Она направилась прямо к Мэверик у и отвесила ему пощечину.

– Ах ты, сосуд со слизью, ах ты, мешок гноя, разносчик заразы, губитель невинности, осквернитель женщин! Надеюсь, ты будешь тонуть долго-долго-долго!

Она тотчас же пожалела о своих опрометчивых словах, но больше уже не могла придумать никаких бранных эпитетов.

– Да, ты меня проняла до костей, красотка, – подыгрывал ей Мэверик. Его синие глаза искрились весельем. – Обещаю держаться до последнего, чтобы доставить тебе удовольствие. – Он хмыкнул. – Такая женщина, как ты, способна мертвого поднять из могилы.

– Надеюсь, с тобой этого не случится. Тебе не понравится надпись на твоем надгробии.

Синтия повернулась лицом к шахтерам, заметив, что все они пялились только на ее груди и потому, вероятно, вряд ли могли запомнить ее лицо. Если бы нависшая над ними опасность не была столь реальной, она и сама бы от души посмеялась. Но куда же подевалась Розалинда?

– Пошли! – загалдели горняки. – «Госпожа Удача» ждет нас!

– Захватим леди, чтобы, она принесла нам счастье! – закричал один из шахтеров, придвигаясь вплотную к Синтии.

Она ощутила запах виски, смрад немытых тел, увидела жадный блеск в их глазах. Не хотелось бы ей остаться с ними один на один в шахте или пустыне. Внезапно Синтии показалось, что она не обладает никакой властью над ними, но слабость в эту минуту была лишней.

Выпрямившись и откинув назад плечи, всем видом выражая вызов и источая соблазн, Синтия подняла руки, приветствуя толпу. Мэверик подмигнул ей, потом плотно нахлобучил на голову стетсон. Синтия одарила его презрительным взглядом. Шахтеры заворчали на Мэверика, потом взбодрились и повеселели. Снова зазвучали выстрелы в воздух, вся группа двинулась по Аллен-стрит.

Впереди шла Синтия. Она и понятия не имела о том, куда они двигаются. Мэверик, окруженный горняками, оказался поблизости от нее. Она оглядывалась в надежде увидеть Розалинду, но тщетно. Синтия не знала, что ей делать, если бы горняки и в самом деле вскочили на лошадей и заставили Мэверика и ее сопровождать их. Она была рада увидеть шерифа или любого другого, кто мог бы остановить эту толпу безумцев. Но по-видимому, представители закона предпочли не замечать происходящего. Синтия все больше падала духом и чувствовала, что полностью зависит от настроения горняков. Но по крайней мере теперь она рядом с Мэвериком. Чтобы сохранить власть над толпой, ей следовало немедленно придумать что-то новенькое.

Справа находились короли конюшен Сэйджбраш. Синтия решила, что шахтеры держат своих лошадей там. Что ей оставалось делать? Будто в ответ на ее безмолвный вопрос раздался громкий крик, напомнивший ей воинственный клич индейцев, и тотчас же послышался неистовый топот копыт. Из-за угла конюшен появились три мустанга. Они неслись прямо на шахтеров, одуревших от выпивки. Горняки сначала прицелились в несущихся лошадей, потом принялись оглядываться в поисках укрытия. Но тщетно, спрятаться было негде.

Внезапно мустанги остановились, их окутывало облако пыли. Розалинда бросила Мэверику пистолет. Не колеблясь ни секунды, он схватил Синтию, приставил к ее голове «кольт» и попятился к лошадям.

Розалинда наставила револьвер на шахтеров:

– Я вышибу вам мозги.

– Если хотите, чтобы эта женщина осталась невредимой, стойте на месте, – сказал Мэверик, – и опустите оружие.

Сердце Синтии бешено забилось. Ей с трудом удавалось дышать. Похоже, что Мэверика везде подстерегала опасность, но рядом с ним ей было спокойно. Горняки были смущены таким поворотом событий, но продолжали держать под прицелом Мэверика и Розалинду. Синтия старалась выглядеть разгневанной и испуганной.

– Эта облезлая кошка мне не пара. – Синтия извивалась в объятиях Мэверика. – Как и вы, ребята.

– Ошибаешься, дорогуша. – Мэверик продолжал отступать к лошадям, увлекая за собой Синтию. – Тебе придется расплатиться со мной. У меня в сапоге нож, и надо изрядно постараться, чтобы отбить тебя.

