Лишенный сексуальности подход к мужчинам, который характерен для роли «матери-мученицы», скрывает позицию сексуальной покорности, которая характерна для роли «дочери-проститутки». Роль матери можно рассматривать как защиту против позиции сексуального объекта. Чтобы сохранить эту защиту, активность женщины фокусируется на материнстве; факт принятия пиши становится более важным, чем удовольствие от того, что вкушаешь ее; дети становятся важней, чем она сама. Обычно такая женщина создает большую семью, которая является своеобразной компенсацией за отсутствие интереса к ней как к личности.
Обсуждаемая история развития личности материнского типа включает в себя стадии дочери, сестры и даже попытку занять позицию романтического идеала. Неспособность отца откликнуться на ее женственность и поддержка дочери в противостоянии матери способствуют тому, что женщина играет роль, лишенную сексуальности. Такое развитие порождает зрелость, как в случае Рут, которая развита не по годам и склонна к самоотречению. Она завершена как женщина, а не как ребенок, но не способна отстоять свое право на сексуальную завершенность. В отличие от «сестры» ее личность почти не содержит мужественных элементов. Сексуальные чувства расцветают в полную силу, если преодолеть мазохистские склонности. Другими словами, секс будет незавершенным переживанием, лишенным оргастического высвобождения или эмоционального удовлетворения.
Четыре роли, описанные мною, представляют собой невротические разрешения ситуации Эдипова комплекса. Конечная форма отношения девочки к отцу определяет форму ее отношения ко всем мужчинам. В каждом случае эта форма содержит специфический конфликт. Для типа «мать» он возникает между подчинением и доминированием в отношении с мужчиной. Подчинение означает отход к роли дочери, то есть сексуального объекта. Доминирующая роль матери означает утверждение своей личностной ценности на основе, лишенной сексуальности. Мать, которая доминирует в семье, в половых отношениях становится сексуальным объектом.
Ролевой конфликт, возникающий при исполнении роли «дочери», возникает между процессами отвержения и принятия ею собственной сущности дочери. Проститутка отвергает себя как личность, но принимает себя в качестве сексуального объекта, опираясь на мужскую потребность в ней. Пользуясь этой мужской потребностью, она зачастую бессознательно рассматривает себя в качестве дающей, охраняющей и сберегающей матери всех мужчин, которые пользуются ее услугами.
Конфликт женщины, воплощающей «романтический идеал», возникает между потребностью отдать себя мужчине и сопротивлением ему. Отдавание подразумевает, что мужчина овладевает ею, и в глазах «истерической женщины» это означает, что ее унизили, сделав сексуальным объектом. Бессознательно ей необходимо сохранять девственность. Ее сопротивление, не позволяющее сдать свои позиции, выражается характерологической жестокостью и постоянными притязаниями на то, чтобы мужчины поклонялись ей.
В случае исполнения роли «сестры» проявляется конфликт между пассивностью и агрессивностью. Пассивность связана со слабостью и неполноценностью. И то, и другое женщина сестринского типа считает женственностью. Агрессия для нее является атрибутом мужского превосходства. Для сестринского типа это равноценно «уподоблению мужчине».
Четыре аспекта женской личности являются психологическими компонентами, которые описывают виды поведения. В действительности нет чистых типов, роли часто смешаны между собой. Роль матери в той или иной пропорции комбинируется с ролью дочери. В одной и той же женщине могут сочетаться черты сестры и романтического идеала. Женщина романтического склада тоже хочет быть компаньоном и сподвижником мужчины. Жена, играющая роль сестры, переживает сильное разочарование, если ее муж не относится к ней, как к романтической фигуре.
При нормальных отношениях женщина для мужчины включает в себя все эти типы одновременно. Перемены, происходящие с ней в течение одного дня, выявляют все стороны ее личности. Готовит завтрак и ведет дом, следит за детьми – мать. На концерте или в театре, в ходе культурного обмена она – компаньон. Она соратник, с которым можно обсудить свои дела или профессиональные проблемы. Вечером, у камина или на вечеринке, она – романтический идеал. И, конечно же, в постели она – сексуальный партнер. Даже исполняя роли, женщина не изменяет себе и своим личным наклонностям. Это было бы все равно, что каждый раз менять собственное тело, чтобы оно соответствовало очередному комплекту одежды. Она может исполнять роли в определенных ситуациях, в которых они необходимы, потому что они – часть ее натуры. Однако такое утверждение оставляет неразгаданной загадку ее естества.
Мужчина может подружиться и помочь другому мужчине. Он может беречь свой дом и воспитывать детей. Но только женщина, которая включает в себя все аспекты женской личности, способна стать для него удовлетворительным сексуальным партнером. Если она исполняет все роли, о которых мы говорили, потому что является сексуальным партнером, они становятся выражением ее всеобъемлющей любви к мужчине. Оторванная от сексуальных чувств, она становится невротическим заменителем, невротическим доказательством ее неспособности сексуально проявить себя. Проявляясь через различные стороны личности, сексуальность пропитывает все стороны женского естества. Сущность женской натуры составляет чародейство ее сексуальной привлекательности.
Двойной стандарт развился как противопоставление «Эго» и тела. Создав концепции высших и низших ценностей, наша культура отрывает любовь от секса. Это разделение расщепляет единство женщины на фрагменты: сексуальный объект, сестра, соратница, романтический идеал, соблазнительница, мать, ведьма. Независимо от того, какие стороны преобладают, нетрудно видеть, что фрагментация возникает в результате пренебрежения сексуальными чувствами развивающейся девушки.
В каждой истории болезни проблема женщины связана с тем, как складывались ее отношения с отцом. На него девушка переносит незавершенное стремление получить оральное удовлетворение и стремится к телесному контакту с ним. На него она проецирует представление о сексуальной удовлетворенности и счастье. Первое – реальная потребность, второе – часть детского игрового отношения к жизни. Их единство в позиции девочки и в ее чувствах очень важно для отца, которому необходимо относиться к одному мимоходом, а к другому – серьезно, даже если он не может отличить одно от другого. Если он позитивно откликается на ее оральные потребности, то рискует чрезмерно проникнуться ее сексуальностью и создать неразрешимую проблему Эдипова комплекса. Однако и отказ от реакции на реальные потребности воспринимается как отвержение сексуальности. Я думаю, что отцу никуда не деться от подобных трудностей. Проблема незавершенности оральных нужд не должна выходить на передний план. Если она не разовьется, то сексуальные чувства девочки к отцу могут стать нормальными.
