— Вполне. К тому же, кто в трезвом уме откажется от ужина на халяву? Не забывайте — я наполовину русский. Идём, — не дожидаясь моего ответа, русско-немецкий суррогат чешет на выход, оставляя после себя шлейф крышесносного аромата.

Кожаная куртка в заклёпках, рваные джинсы, акцент, щетина и торчащий в разную сторону хаер… Я сошла с ума, раз пошла на всё это, да и он сумасшедший не меньше, раз на это всё согласился.

Двигаясь за ним по «зебре» на светофоре, я вдруг ещё острее осознаю весь идиотизм сложившейся ситуации.

Какой чёрт меня дёрнул разыграть весь этот фарс? Ну глупо же! Какой из него тридцативосьмилетний адвокат? Рокер, байкер, адепт Нирваны — ну уж точно не офисный планктон. И этот его акцент… Да мой отец его с первого взгляда раскусит, бедолага рта раскрыть не успеет.

— Простите, э… — пищу, прочистив горло.

И куда это вдруг подевалась моя хвалёная решительность?

Ускоряю шаг, равняясь с парнем, чувствуя себя рядом с ним малышкой. Это с моими-то почти метр восемьдесят!

— Простите, я не спросила, как вас зовут…

— Курт, — и на опережение: — Нет, моя фамилия не Кобейн.

— Так вот, Курт, если вы не хотите принимать участие в этом… всём, я не обижусь.

Немец ступает на тротуар и, не сбавляя шаг, двигается прямиком к ресторану.

— Ну почему же, я совсем не прочь, — смело хватается за ручку двери, и я ловко подлезаю под его локоть, перекрывая вход спиной:

— Дело в том, что моя семья… ну они такие… своеобразные. Нет, они милейшие люди и всё такое, но предупреждаю сразу, что они начнут сыпать разного рода вопросами, порой не совсем удобными.

— Нет проблем, разберёмся, — подмигивает он и улыбается настолько обезоруживающе, что даже Ганибал Лектор пустил бы слезу умиления.

Смотрю на его улыбку и чувствую, что закованная в тело железной леди обычная женщина начинает таять.

Я всегда питала слабость к красивым мужчинам, а красота вкупе с лучащейся харизмой — это определённо верный шанс пропасть. Но влюбчивой Ульяне был объявлен бой ещё в средней школе, именно тогда я налегла на математику и стала остервенело грызть гранит науки, забросив номера симпатичных одноклассников в мысленный чёрный список. Правда, это не уберегло меня от ошибки в лице Андрея Морозова — капитана школьной футбольной команды, Стаса Игнатова — старосты группы в университете, Кирилла Лукашина — риелтора и знатного кобеля…

Да, я с упорной настойчивостью ходила по граблям, пока «ЭмЖиЭм» не распахнул передо мной свои двери. Тогда я уж точно с головой ушла в работу, изредка позволяя себе слабость в виде короткого романа с каким-нибудь милым клерком, изначально зная, что ни к чему серьёзному это не приведёт. Добыча удирала ещё до того, как охотник расчехлял двустволку. Но потом появился Олег и прыткая антилопа разрешила-таки загнать себя в стойло под названием «серьёзные отношения».

Вернее, думала, что разрешила…

«Прекрати так глазеть на его губы!» — леплю себе мысленную оплеуху и перевожу взгляд в кофейные глаза. Чёрный эспрессо, обжигающе-горячий…

— У вас ещё есть шанс передумать, — бурчу, понимая, что вязну в топкой пучине.

— Поздно. Это не ваша мама подсматривает за нами в окно?

Кошу взгляд на расписанный вензелями витраж, за которым определённо мелькает тень моей ненаглядной родительницы.

— Вы правы, теперь точно поздно, — вновь приглаживаю волосы и обречённо отхожу от двери, позволив взятому напрокат кавалеру проявить галантность. Будь что будет.

Курт тянет на себя резную ручку, запуская нас в полутёмный зал ресторана.

Позолоченные рамы картин, тяжёлые портьеры на окнах, белоснежные скатерти и официанты с галстуках-бабочках…

— Во время какой войны захватили ЭТО в качестве трофея? — шепчет он, за что получает мой осуждающий взгляд.

— Это любимый ресторан моего отца.

— А фраки здесь, что ли, на входе выдают? — не унимается собеседник, бессовестно коверкая родной русский. Кажется, его всё только забавляет. Чего нельзя сказать обо мне. Это полный провал! Чистой воды безумство! Какая чёкнутая муха меня укусила?!

