Как все это соотносится с сущностью двойного стандарта? Важно ли, что в течение тысячелетий, вплоть до настоящего времени, приобретение знаний и овладение собственностью понималось как мужская привилегия? Почему женщине разрешалось принимать только косвенное участие в достижениях культуры? Какие предубеждения против женщины таятся в мужском бессознательном? Не воспринимается ли она как Великая Мать, которая угрожает кастрировать или уничтожить мужчин? На последний вопрос можно ответить утвердительно. Страх перед женщиной коренится столь же глубоко, как и страх перед природой, который сосуществует со страхом мужчин перед собственной смертностью.
Фараоны использовали свою силу не для того, чтобы творить добро, но для того, чтобы обеспечить себе дальнейшую защиту от сознания смерти. Искусство мумификации и строительство пирамид связано с преклонением перед смертью и с желанием бессмертия. Льюис Мэмфорд красочно описал это в своей книге «Состоянии мужчины»: «Смерть настигает все живое, но только человек лелеет свой страх смерти и испытывает желание продлить и обессмертить себя во всевозможных приемлемых формах и более значимых сущностях жизни, в которых Человек превосходит ничтожность отдельного, индивидуального существа». В своей наиболее значительной форме желание продолжить и обессмертить себя сосредоточивается на наследниках, на сыне, который продлит «имя и дело отца». Вильгельм Райх сознавал, что истоки подавления секса коренятся в практике «перекрестных браков». Это значит, что правящие классы ограничивали сексуальность своих детей, чтобы быть уверенными в том, что они не утратят власть в следующем поколении. Известно, что среди фараонов практиковался инцест, вероятно, именно по этой причине.
В низших классах общества вопрос законности или незаконности не имел такого значения, как среди высших слоев. В племенной культуре, где индивидуальность не считалась столь важной, как у цивилизованных людей, проблема незаконности вообще не существует. Общеизвестно, что двойной стандарт также служит для того, чтобы обеспечить мужчине уверенность в том, что наследники – это его семя, а не чужое. Требование кастовости и верности не может иметь чисто экономических мотивов. В Нормандии среди крестьянского населения незаконнорожденный ребенок приветствовался как помощник на ферме. Патологические и религиозные мотивы лежат в основе требований женской кастовости. С точки зрения мужчин, женская кастовость создает некоторую гарантию, что сила мужчины будет передана его наследникам. История Тома Джонса показывает, что кровные связи оказываются сильнее, чем влияние сознания. Мужская неверность не представляет такой опасности для его «Эго». К счастью, эта ситуация меняется. Широкое социальное сознание и более ограниченные горизонты будущего объединились, чтобы подчеркнуть важность происходящего здесь и сейчас.
К сожалению, двойной стандарт ставит перед женской личностью проблему расщепления на две противоположные функции: сексуального объекта и матери. У древних греков женщина, как мать или дочь, по большей части была привязана к дому. Она не участвовала в мужских делах, и ее жизнь проходила в домашней работе и воспитании детей. Ограниченная роль снижала ее ценность в качестве сексуального партнера, которую она играла для собственного мужа. Тот разлом, который данная ситуация создавала в эмоциональной жизни мужчины, порождал эротические увлечения вне дома. Это принимало форму гомосексуального интереса к молодым мальчикам или к связи с куртизанкой. Гомосексуальность в Древней Греции отражала позицию женоненавистника, которую не встретить в произведениях Гомера. Р. Фласельер в работе «Любовь в Древней Греции» говорит о том, что «многие люди направляли всю свою „здоровую“ сексуальность на мальчиков. Они были уверены, что представительницы другого пола – низшие существа, у которых отсутствует всякое образование и утонченность, в них нет ничего хорошего, но они обеспечивают потомство». Гетеросексуальные греки понимали, что могут «воспользоваться куртизанками» для собственного удовольствия.
В Древней Греции существовало два сорта проституток. Религиозная проституция, организованная как особый культ, служила божественной любви. Город Коринф был счастливым обладателем «тысяч посвященных проституток», которые обслуживали многих путешественников и создали ему богатство. Кроме этого существовало огромное количество независимых проституток. Большая часть гетер или куртизанок были рабынями или происходили из бедных семей. Фласельер учитывает, что гетеры были более образованны, чем свободные женщины. Некоторые из них обладали музыкальным талантом, но их основное предназначение состояло в том, чтобы служить сексуальным утехам.
С позиций «Эго» древних греков, женщина годилась либо для секса, либо для семьи. Первое ассоциировалось с проституцией, а второе – с браком. Эта позиция изменилась в александрийский период, но иерархия ценностей, установленная классическими греками, существует до нынешнего времени. Сознание, знания и рассудок (мужские ценности) считались первостепенными, а инстинкт, интуиция и чувства (женские ценности) – второстепенными. Точно так же сила, как ценность, преобладает над ощущением сопричастности и обязательств перед будущим, которое составляло основу ранних племенных отношений. К тому же, но, вероятно, уже с неизбежностью, мощный рост индивидуальности возник как результат учета человеческих прав других людей: рабов в древние времена, феодальных крепостных крестьян – в средние века, субъектов национальных меньшинств и женщин – в настоящее время.
Две силы, каждая из которых является результатом развития мужского сознания, пытались исправить эту шероховатость и несправедливость. Одна из этих великих сил – христианская любовь. Две тысячи лет назад была совершена попытка компенсировать эту силу проявлением братской любви. Это привнесло новое измерение в отношения мужчины и женщины, которое предвещалось мифами и легендами. В борьбе героя, представителя Великой Матери, его часто сопровождала женщина, помогавшая ему в битве и готовая пожертвовать собой ради него. Нойманн говорит о таких женщинах, что «сестринская сторона отношений между мужчинами и женщинами – это их составная часть, которая подчеркивает обычный элемент человечности, она противопоставляет мужчине образ женщины, более близкой к его „Эго“ и более дружелюбной к его сознанию, чем его сексуальная сторона». То, что было мифическим видением, воплотилось в реальность в христианской любви. Личность женщины, таким образом, была поднята на новый уровень.
