Когда мы впервые услышали о теории убийства, выдвинутой Грантом весной 1995 года, мы отнеслись к ней очень скептически. В беспокойном мире рок-н-ролла хватает теорий заговора. Каждый раз, когда безвременно умирает рок-звезда, обязательно найдётся кто-нибудь, кто утверждает, что он или она были убиты. От Брайана Джонса до Джими Хендрикса и Элвиса Пресли продолжают циркулировать теории — некоторые из них весьма убедительны — что их смерть — результат убийства. Так, когда Грант впервые предал гласности свои обвинения, мы полагали, что это просто очередной пример поверхностной теории заговора против знаменитости. В сущности, в самой первой статье, которую мы написали об этом деле — в журнале «Canadian Disk» — мы цинично предполагали, что Грант занимается этим из-за денег, и будет пытаться наживаться на своих обвинениях, написав книгу или продавая свою историю.
Когда мы впервые посетили его офис в Беверли Хиллс в 1995 году, нам не потребовалось много времени, чтобы понять, что Том Грант не был типичным лос-анджелесским сыщиком. Окружённый фотографиями своих семи внуков, коренастый, аккуратно одетый частный детектив больше походил на управляющего банка или университетского профессора, чем на того, кто сделал своим образом жизни нечто аморальное. И при этом он не напоминал тех людей, в чьей музыкальной коллекции имеются какие-нибудь альбомы «Нирваны» или «Hole».
Грант начал свою карьеру в правоохранительных органах более четверти века назад, в 1969 году, когда в возрасте двадцати двух лет он стал заместителем шерифа в Лос-Анджелесском окружном полицейском управлении. В течение года благодаря своим тонким навыкам следователя он получил повышение по службе, будучи направлен в элитное Специализированное подразделение по борьбе с преступной деятельностью (SCAT), которое занималось шпионской деятельностью по пресечению преступных операций. В 1972 году, вскоре после того, как Грант был переведён в Полицейское управление округа Малибу, он раскрыл крупную банду поджигателей, и ему было присвоено звание детектива, одного из самых молодых из когда-либо существовавших в округе. Три года спустя, чувствуя себя перегоревшим на опасной работе, он взял отпуск, чтобы открыть музыкальный магазин недалеко от общества кинематографистов Малибу, где он продавал оборудование «Beach Boys» и другим именитым музыкантам.
Если у него и были какие-то скелеты в шкафу с тех пор, как он служил в полиции, мы не смогли их найти, и это не значит, что мы не пытались это сделать. Все его бывшие коллеги, у которых мы брали интервью, только восхваляли навыки Гранта, говоря, что он был очень уважаемым полицейским.
После того, как его музыкальный магазин приказал долго жить, Грант работал советником по безопасности для множества знаменитых клиентов, включая Сэмми Дэвиса-младшего и Сондру Лок, пока он не стал ведущим следователем у бывшего агента ФБР, ставший частным детективом в 1990 году. Три года спустя он открыл собственную фирму.
Когда мы впервые встретились с Томом Грантом, нас сразу же поразила его честность — не первое качество, которого можно было бы непременно ожидать от частного детектива. В его офис снова и снова звонили будущие клиенты, только чтобы услышать от Гранта, что они могут сами сделать эту работу, а затем он продолжал инструктировать их, как это сделать. «Мне сказали, что я — никудышный бизнесмен, — признаётся он. — Возможно, поэтому мой музыкальный магазин потерпел крах». Одна из звонивших, подозревая своего мужа в измене, попросила Гранта установить скрытое устройство для наблюдения в его офисе. Отказ Гранта последовал немедленно: «Это незаконно. Я так не работаю», — сказал он ей и повесил трубку.
Восемь лет спустя, собираясь показать нам свои плёнки, Грант уже не был действующим частным детективом, но он сохранил свою лицензию и по-прежнему брался за эпизодические дела. По сути дела, за годы, прошедшие с нашей первой встречи, он был одним из главных действующих лиц в расследовании, гораздо более печально известном, чем само дело Кобэйна. Грант был нанят бывшей служащей офиса штата Арканзас Полой Джонс, чтобы найти свидетелей, чтобы поддержать её иск о сексуальных домогательствах против тогдашнего президента Клинтона. Впоследствии Грант способствовал определению местонахождения бывшей стажёрки из Белого дома Моники Левински, впервые появившейся в связи с судебным процессом Джонс. Таким образом, Грант сыграл ведущую роль в импичменте действующего президента.
