— Есть, но я не возражаю против того, чтобы вы пошли со мной. К чему отрицать? Вы действительно повлияли на мое решение.

   — Я польщен.

   — И правильно.

   Брейди нежно погладил ее по щеке. В его глазах появилась странная напряженность, взволновавшая, ее. Все ее чувства обострились, кровь быстрее заструилась по жилам.

   С минуту они молча смотрели друг на друга, потом Брейди наклонился и коснулся губами ее губ.

   — Впервые целую доктора, — шепнул он. — Хотел узнать, каково это.

   — А я впервые целую ковбоя, так что мы квиты.

   — Вы не обиделись?

   — Ничуть.

   Довольно улыбаясь, Брейди открыл дверцу и вышел из машины. Джейн глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Сначала Джереми, теперь Брейди... с такой легкостью поддаваться мужскому обаянию! Совсем на нее не похоже! Может, посещение клиники и впрямь пойдет ей на пользу? Наверно, в самом деле пора становиться самой собой.

   Пока Брейди доставал из багажника кресло, Джейн посмотрела на себя в зеркало заднего вида. На щеках играл здоровый румянец, глаза блестели. Похоже, поцелуй ковбоя — чертовски хорошее лекарство!

   Когда они подъехали к дому, уже смеркалось. Брейди выключил мотор. Джейн откинулась на спинку сиденья, любуясь розовато-золотистым закатом.

   — Ну и денек, — вздохнула она. — Я совершенно вымоталась.

   Брейди взял ее за руку.

   — Надеюсь, не слишком вас утомил?

   — Дело не в вас, а в том, что я поиграла в доктора после долгого перерыва.

   — Так вот что вы здесь называете «игрой в доктора»? В Техасе это выражение означает нечто более интимное.

   Джейн шутливо толкнула его локтем в бок.

   — Вы были правы: посещение клиники оказалось хорошей встряской. Я устала, но чувствую себя гораздо бодрее.

   — Предлагая зайти туда, я и не подозревал, что вы тут же засучите рукава и ринетесь в атаку.

   Она покачала головой.

   — Я и не собиралась. Но когда привезли ту девчушку, Хименес, с высокой температурой, а Джоан не могла ею заняться, потому что была окружена толпой больных ребятишек, я не выдержала. Нельзя же сидеть сложа руки в такой ситуации!

   Джейн прижала к груди плюшевого медвежонка. Пока она лечила маленьких пациентов, Брейди сбегал в ближайший магазин, накупил по меньшей мере дюжину игрушечных зверушек и раздал их плачущим детям, ожидавшим своей очереди в приемной. Золотисто-коричневого мишку с большим красным бантом на шее он приберег для Джейн, заявив, что она тоже пациентка! На обратном пути она не выпускала подарок из рук, вспоминая восхитительное чувство безопасности, которое испытывала в детстве в трудные минуты, прижимая к себе такого же медвежонка.

   Она поблагодарила Брейди за столь великодушный жест и похвалила за терпение и понимание. Все мамы, сидевшие в приемной, отметили, какой он «милый человек».

   «Решил немного размяться, — ответил он. — И потом, каждому хочется чувствовать себя полезным. Что еще делать ковбою из Техаса в сапогах из крокодиловой кожи в вашем городе?..»

   Уходя из клиники, Джейн смотрела на Брейди другими глазами. «Вы всегда такой?» — спросила она. «Нет, не всегда», — последовал ответ. Ему нечасто приходилось общаться с детьми — только в тех случаях, когда случался роман с какой-нибудь матерью-одиночкой.

   Брейди потянулся к ней, потрепал за подбородок.

   — Вы очень естественно смотритесь с мишкой на руках, доктор. Случайно не впали в детство, а?

   — Со всеми бывает.

   — В вашем тоне слышится вызов, — заметил он. — Такой вы мне больше нравитесь!

   — Как ни странно, я впервые после аварии почувствовала себя по-другому. И это благодаря вам...

   — Что ж, я рад.

   — Вам никогда не хотелось стать отцом, завести детей?

   Брейди перевел взгляд на темнеющее небо. Полумрак скрывал его лицо, но Джейн видела, что он отнесся к ее вопросу серьезно.