Беги, Ульяна, беги!

Хватаю парня за руку и с прытью гепарда тащу его обратно на выход, игнорируя изумлённый взгляд подоспевшего администратора.

— В общем, спасибо, Курт, что не отказали, но знаете, я передумала. Идея так себе, согласитесь? Да и у вас, наверное, полно важных дел.

— А как же ваши родные? Они ждут встречи с Оливером.

— Олегом. Скажу, что у него несварение. Эти быстрые перекусы набегу, знаете ли… Мама поймёт.

— Ульяна, ну наконец-то, мы вас уже заждались! — раздаётся за спиной и я, закрыв глаза, впечатываю ладонь в лоб.

А вот теперь уже точно назад дороги нет.

Натягиваю улыбку, одними губами шиплю «улыбайтесь» и поворачиваюсь к маме.

— Прости, Олег не мог уйти с работы пораньше. Я же рассказывала, какой он трудоголик.

Ольга Кароль одаривает моего спутника озадаченным взглядом и, распахнув руки, заключает меня в тёплые материнские объятия.

— Солнышко, с днём рождения, родная. Для тебя время будто остановилось, совсем не меняешься.

— Ты говоришь это каждый год, мама.

— Для любого родителя его чадо до самой старости остаётся ребёнком. Твоя бабуля говорит, что я до сих пор выгляжу на тридцать семь, — расцеловав меня в обе щеки, переключает, наконец, своё внимание на скучающего в сторонке Курта. — Рада познакомиться с вами, Олег, Ульяна так много о вас рассказывала.

— О, Ульяна… — сделав акцент на имени, Курт одаривает меня едва заметным кивком, — …и о вас мне все уши прожужжала. И насчёт слов бабули — ложь, тридцать пять, не больше, — берёт протянутую ладонь мамы в свою руку и касается губами тыльной стороны.

Немного ошарашенная мама рдеет и хихикает, совсем как кокетливая девчонка. Словно не она в прошлом месяце разменяла шестой десяток.

— Такой галантный. Просто душка, ты была права, — восторженно шепчет в мою сторону, нисколько не заботясь о том, что "Олег" всё прекрасно слышит. — Он что, иностранец? И молчала ведь, ты посмотри!

— Давай потом, хорошо? — в голосе мольба, и она, к счастью, не остаётся не услышанной.

— Идёмте скорее к столу, как раз вот-вот принесут жаркое, — щебеча на ходу, опережает нас мама и я даже слегка расслабляюсь. Пока «Олег» в глазах Ольги Марковны набирает очки — всё будет идти как по маслу.

Следуя по пятам за женщиной, которая подарила мне жизнь, внезапно ощущаю на своей талии тяжесть мужской ладони.

— Ульяна, значит, будем знакомы, — опалив горячим дыханием ушную раковину, Курт прижимает меня к себе непозволительно близко.

Вытаращив глаза, рычу сквозь натянутую улыбку:

— Руки!!!

— Ой, да брось, мы поди не неделю вместе, десять из десяти, что я уже везде успел побывать, — хитро подмигивает он, и я буквально теряю дар речи.

— Да будет тебе известно, раз уж мы успели перейти на «ты», Олег таких шуточек бы себе ни за что не позволил. Он восемь лет прожил в Англии и воспитание его безупречно!

— Гуд. Постараюсь высмаркиваться в скатерть не слишком заметно.

Что за…! Лучше бы я выбрала на роль Олега того плешивого парня со спасательным кругом на животе, он явно выглядел не настолько болтливым.

Войдя в снятый по данному случаю банкетный зал тут же ощущаю, как два десятка пар глаз, не включая официантов, без стеснения таращатся на «Олега», изучая моего спутника словно освежёванную лабораторную мышь.

Повисла звенящая тишина, даже дядя Яша перестал чавкать. В глазах сестры Вики мелькает проблеск интереса, что тут же придаёт мне уверенности, но замечая что-то похожее на ужас в глазах отца, я сразу же сникаю.

Стреляю быстрым взглядом по прикиду Курта: джинсы рваные на коленях, футболка с изображением Чегевары, кожаная куртка в металлических заклёпках…

Бедный папа, ему почти семьдесят и он дико старомоден. Уверена, он ожидал увидеть мужчину в костюме-тройке и шляпе с пером как у Арамиса, а тут это…