Мы не могли не спросить: это значит, что он — член так называемого крупного заговора правого крыла, чтобы во что бы то ни стало сместить Клинтона?
«Ну, что вы, — отвечает он. — Некоторые из тех людей, с которыми я работал, возможно, разозлились бы на меня за такие слова, но на самом деле я думаю, что Клинтон был хорошим президентом. Как человек он — полное ничтожество, и я знаю это лучше многих. Но как президент он был великолепен».
Грант открывает сейф и вынимает огромную коробку с кассетами, на которых он делал записи за период с апреля 1994 до января 1995 года. На них представлены более тридцати часов бесед, касающихся дела Кобэйна. Однако к нашему разочарованию, плёнки, на которых есть то, что Грант считает самым важным доказательством в поддержку его теории убийства, всё ещё под запретом. Они будут переданы ФБР, говорит нам Грант, если дело будет возобновлено.
Однако перспектива прослушать очень многое из того, что обнаружилось сразу же до и после обнаружения тела Кобэйна, заманчива; мы с нетерпением ожидаем услышать любые новые доказательства, которые могут там быть. Благодаря нашей первой книге нас вообще считают передовыми представителями журналистики в отношении смерти Курта Кобэйна. Но когда мы сидели и слушали плёнки Гранта на протяжении последующих трёх дней и ночей, мы сразу же поняли, что не знали точно о событиях апреля 1994 года — действительно, сколько же всего мы неправильно поняли или просто явно пропустили.
Хотя плёнки не дают ответа на все вопросы, они крайне компрометирующие и дают первое реальное изображение событий, окружающих смерть Кобэйна. Наряду с полицейскими отчётами, которые получены согласно Закону о Свободе Информации Штата Вашингтон, они имеют большое значение для ответа на вопрос, по-прежнему покрытый мраком — как же на самом деле умер Курт Кобэйн.
3 апреля 1994 года — в пасхальное воскресенье — Том Грант в своём офисе в Беверли Хиллс со своим партнёром, Беном Клагманом, завершает работу с документами по одному из старых дел, когда звонит телефон. Звонит женщина, ищущая детектива, чтобы выяснить, кто пользуется кредитной карточкой её мужа. Она не представляется, но спрашивает Гранта, может ли он встретиться с ней в её номере в близлежащем отеле «Пенинсула». «Мы в некотором роде знамениты», — добавляет она.
Спустя час Грант и Клагман приезжают в «Пенинсулу» — пятизвёздочный отель в Беверли Хиллс, пользующийся вниманием знаменитостей — и сразу же узнают женщину, которая встречает их у дверей. «Если вы расскажете это прессе, я вас, блин, по судам затаскаю», — предупреждает их Кортни Лав, когда они входят в комнату.
Кортни сообщает Гранту и Клагману, что её муж — Курт Кобэйн; два дня назад он сбежал из Лос-Анджелесского реабилитационного центра для наркоманов, и с тех пор его никто не видел. Она признаётся, что солгала, когда позвонила. Пытаясь ограничить передвижения Курта, она аннулировала его кредитную карточку, заявив, что она якобы украдена. Чтобы помочь определить местонахождение своего мужа, она хочет, чтобы Грант позвонил в компанию, предоставляющую товары по кредитной карточке, и получил список всех сделок, сделанных по этой карте до того, как она была аннулирована. Тут Грант сообщает ей, что для этого ей не нужен детектив, и она сама может это сделать. «Я должен взять с вас пятьдесят долларов за один только вызов по телефону», — говорит он.
«Что? Этих денег вам мало?», — раздражённо отвечает Кортни. Она говорит им, что у Курта только одна кредитная карточка, и без неё у него нет никакого доступа к деньгам, так как она также аннулировала его банковские кредитные карточки. Когда Грант спрашивает, может ли Курт получить средства из других источников, например, у друзей, она отвечает, что Курт совершенно «беспомощен», и у него нет друзей. «Этот парень не может сам даже поймать чёртово такси».