   — Возможно, я покажусь вам старомодным, но я всегда полагал, что сначала следует подумать о жене, а уж потом о детях...

   — Наверно, об этом я и хотела спросить. Так сложилось, что вам не встретилась женщина, на которой вы бы захотели жениться, или вы убежденный холостяк?

   — Я всегда был свободным человеком, Джейн.

   — Свободным от привязанностей и обязательств?

   — Да, пожалуй. Никогда не испытывал желания что-либо менять в своей жизни. Мой отец был таким же.

   — Значит, свободолюбие у вас в генах.

   — Вам не по вкусу такое объяснение?

   Она улыбнулась.

   — Врачи предпочитают думать, что любая болезнь излечима.

   — Нет, вы имеете в виду нечто другое. Мужчины, подобные мне, оскорбляют женский инстинкт упорядоченности. Вот что вас задевает.

   — Похоже, вам уже приходилось вести такие разговоры?

   — Я склонен рассматривать свое нежелание жениться как услугу человечеству, — продолжал он, пропустив мимо ушей ее замечание. — К чему передавать по наследству дефектный ген Коулманов и заставлять страдать следующее поколение женщин?

   — Вы себя недооцениваете, Брейди. Вам есть чем поделиться с человечеством. За время нашего короткого знакомства я успела это понять.

   Он щелкнул медвежонка по носу.

   — Приехав к вам, я совершил тот хороший поступок, который каждому полагается совершать хотя бы раз в году. Теперь мне будет легче вернуться к своей прежней жизни.

   — Так вы расцениваете нашу встречу?

   — Более или менее.

   Джейн покосилась на него, ощутив странную печаль, к которой примешивалось разочарование. Ей хотелось чего-то большего: поближе узнать его, вновь испытать те чувства, которые переполняли ее весь сегодняшний день.

   — И теперь, сделав доброе дело, возвращаетесь в Техас?

   — Да, таков мой план.

   — Когда же вы уезжаете?

   — Я намеревался оставаться в Калифорнии до тех пор, пока у вас не откроются глаза и вы не поймете, что представляет из себя Джей Ти.

   — Вы своего добились — глаза мои открыты. У меня появилось желание расспросить его кое о чем. Это все, что я могу вам обещать.

   — На большее я и не рассчитывал, Джейн.

   — Что ж, вы сделали все, что могли.

   С минуту оба смотрели на вечереющее небо. Джейн понимала, что ему грустно, и разделяла его чувства.

   — Я забронировал место на самолете, вылетающем из Сан-Франциско послезавтра, — медленно проговорил Брейди.

   — А что будете делать завтра?

   — У меня нет определенных планов. Наверно, следует воспользоваться тем, что я здесь, и посмотреть все-все. Какие еще достопримечательности у вас имеются?

   — Ну, можно съездить в Биг-Сур. Это в семидесяти милях отсюда на побережье. Многие утверждают, что Биг-Сур — самый красивый город в Калифорнии.

   — В таком случае стоило бы туда прокатиться.

   — Вам понравится. — Джейн прижала к груди медвежонка.

   Брейди искоса взглянул на нее. Его лицо было почти неразличимо в полумраке кабины.

   — Ну что же, у вас был трудный день, вы устали.

   — Я совершенно без сил.

   — Может, проглотите свою гордость и позволите мне отнести вас в дом? К чему возиться с креслом?

   — Я уже и так сижу с медведем на руках, как маленькая. Считаете, для полноты образа следует пойти до конца? — (Брейди усмехнулся, его белые зубы блеснули в темноте.) — Что тут смешного?

   — Должно быть, выражение «пойти до конца» означает у вас не то, что у нас.

   Джейн отрицательно покачала головой.

   — Ничего подобного. Для здешних извращенцев оно означает то же самое, что и в Техасе. Ваш холостяцкий склад ума так же бросается в глаза, как и ковбойские сапоги, мистер Коулман.

   — Признайте, со мной не соскучишься.

   — Как сказать!

   Рассмеявшись, он вышел из машины.

   — Пойду предупрежу Мануэлу, что вы вернулись.

   Пружинящей походкой он направился к дому, позвонил в дверь. Вышла Мануэла, Брейди объяснил ей свой план, и экономка, вглядевшись в темноту, помахала Джейн рукой.