Да на её фоне моя — две поникших паруса в полный штиль.

Ну, конечно, как можно было быть такой беспросветно глупой! У него есть девушка. Настоящая модель. Сочная, яркая, молодая. Молодая настолько, что вчера ещё питалась на молочной кухне.

Рейнхард, сукин ты сын. Ладно я, ужаленная уже жизнью — переживу. Но паразитировать на столь юном создании… И не важно, что каждая её грудь больше моей головы — она вчерашняя школьница!

Не успевает девчонка даже раскрыть рот, как я быстро натягиваю туфли и выкидываю вперёд ладонь, призывая нимфу молчать:

— Ради Бога, простите! Я… я дверью ошиблась, — и пулей вылетаю на лестничную клетку.

Идиотка! Кретинка! Дура!

Поливаю себя на чём свет стоит, подливая в бокал шардоне. Нет, я не реву и не рву на себе волосы, я просто корю себя последними словами за то, что оказалась такой непростительно наивной. Потащилась к нему домой, зачем-то…

Он молод и сумасшедше красив — зачем я ему сдалась? Унылый офисный планктон, да и к тому же старше на три года.

Я всего лишь "одна из". Развлечение, не более.

— Я знаю, чем тебе помочь — поедем в клуб! — озаряет очередной гениальной идеей Диану, которая примчалась ко мне по первому же звонку. — Оторвёмся как следует, подцепим себе кого-нибудь. Забудешь о красавчике и заодно окончательно на чопорном почти-англичашке жирный крест поставишь. Поверь мне, то, что клин вышибают клином придумал далеко не идиот! А мы уж подыщем тебе такой клинок — всю дурь разом выбьет, — Ди хохочет и открывает мой шкаф. — Господи, что это? Ты уверена, что это гардеробная, а не дверь в восьмидесятые? Одни пиджаки и унылые юбки училки. Ужас! Завтра же идём на шоппинг.

— Прости, Ди, но я не хочу на шоппинг, и в клуб не хочу, — вяло протестую, сжимая в руках полупустой фужер.

— Отставить "не хочу"! Сейчас позвоню Андрею, узнаю, где он, и скажу, что сегодня свидание отменяется. Идём покорять столичных мажоров!

— А зачем узнавать, где он? Ты же сама сказала, что он в тренажерном зале, "крылья" по твоей просьбе качает…

— Милая моя, точно знать, где сейчас находится её мужчина может только вдова. Мой тебе совет на будущее — устанавливай слежку по локации, — со знанием констатирует подруга и достаёт из кармана джинсов телефон. Ещё скинни такие узкие, что под ними можно увидеть не только очертание нижнего белья, но и каждый волосок… если бы эти волоски у Дианы были, конечно. — Та-ак, — водит пальцем по экрану, — мой мучасос сейчас на Новослободской, в спорт-клубе "Орешки". Напишу сообщение, чтобы сидел дома и готовил для меня романтический ужин, пока я буду развлекаться, под предлогом, что вытираю тебе сопли.

— Нет у меня никаких соплей! — возмущаюсь.

— Ещё пара бокалов и будут. Всё, собирайся. Давай-давай, — Диана бодро хлопает меня по плечу, но я осознаю, что последнее, чем я хотела бы сейчас заниматься, это трясти задницей под сомнительную музыку.

— Извини, но я пас. Езжай к Андрею, я в норме, правда. Просто высказала тебе своё негодование этим… даже слова подобрать не могу!

— Мистером МойЭротическийСон?

— Всё, с этого дня больше никаких сомнительных авантюр! К счастью, между нами не было ничего серьёзного. Переживу. А ты езжай, я в полном порядке.

— Точно? — Ди поджимает губы и засовывает мобильный в задний карман второй кожи. — Может, мне всё-таки остаться у тебя? Выпьем ещё бутылочку, посмотрим кино. Слышала, немцы хорошо играют героев-любовников.

— О, да, в их игре я лично убедилась, — мы обе хохочем, я веселее и громче, чем хочется, но только для того, чтобы Диана поверила в моё приподнятое настроение и, наконец, ушла. Я выпустила пар, а теперь по обыкновению хочу побыть одна и подумать.

Когда за подругой закрывается дверь, я мигом теряю весь энтузиазм. Уныло меряю шагами гостиную, терзаясь, а не выпить ли мне ещё бокал и не позвонить ли после этого подлому фрицу. Просто высказать ему всё, что я о нём думаю и перевернуть уже эту исписанную каракулями страницу.