Синтия содрогнулась, В его голосе она услышала решимость. На мгновение сердце ее перестало биться, потом буквально заколотилось от охватившего ее страха, но она напомнила себе об игре, которую они затеяли, и продолжала:

– У меня в сапоге тоже есть нож, и я так быстро превращу тебя в мерина, что все женщины Запада и ахнуть не успеют.

Горняки смотрели на них, не зная, что предпринять.

– Пара наших умников считает, что следует оставить их вдвоем, – выкрикнул один из них. – К тому времени, когда с ней будет покончено, он уже не сможет ни у кого из нас выманить ни цента.

Горняки загоготали, но продолжали держать на мушке Мэверика.

Розалинда ухитрялась наблюдать за лошадьми и целиться в горняков.

– Но это наша женщина, – пожаловался один из них. – А ему место в шахте «Госпожа Удача».

– Да хватайте их!

– Не двигайтесь с места, или я выбью из нее мозги. – Мэверик продолжал держать пистолет у виска Синтии.

Внезапно шахтеры обратили внимание на Розалинду, будто впервые увидели ее.

– Это маленькая девочка, – заметил один из них.

– И что она делает с этой игрушкой?

– Мы не стреляем в детей.

– Эта красотка слишком хороша, чтобы позволить ее пристрелить.

Шахтеры снова начали переглядываться, пожимая плечами, потом положили свои «кольты» на пыльную землю.

– Славные ребята, – одобрил Мэверик, вскакивая в седло и продолжая держать револьвер у виска Синтии. Она не двигалась и не осмеливалась даже вздохнуть. Что, если шахтеры решат пустить в ход оружие и перестреляют их?

Мэверик снисходительно оглядел горняков и усмехнулся:

– Я забираю ваше серебро и эту женщину.

Он наклонился, рывком поднял Синтию и уложил поперек седла так, что ноги ее свесились с одной стороны, а руки с другой. Она обхватила его руками и почувствовала сильное биение сердца. Как она могла так долго сопротивляться ему?

– Поглядите. Он вовсе не неволит ее. Она хочет с ним уехать! – крикнул один из шахтеров. – А я думал, она его ненавидит.

– Держу пари, что они заодно, – предположил другой.

– Шериф прикажет повесить их на одном суку! И горняки вновь направили на них «кольты».

Мэверик откинул голову назад и расхохотался, потом передал свой «кольт» Синтии и круто повернул мустанга. Лошадь вскинулась на дыбы, забила копытами по воздуху, но тотчас же покорилась его воле и поскакала по Аллен-стрит в темноту пустыни.

Розалинда несколько раз выстрелила в воздух поверх голов шахтеров, потом устремилась вслед за Мэвериком, увлекая за собой лошадь Синтии, повод которой не выпускала из рук.

Их преследовали проклятия, улюлюканье и выстрелы, но на таком расстоянии пьяные шахтеры не могли точно прицелиться и попасть.

Синтия прильнула к Мэверику. На полном скаку они покидали Тумстон. Она едва осмеливалась вздохнуть, пока они мчались по неровной дороге, и с трудом удерживалась в седле. Но она снова была с Мэвериком и вне опасности. Правда, последнее было под вопросом. Никакая граница не могла бы остановить шахтеров или шерифа, если бы они решили преследовать их. Однако Синтия забыла о страхе, она ощущала только радость, даже ликование. Ее заражали необузданный дух, вольнолюбие и сила Мэверика. Возможно, он и прав в том, что она такая же неприкаянная искательница приключений, как и он. Может быть, они были людьми одной породы.

– Ты полагаешь, они будут нас преследовать? – спросила ехавшая позади Розалинда, все еще державшая за повод лошадь Синтии. Она уже спрятала в кобуру свой револьвер.

– Я не вижу погони.

– Возможно, они дождутся рассвета. Мэверик оглянулся.

– Тогда они могут нагнать нас. Поэтому я хочу проехать как можно больше, прежде чем мы остановимся и Синтия пересядет на своего мустанга.

– Они потеряют время, если будут медлить до рассвета, – заметила Розалинда.

– Я рассчитываю на то, что мы уже сегодня окажемся далеко, – ответил Мэверик.

– Отлично, – вымолвила Розалинда с облегчением. – Как только эти горняки протрезвеют, они захотят отомстить нам.