— Пока, дорогая! Привет мужу!

Саша оглянулась, как-то странно посмотрела на него и сбежала по ступеням.

На улице вот уже третий день продолжался затяжной, какой-то совсем не летний дождь. Полина с Наташей сидели за компьютером, блуждая по просторам Интернета, а Костя лежал на диване с закрытыми глазами, надеясь заснуть и пытаясь не слушать их досужие рассуждения о смысле жизни, справедливо полагая, что от женской философии свихнется, но девочки не давали ему расслабиться, периодически вовлекая в беседу. «Это хорошо, что все так случилось» — думал Костя сквозь дрему, — «давно пора, и так задержались. Все равно безболезненный разрыв был невозможен…», и все-таки оставалась глупая надежда, что «сама прибежит». И он был не властен над этой надеждой, напрягаясь от каждого позывного мобильника.

— …Однажды тебя охватит тоска. И тогда ты спросишь себя, на что растратил лучшие годы жизни, — пламенная Наташина речь ворвалась в сознание неожиданно и раздражающе. «Нет, она просто маньячка, это ей к психологу надо!», — Как ты поведешь себя тогда?

— Наташа, прекрати эти душеспасительные беседы. Тошно слушать. Меня смешит то, как люди подстраховываются на будущее, заводя жен, мужей, детей. А потом сами же и страдают от этого.

— Кто страдает-то, кто страдает? Если ты про Максима…

— Да при чем здесь Макс! Он этот… счастливый отец. Вон Сашка, — он надеялся, что получится равнодушно, но голос подвел, — ведь… замужем, — Костя опять попытался впасть в спасительную дремоту, — а еще принципиальная.

— Так она развелась давно!..

Парень, насторожившись, приоткрыл один глаз:

— В смысле — развелась?

— В прямом… — Наташа, наконец, заметила, что Полина делает «страшные глаза» и невообразимые пассы руками, — ну, это… Ну… В общем я не знаю…

Но Костя уже поднялся, и, надевая на ходу рубашку, шел к двери.

— Кость, ты куда?

— Я убью ее.

— Кость! Погоди… Это я так думаю, я могу ошибаться…

В ответ раздался звук захлопнувшейся входной двери.

Наташа с размаху уселась на диван:

— Ну и пусть… Может, оно и к лучшему.

— Конечно, к лучшему! Прям, тайны мадридского двора. Нет, чтоб обсудить все, как нормальные люди

— А кто здесь нормальный-то?

— Да вот, льщу себя надеждой…

— Не льсти!

Костя не стал идти за машиной, и, воспользовавшись мотоциклом, промок насквозь под дождем, но стремительный поток воздуха в лицо был сейчас, как нельзя кстати, остужая горячую кровь. Голова раскалывалась от противоречий, раздиравших его. Он не был злым человеком, но сейчас ему хотелось… наказать ее, в отместку за все страдания, за те муки, которые она причинила своей скрытностью. И в то же время, одна только мысль о предстоящей встрече заставляла сгорать от нетерпения.

Он стучал долго, но за дверью стояла мертвая тишина. Мобильный отозвался из квартиры. О, женщины!.. Костя уселся на подоконник и приготовился к ожиданию, но чем больше времени истекало, тем к менее утешительным выводам он приходил. Напрашивалось вполне логичное объяснение столь необычной скрытности: он был нужен ей лишь как… приятель, партнер для секса. При всей простоте и незатейливости, такое объяснение жгло душу. Что с ним не так?

Хотя чему тут удивляться? Сам он вел именно такой образ жизни — знакомство, замечательно проведенное время, отличный секс, и, как только появляется хоть малейший намек на то, что девушка привязалась к нему, он сразу сбегал. Сейчас он ХОТЕЛ, чтобы Саша привязалась к нему. Причем намертво. Вот такое совершенно немыслимое в своей эгоистичности желание. Но судьба настигла его именно в ее лице. Все правильно, именно так выглядит возмездие. Словно согласуясь с его размышлениями, небо рассекла молния, и раздались раскаты грома.

Дождь припустил с новой силой.