Всё, нет в моей жизни больше Рейнхарда! Не было и не будет!

Конечно, за показным равнодушием скрывается обычная женская обида. А ведь он мне действительно понравился и я пыталась ему поверить. Я правда ведь ему почти поверила…

Почему каждая моя история заканчивается одинаково — крахом. Такое чувство, что смотришь один и тот же фильм ожидая, что конец вдруг изменится. Но, видимо, нет для меня никакого хеппи энда. Вот в ситкоме Дианы каждая серия заканчивается чем-то оптимистичным, а у меня…

Только решаю откупорить всё-таки ещё одну бутылочку, как слышу настойчивые трели дверного звонка. Неужели эта вертихвостка передумала и решила вернуться?

Не глядя в "глазок" распахиваю дверь, ожидая увидеть неугомонную подругу. Но на пороге стоит Курт.

— И кубок первенства "Неуловимый спринтер" за забег на длинную дистанцию получает Ульяна Кароль. Бурные авации! — привалившись плечом к дверному косяку, картинно бьёт ладонью о ладонь.

Да как у него только наглости хватило! Явиться сюда после такого…

— Извини, я занята. Меня в ванной разносчик пиццы дожидается, — пытаюсь захлопнуть дверь, но Курт просовывает носок ботинка в образовавшийся проём.

— Не так быстро, амазонка. А как же долгий и нудный разбор полётов? Даже сцену ревности не закатишь? И почему ты, кстати, всё время куда-то бежишь?

— Не куда-то, а от кого-то. Ногу убери, я сейчас тебя пальцев лишу.

— Ты ранила мне душу и растоптала сердце, чёрт с ними, с пальцами.

— Давай только без этого, хорошо? Сказочки для своих свиристелок прибереги, — воинственно сложив на груди руки, отхожу от двери: — Говори, чего припёрся и проваливай. У меня там… утка в духовке пригорает.

— Утка? Я как раз жутко голоден. Как жаль, что я вегетарианец, — обаятельная улыбка во все тридцать два… и я уже жалею о содеянном.

Несмотря на обиду сердце при виде него стало стучать в три раза чаще и громче, а потом и вовсе едва не остановилось, когда он, обернувшись, выглянул на лестничную клетку:

— Пало́ма, иди сюда.

…и в мою квартиру робко вплывает та самая гнедая кобылица.

Вернее, сначала вплывают её буфера и через несколько минут она сама. Не в полотенце — и на том спасибо — в простом ситцевом платье, тяжёлых ботинках и кожаной распахнутой куртке. Ещё бы, такие дыни попробуй упакуй.

Осматриваю парочку с головы до ног и непроизвольно кривлюсь. У них даже стиль одинаковый — Мимими лук. Куда смахивать трогательную слезу умиления.

Не скрывая эмоций, плюю ядом в сторону Ганса:

— Ты свою подружку ко мне познакомиться привёл? Зачем, благословения попросить? Так вот, я не против, живите счастливо и идите нахрен, дети мои, — хватаюсь за ручку двери, всем видом показывая, куда им стоит проваливать.

Боже, большего унижения я в жизни своей не испытывала. За что? Вот за что?!

— Вообще-то, Пало́ма моя сестра. Родная. Знакомься — Палома Рейнхард. Именно она приехала ко мне недавно из Германии и именно из-за неё я уехал так рано от тётушки Тамары. Нужно было забрать Пэм из аэропорта, бедняжка прилетела налегке и совсем продрогла — местный сентябрь суров.

— Привет. Приятно с тобой знакомиться, Уляна, — с сильным немецким акцентом произносит девица и протягивает мне руку.

Когда она улыбнулась, мне показалось, что Курт раздвоился и зачем-то вселился в ошеломительно красивое женское тело. Это точно его сестра, никаких сомнений.

Какому дьяволу их родители продали свои души, раз у них получились такие сногсшибательные дети?

Протягиваю руку в ответ и сконфуженно улыбаюсь:

— Привет, Палома. Ты… очень хорошенькая.

— О, я благодарить тебя за похвала, ты тоже очень красотка.

— Извини её, она никогда не покидала пределы страны и знает язык совсем плохо, — поджимает губы Курт и подталкивает ожившую Фрейю в мою квартиру. — Наш отец немец, а мама чистокровная русская — преподаёт родной язык в немецкой школе, и Палома постоянно прогуливала её уроки. Кстати, мы принесли розовое вино, — приподнимает зажатую в руках бутылку, — Пэм его просто обожает.