Лорелин приподнялась, оперлась на локоть и заглянула ему в глаза.

   — Ладно, не мое это дело. Я ненавижу мужчин, Брейди. Богом клянусь, ненавижу! Всех! — Она набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула: — Не хотела тебе говорить до утра, но я решила уехать из Сан-Антонио.

   Вся его веселость мгновенно исчезла.

   — Куда?

   — Не знаю... в Хьюстон, Новый Орлеан, куда-нибудь. Хочу начать новую жизнь.

   Внутри у Брейди что-то сжалось. Он ощутил укол  совести.  К  чувству вины примешивалась смутная печаль.

   — Я понимаю...

   — Нет, не понимаешь, но это неважно.

   — Надеюсь, я тебя не слишком разочаровал, Лорелин?

   — Конечно, разочаровал, бесчувственный ты чурбан, но я тебя не упрекаю. Ты никогда мне не лгал, ничего не обещал. В отличие от Джерри.

   Брейди похлопал ее по ноге.

   — Не позволяй таким, как я и Джерри, портить тебе жизнь, Лорелин. Поверь, где-то есть хороший парень, который заслуживает твоей любви.

   Вместо ответа она тихо заплакала. Брейди привлек ее к себе и ласково погладил по голове. Если бы он мог полюбить ее! Но ни одна женщина не вызывала в нем подобных чувств. Исключение составляли лишь мать и Ли, однако к ним он испытывал нечто другое.

   Отец однажды сказал ему, что он либо любил всех женщин, с которыми сводила его судьба, либо не любил никого. Теперь Брейди понял, что имел в виду старик. Но радости это не принесло.

   Телефон, стоящий на столике у кровати, вдруг зазвонил. Брейди вздрогнул.

   — Это мне. Извини, дорогая. — Он высвободился из объятий Лорелин, схватил трубку.

   — Коулман.

   — Мистер Коулман, говорит Уоррен Накхолс. Простите за поздний звонок.

   — Все в порядке, Уоррен. Что у вас?

   — Мне понадобилось довольно много времени, но я все-таки нашел нашего клиента — в Монтерее, это на побережье, недалеко от Фриско. Он поселился там и уже начал охоту.

   — То есть у него есть на примете очередная жертва?

   — Да, сэр. Похоже, у них серьезные отношения.

   Брейди с отвращением покачал головой.

   — Н-да, похоже, таланты Джей Ти совершенствуются с практикой. Что она из себя представляет, Уоррен?

   — Из богатой семьи, как можно догадаться. У нее миллионы. По профессии врач. Зовут Джейн Стюарт.

   — Странно... Образованная женщина, делающая карьеру, должна быть умнее. Она старая? Вдова?

   — Нет, сэр. Ей тридцать с небольшим. Замужем не была. Хороша собой. Я видел ее фотографию в справочнике больницы. Классом повыше, чем леди из Коннектикута.

   — И  как ему удается  их одурачивать, Уоррен? — поморщился Брейди.

   — Скользкий тип. Господи, знай я его секрет, не тратил бы попусту время, играя в детектива!

   — Не знаю, чему я так удивляюсь. Я же помню, как Ли на него смотрела. Она была далеко не глупа, но не смогла раскусить Трента. Думаю, он умеет найти слабинку и воспользоваться ею.

   — Нетрудно догадаться, в чем слабинка Джейн Стюарт, мистер Коулман. Она прикована к инвалидному креслу, можете себе представить?

   — О Господи! Она инвалид?

   — Подробности мне неизвестны, но из дома она не выходит. Медициной сейчас не занимается, это точно. Поэтому я и не мог повидаться с ней.

   Брейди потер подбородок.

   — Продолжайте копать, Уоррен. Выясните все, что можно, не вызывая подозрений. Видимо, мне уже пора прыгать в самолет и лететь в Монтерей — разбираться.

   — На вашем месте я бы не медлил, — согласился детектив. — Трент женился на богатой наследнице в Коннектикуте спустя три месяца после знакомства. Насколько я могу судить, новый роман длится примерно столько же. Можно не сомневаться, он настроен серьезно. Уже и кольцо купил.

   — Как вы об этом узнали?

   — Ходил за ним по пятам дня три-четыре — хотел выяснить, как Трент живет. Вчера по пути к мисс Стюарт он заехал в ювелирный магазин.

   — Замечательно!

   — И еще одно: он ушел от нее сегодня утром.

   — Отлично. Занимается любовью с калекой?

