом. Его, конечно, не подавали на роскошных обедах, к которым привыкла Джанет. Но в данной ситуации такая еда была как нельзя кстати. Джанет была уверена, что ей удастся приготовить это несложное блюдо.

Заглянув в кухню, Дарраг увидел, что Джанет стоит у плиты. Это обрадовало его. Однако, судя по расстроенному виду Джанет, у нее ничего не ладилось.

Она с отчаянием мешала что-то кухонной лопаточкой на неглубокой железной сковороде. В воздухе стоял запах подгоревшей пищи. Джанет изрыгала такие отборные ругательства, которые, как думал раньше Дарраг, были неизвестны приличным женщинам. Схватив со стола толстое полотенце, она обернула его вокруг ручки сковороды, собираясь снять ее с огня.