— Оставайся там, Джереми, — взмолилась Джейн, видя, что он медленно подползает к ним. — Сейчас за нами приедут. Тебя тоже отвезут в больницу. Не приближайся! Ты болен, тебе нужна помощь.

   Пропустив ее слова мимо ушей, Трент упорно продолжал двигаться вперед, впиваясь пальцами в жидкую грязь.

   — Ты должна его остановить, — пробормотал Брейди. Дыхание со свистом вырывалось из его груди. — Он... сумасшедший.

   Джереми приближался, дюйм за дюймом, не сводя глаз с Джейн. Он уже добрался до ее ног и явно не собирался останавливаться.

   — Я убью вас обоих, — прошипел он, перекрывая шум дождя.

   — Убирайся! Не подходи! — закричала Джейн. — Вот-вот приедет полиция! — (Он был совсем рядом.) — Джереми, не надо! Прошу тебя.

   Трент задержался, но только для того, чтобы поднять камень — размером с небольшую дыню. Став на колени, он с усилием замахнулся, готовясь нанести удар. Боже, он убьет их, размозжит им головы!.. Брейди абсолютно беспомощен, вся надежда на нее.

   Откинув одеяло, Джейн приподняла ногу и с трудом уперлась в грудь Трента. Потом, собрав все силы, толкнула Джереми что было мочи. Ей удалось лишь слегка покачнуть его, однако этого оказалось достаточно, чтобы он потерял равновесие и повалился на спину. Трент попытался выпрямиться, но безуспешно, и начал сползать к краю обрыва. На его лице отразились удивление и ужас. Джейн запомнила этот взгляд на всю жизнь.

   Последнее, что она увидела, — это туфли Джереми, исчезнувшие в бездонной пустоте. Потом — ничего. Ни единого вскрика, мольбы о помощи. Слышались лишь рокот волн, барабанная дробь дождя и рев сирены, становившийся все громче и громче.

   Джейн лежала в салоне «скорой», дрожа всем телом. Она никак не могла согреться, хотя ее укутали одеялами. Сирена выла всю дорогу, пока машина неслась по шоссе в Монтерей, мотаясь из стороны в сторону на многочисленных крутых поворотах.

   Медики занялись Брейди сразу же, как только приехали. Ему поставили капельницу, обработали рану. Джейн наблюдала за их действиями, но не вмешивалась: знала, что дорога каждая минута. Брейди не издал ни единого стона.

   Теперь она не удержалась от вопроса:

   — Как он?

   — Думаю, мы подоспели вовремя, — не оборачиваясь, сказал врач.

   — Вам удалось стабилизировать его состояние?

   — Пока он в шоке, но это не страшно.

   Врач отодвинулся, давая ей возможность посмотреть на раненого. Джейн протянула через узкий проход руку и коснулась руки Брейди. Он медленно повернул голову и улыбнулся.

   — Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

    Брейди разлепил пересохшие губы.

   — Как будто... попал под каток.

   — Скоро приедем в больницу, все будет хорошо.

   Слабая улыбка осветила его лицо.

   — Я тебе кое-чем обязан, Джейн.

   — Это я тебе обязана. Страшно подумать, что могло бы случиться, если бы ты не предупредил меня насчет Джереми. Не знаю, как тебя благодарить.

   Брейди сжал ее пальцы.

   — У тебя две возможности, малышка. — Он с трудом перевел дыхание. — Либо сказать «спасибо» и «прощай»... либо отправиться со мною в Техас.

   Джейн приподняла брови.

   — Небогатый выбор.

   — Третьего не дано, дорогая. — Он закашлялся. — Конечно, если ты предпочтешь второе, мы совершим все необходимые формальности.

   — Рада, что ты способен здраво рассуждать.

   Он лукаво усмехнулся.

   — У тебя имеется идея получше?

   — Я вижу разные возможности, Брейди. Ты можешь либо оседлать свою лошадь и ускакать в светлую даль, либо научиться играть в гольф в Пеббл-Бич.

   Брейди задумался.

   — Похоже, нам предстоят долгие и трудные переговоры.

   — Все лучшее в жизни дается нелегко, — заметила Джейн.

   Брейди потер перевязанное плечо.

   — Поверь, малышка, ты не сообщила мне ничего нового.

   Джейн мило улыбнулась.