…То, что подъездная дверь захлопнулась за ней, он понял шестым чувством, Саша слегка запыхалась, поднимаясь по лестнице, с волос, словно у русалки стекала вода, а сама промокла настолько, что одежда потеряла всякий смысл. Увидев его, девушка остановилась так резко, как будто натолкнулась на стену. Ему не понравилась ее реакция, чего она дергается?..

— Чего ты мечешься, я не кусаюсь. — «Черт!.. Ну не так следовало начинать разговор».

Но ее реакция только подтвердила мысли, которые не давали ему дышать, и от этого он еще больше разозлился.

— Ты пришел опять хамить мне? Стоило ли ради этого ждать? — Саша говорила холодно и слегка насмешливо, старательно избегая смотреть на его грудь, к которой прилипла влажная футболка. Смотреть в глаза тоже не получалось, поэтому взгляд остановился на его руках…

— Стоило. — Он не кривил душой, открывшееся зрелище ему определенно нравилось, если бы только не это мучительное невыносимое желание… Свою беспомощность он попытался скрыть за сарказмом. — Забавно. Ты в таком виде ходила по улице? Ты выглядишь неприлично.

— С каких пор тебя заботит моя нравственность?

Константин стиснул зубы, чтобы не наговорить резкостей. Она права: у него нет права говорить с ней в таком тоне. Не давая себе больше времени на размышления, он спросил:

— Ты в разводе?.. — слова дались с трудом, даже захотелось откашляться.

Саша как-то сразу вся сжалась и сделала рукой слабый жест, будто защищаясь, отступила назад, словно намереваясь бежать.

— …Не думаю, что тебя это должно занимать, — в голосе уже не было прежней твердости.

Костя вскочил с подоконника, и стремительно настигнув, схватил ее за плечи, вынудив тем самым смотреть себе в лицо:

— Не думаешь?!! — В нем поднималась какая-то жуткая горячая волна, которая грозила затопить остатки здравого смысла. — Это и были твои проблемы? Что, благоверный выкинул тебя, и сразу стало нечего кушать? Работа понадобилась? А тут и Костя вспомнился очень кстати! И постель заодно не пустует.

— Костя, не говори того, о чем потом будешь жалеть, — так трудно отвести взгляд от его потемневших глаз, каким-то чудом ей удалось скрыть, как ее ранили его слова, — ты же ничего не знаешь.

— О! Совершенно точно, я ничего не знаю! Какого черта ты скрывала? Я что, не достоин знать правду? Или связь со мной на равных унижает тебя?

— Связь с тобой на равных убивает меня! — в ней словно лопнула натянутая струна, — Я уже пережила одно предательство, и только я знаю, чего это мне стоило! Да я просто в ужасе от мысли, что все может повториться.

— Саша, твои страхи не имеют никакого отношения ни ко мне, ни к тому, что происходит между нами, — гнев кипел в нем, грозя выплеснуться через край.

— Прости, но боюсь, именно в этом ты ошибаешься.

— Дура! Я нужен тебе!

Где-то она слышала что-то подобное совсем недавно. Да, именно так говорил ее бывший муж. Да что же это такое, у нее что, на лбу написано «дура»? Почему кто-то может решать за нее? Тем более такие бездушные… наглецы. Его резкие, несправедливые слова всколыхнули, подняв со дна давно осевшую муть обиды и боли, и самым непостижимым образом придав ей силы.

— Секс, даже если он хорош, не гарантирует тебе доступ к моим мыслям, — голос стал ледяным.

— Что ты такое говоришь? — он отшатнулся, побледнел — то, что было у нас, больше, чем просто отличный секс.

— Да? И что это было?..

Вот так все просто. Подтвердились его наихудшие опасения. Больше его здесь уже ничего не задерживает. Он хотел убрать руки, но все еще продолжал удерживать ее.

А Александра медленно умирала от его молчания, ее накрыло разочарование, а следом за ним страх унижения.

— Тебе ведь по большому счету все равно. И… попытаемся остаться друзьями, пока… пока не сказано еще больше…

Он наклонился к ней, намериваясь поцеловать, и увидел расширившиеся зрачки; он мог бы поклясться, что она все помнит, каждую минуту, которые они разделили, мучительно и подробно…