   — Чего не знаю, того не знаю.

   — Ладно, Уоррен. Интимные подробности меня не интересуют.

   — Насколько мне известно, мистер Коулман, днем наш клиент провел пару часов с проституткой.

   — А-а, значит, ему ничего не обломилось.

   — Или он любит разнообразие.

   Брейди вздохнул.

   — Тут я ему не судья.

   — Но у него точно есть одна дурная привычка: превращать своих жен в трупы, — добавил Уоррен Накхолс.

   — Да, чрезвычайно дурная. Вот от нее-то я и хочу его отучить.

   В Сан-Франциско Брейди прибыл под вечер. Самолет приземлился точно по расписанию, хотя погода выдалась неважная — день был серый и пасмурный, небо затянуто тяжелыми тучами. Глядя в иллюминатор при посадке, Брейди не видел ничего, кроме облаков: ни огней, ни мостов, ни живописных видов, обычно изображаемых на открытках. В конторе по прокату машин он спросил у хорошенькой китаянки, похожей на куколку, как добраться до Монтерея, и та ответила, что сейчас шоссе через Сан-Хосе забито транспортом и он наверняка попадет в автомобильную пробку.

   — Что же делать ковбою, который терпеть не может час пик? — лукаво усмехнулся Брейди.

   — Советую задержаться в аэропорту и выехать попозже, — сказала девушка. —  Перекусите пока.

   — Не подскажете, где именно?

   Та назвала ресторан, куда ходит обедать сама.

   — У вас скоро перерыв?

   Китаянка улыбнулась.

   — Муж не разрешает мне обедать с незнакомыми мужчинами.

   Брейди глянул на ее руки. Обручального кольца не было.

   — И правильно делает. А он знает, что, выйдя из дому, вы снимаете кольцо?

   — У меня аллергия на металл. Не могу носить украшения.

   Брейди прищурился.

   — Ах, мечта каждого мужчины.

   — Приятного аппетита, мистер Коулман. — Китаянка протянула ему документы на машину, обворожительно улыбнувшись.

   Брейди подмигнул ей и отправился искать ресторан. Подкрепившись бифштексом, он забрал чемодан из автоматической ячейки камеры хранения и вернулся в контору за машиной. Девушки уже не было, ее место занял молодой китаец. Он показал Брейди по карте, как доехать до Монтерея.

   Выбравшись на скоростное шоссе, Коулман покатил на юг. Ему предстояло проделать семьдесят пять миль — немногим меньше, чем расстояние от Сан-Антонио до Остина. До Сан-Хосе пришлось тащиться еле-еле, хотя час пик уже заканчивался. Время от времени принимался накрапывать дождик, приходилось включать «дворники». Из-за темноты Брейди не мог толком разглядеть окрестности, но, насколько он мог судить, северная Калифорния ничем особенным не отличалась от южной, которую он знал неплохо.

   Как и всегда, надолго оставаясь в одиночестве — будь то за рулем пикапа или в седле лошади при объезде ранчо, — Брейди начал думать о Джереми. Стоило ему представить самодовольную физиономию этого подлеца — и к голове приливала кровь, горло перехватывало так, что становилось трудно дышать.

   Брейди понимал, что нельзя постоянно вспоминать о своем заклятом враге, но ничего не мог с собой поделать. Чтобы избавиться от навязчивых мыслей, он шел на разные ухищрения, старался себя обмануть. Хорошо помогало общество женщины. Если же никого рядом не оказывалось, он мысленно возвращался в прошлое, в те дни, когда Ли была жива. На сей раз он сосредоточился на воспоминаниях о Калифорнии. Пять лет назад он летал туда, чтобы договориться об аренде нефтяной скважины с Харли Орманом, уроженцем Техаса, жившим тогда в Ньюпорт-Бич. Брейди колесил по дорогам Лос-Анджелеса, разглядывая пальмы и молоденьких девушек, разъезжавших на спортивных автомобилях. Однажды он смотался в Малибу — посетить музей Пола Гетти: греческое и римское искусство всегда его привлекало. Но самое интересное   произошло   после   окончания переговоров.

   Харли подцепил пару красоток, и они вчетвером отправились в Лас-Вегас спустить пар и хорошенько повеселиться. Брейди выиграл в карты пять тысяч, половину он отдал Тэмми — так, кажется, звали его случайную подружку, — однако и оставшейся части хватило на то, чтобы возместить расходы на поездку.