   Брейди глубоко вздохнул.

   — Должен честно предупредить тебя, дорогая. Есть один аргумент в мою пользу, с которым тебе будет невозможно спорить.

   — И что же это за аргумент, скажи на милость?

   — Ты никогда не видела закат в Хилл-кантри.

   На рассвете Брейди вышел на заднее крыльцо. Крупные снежные хлопья, подобно крохотным парашютам, мягко опускались с затянутого свинцовыми тучами неба. Он подставил им лицо. Словно нежные поцелуи ангела, подумал Брейди. Может, это Ли посылает ему привет?

   Морозный воздух начал пощипывать уши и нос. Брейди поднял воротник меховой куртки, надвинул на лоб шляпу и, засунув руки в карманы, зашагал к конюшне.

   Зима уже на исходе, внезапно выпавший снег — довольно редкое явление в Техасе, — вероятно, к вечеру растает. Если он хочет показать его Скотти, следует поторопиться.

   Брейди вспомнил, как однажды отец повел его во двор лепить снежную бабу. Наутро снеговик превратился в бесформенную ледяную глыбу, но в памяти Брейди остался навсегда.

   Тот снеговик был первым, последним и единственным в его жизни. Интересно, обрадуется ли Скотти в свои полтора года этому нехитрому ритуалу детства? Или он слишком мал? Если и так — не беда. Брейди самому хотелось еще раз пережить испытанный когда-то восторг. Надо попросить Джейн одеть малыша потеплее, и он выведет его поиграть на снегу.

   Брейди приблизился к конюшне, толкнул тяжелую дверь, вошел внутрь. Кобыла нервно перебирала копытами в своем стойле — верный признак того, что она еще не разрешилась.

   — Ну что, никак? — спросил он.

   Лошадь тряхнула гривой. Обычно она шла ему навстречу, приветствуя радостным ржанием, но сейчас была не в духе.

   — Ты не единственная нервничаешь, — примирительно сказал Брейди. — Я обещал Джейн, что мы поедем в Калифорнию, как только ты ожеребишься. Поторопись, не то мне придется несладко.

   Кобыла все же подошла к хозяину и позволила потрепать себя по холке. Брейди хмыкнул.

   — Все женщины раздражаются, если их планы рушатся. — Он подсыпал лошади овса. Поев, та повернулась задом. — Похоже, я тут сочувствия не дождусь. Ладно, когда понадоблюсь, позови.

   Выйдя из конюшни, Брейди зашагал к дому. Ли продолжала осыпать его снежными поцелуями, и он благодарно принимал их, глядя в небо.

   — Я люблю тебя, Пуговка, — улыбнулся он. — Жаль, что не могу познакомить тебя со своей семьей.

   Прежде чем переступить порог, Брейди еще раз окинул восхищенным взглядом сказочную красоту знакомого ландшафта. Может, разбудить Джейн и пригласить ее на прогулку?

   В прихожей было тепло и уютно. Через кухню Брейди прошел в спальню. Их дом в Сан-Антонио был в основном творением Джейн, а дом на ранчо остался почти нетронутым. Сюда они приезжали на уик-энд и решили в нем ничего не менять — за исключением немногих современных нововведений для создания комфорта. Ранчо продолжало служить Брейди убежищем, отражающим его вкусы. Тут он мог побыть один, что иногда требуется мужчинам.

   Порой Джейн и Скотти сопровождали его в поездках на ранчо, но только не тогда, когда ему хотелось поохотиться. Это был единственный вопрос, по которому супруги не достигли согласия. Во всем остальном они охотно уступали друг другу, и это лишь укрепляло их брак. Хотя, надо признать, охотился Брейди все реже и реже. Неожиданно для себя он увлекся классической музыкой и даже стал учредителем симфонического оркестра Сан-Антонио.

   Дела его шли хорошо, фортуна ему улыбалась. Новая технология горизонтального бурения, разработанная его инженерами, полностью себя оправдала. В день первой годовщины их свадьбы забил новый мощный нефтяной фонтан, принесший Брейди целое состояние, так что у них получился двойной праздник.

   Еще ровно через год в час ночи родился Скотти. Брейди был на седьмом небе от счастья! Красавица жена и замечательный сын! Преисполненный благодарности к судьбе, он поклялся любить обоих до конца своих дней.