Лина довольно быстро оправилась от того, что произошло, и мы смогли продолжить наш путь. К нам присоединился Ааргел и отряд отборнейших Призрачных Клинков. Лучшие из тех, кто смог выжить. И это дало нам с Целестином замечательную возможность немного расслабиться. К тому же, появился прекрасный повод подразнить Лину. Увидев Ааргела в первый раз, она выдала какую-то длинную тираду на незнакомом языке. И, судя по всему, не очень лестную, так как перевести отказалась. Тогда и началось их противостояние: Ааргел, заявивший, что моя тээнерин должна иметь закаленный характер, доводил ее ежесекундно. А Лина упражнялась в мелких пакостях.

— Ты и правда боишься Ааргела? — спросил я ее. — Нет, серьезно, ты же говорила, что любишь блондинчиков! Да ты взгляни, какой он…

Я на секунду запнулся, подбирая эпитет, но оказалось, что девчонка и сама может одолжить фразу. Ого, вот это страсть. Достал ее мой бывший наставник, ох достал. Еще пара часиков — и она решится на очередную пакость. Ну и правильно. Нечего киснуть, вспоминая свои прошлые проблемы. Пусть живет, да еще так, чтобы потом было что вспомнить.

Сам Ааргел, услышав дословно все утверждения девчонки, занял место слева от нее. Лина была на грани паники, а я готовился ее ловить.

— Не волнуйтесь, леди Турвон Дей Далибор тээнерин, я не причиню вам вреда, пока действует Клятва моего темо.

Напомнил бедной девочке о ее статусе. Теперь она опять докопается с вопросом, как снять Клятву. Все равно не скажу. По крайней мере, до тех пор, пока это будет единственным, что нас связывает. А то ляпну что-нибудь — обидится, сбежит, лови ее потом по двум мирам.

— Я не волнуюсь, так как догадываюсь, что Клятва будет действовать очень долго. Я ведь не умею снимать подобное. Умела бы — давно бы сделала.

Ну вот. Спасибо, Ааргел, старый пень, мне ж теперь эта ведьмочка опять допрос с пристрастием устроит, не гнушаясь пытками. Надо срочно ее отвлечь.

— Лина, не обращай внимания на Ааргела. Он просто женщин не любит. Особенно незамужних девушек, не признающих авторитет мужчин.

От бывшего наставника мне достался возмущенный взгляд. А что, я один должен страдать от ее любопытства? Нечего было меня подставлять. Око за око — так, кажется, говорят иномиряне.

— Совсем женщин не любит?

Так, знакомый тон. Сейчас скажет очередную гадость, потом опомнится, раскается и побежит прятаться к Целестину. Ну почему всегда к нему? Почему не ко мне?

— Совсем не люблю, леди, — голос Ааргела напрягся.

Ага, тоже почувствовал. Итак, барабанная дробь…

— Так значит, вы предпочитаете мальчиков…

Честно говоря, до меня дошло не сразу. И до Ааргела тоже. Но когда я начал гнусно хихикать, поняв, куда клонила Лина, то понял, что таким взбешенным наставника видеть еще не приходилось. И лучше бы никогда больше не пришлось.

Догнав удравшую человечку, я пояснил:

— Лина, пойми, Ааргел когда-то обжегся с девушкой. С тех пор ни одна красавица не смогла его соблазнить. Впрочем, к мужчинам и детям он тоже равнодушен.

Она ненадолго задумалась.

— Дей, спорим, что я смогу его соблазнить?

— Не сможешь.

Я брякнул, даже не задумавшись над смыслом ее слов. Никто не смог бы соблазнить Ааргела. Я в нем уверен на все сто.

— Не веришь, но боишься спорить? Ну, давай же, если я выиграю, то ты выполнишь мое желание, если проиграю — я выполняю твое. Идет?

Не верю в свою удачу — такой шанс! Она сама согласилась исполнить одно мое желание, без уточнений и поправок! Теперь точно не отвертится…

Вечер начинался прекрасно. Мы все мирно ужинали, Лина слиняла в свою комнату, Француаза целенаправленно спаивала Ааргела, произнося такие тосты, после которых нельзя было не выпить. Наставник методично косел после каждой пол-литровой чарки. Но все изменилось, когда спустилась Лина в своем вызывающем наряде. В зале наступила тишина, потом забренчал менестрель, и девчонка начала танцевать. Она двигалась так, что мне хотелось наброситься на нее, сорвать всю одежду, ну и дальше… По накатанной, в общем. В этом танце она стала прекрасной, как божество.

Судорожно сглотнув, я тряхнул головой, скидывая наваждение, и огляделся. Весь наш отряд застыл. В прямом смысле: кто-то только ложку ко рту поднес — и замер, кто-то вставать начал — и забыл об этом. А Ааргел, пьяно улыбаясь, потянулся к моей девчонке своими руками. Убью!

Схватив Лину, я потащил ее в комнату, не обращая внимания на вялое сопротивление. Сейчас главное — сдержаться и не наброситься на нее. В постель-то я хочу ее затащить (а ведь когда-то не хотел — хорошие были времена), но не на один же раз! И чтобы она сама этого хотела.

Поставив Лину на пол и закрыв дверь, я еще раз осмотрел тощую фигурку — ну что я в ней нашел? Почему как вспомню ее танец, так жарко становится?

— Лина, ты совсем не соображаешь? Ты же…

Договорить она мне не дала.

— Мы ж поспорили! Я всего лишь соблазняла Ааргела! Не у него же в комнате мне танцевать!

Представив, что она могла и такое вытворить, я чуть не потерял над собой контроль.

— Так ты танцевала для Ааргела?

— Да, именно! А ты мне даже посмотреть не дал, какой эффект я на него произвела!

Так этот откровенный танец предназначался для наставника! Не для меня! Да что она в нем нашла! Ах да, спор. Все равно она не имела права! Она моя!

Мы кричали друг на друга. Я — от злости, она, судя по взгляду, — от отчаяния. Загнав ее в угол, я чуть не сорвался и не отхлестал ее по щекам.

— Хочешь танцевать — танцуй! Но только для меня одного!

Да, я хочу, чтобы такие танцы видел только я. Ни Ааргел, ни Целестин, никто другой. Моя девчонка. Только моя!

— Это почему же? Ты не мой муж! Не любовник, не жених, не брат и не отец! Почему я должна танцевать только для тебя? Для кого хочу, для того и танцую. Не смей приказывать — я не твоя игрушка! Я свободна в своих поступках!

Свободна. Пока свободна. Но это ненадолго. И после сегодняшней выходки я сделаю все, чтобы это «пока свободна» перешло в «занята намертво».

Неожиданный толчок заставил меня опрокинуться. Девчонку я увлек за собой, а потом подмял под себя, держа за руки и надеясь, что своими коленками она не нащупает с размаху мою болевую точку, уже неоднократно разведанную.

А в глазах у нее поселилась такая боль, что я мгновенно забыл о своей злости. Боги, что я творю?

Дверь распахнулась, и на пороге появился мрачный Целестин.

— Дей, будь так добр, объясни, что ты делаешь.

Брат недоволен. Сильно. Но ведь мы уже обсуждали этот вопрос — у него нет никаких видов на Лину. Так же, как и у меня — на принцессу.

— Целестин, это наше с ней дело. Ты же знаешь, я не причиню вреда своей тээнерин.

— Да ты всего лишь напугаешь ее до смерти и доведешь до слез, не так ли?

Да что его разозлило? В чем дело?

Поднявшись, я протянул Лине руку, предлагая помощь и примирение. Впрочем, меня презрительно отвергли. Девчонка, пряча глаза, быстро выскользнула за дверь, оставив у меня неприятное ощущение испорченных отношений.

— Дей, ты с катушек слетел? Ты ее насиловать собирался?

Ага, вот в чем дело.

— Нет, мы просто ругались.

Его вопросительно задранная бровь вызвала новый приступ раздражения, но самообладание уже вернулось ко мне. Не дождавшись ответа, Цели тяжело вздохнул и положил руку мне на плечо.

— Держи себя в руках, брат. Понимаю, что после такого танца это трудно, но все же, постарайся. Иначе будет хуже. И еще: обязательно потом извинись.