На плёнке Кортни рассуждает о наркомании Кристен: «Когда Кристен принимала наркотики в течение нескольких месяцев, она всегда принимала кокаин со своим героином. Так говорила Пэтти [Скимел, играющая на ударных в «Hole»]. Я никогда не принимала наркотики с Кристен. Я даже не знала об этой проблеме, пока она [не обратилась в реабилитационный центр]. Я знала, что она несколько раз принимала наркотики до того, как приехала в город. Я знала, что она ходила на тусовки. Я не думаю, что это называлось тусоваться. Я думаю, что это называется полным саморазрушением. Я знаю, каково это. Это чёртова попытка убить себя, или вызвать у себя оцепенение. Тусоваться? Я вас умоляю! Пэтти принимала с ней наркотики, но она никогда не принимала кокаин с героином. Она принимала только героин».
Кортни продолжает говорить о том, что она знает о событиях той ночи, когда умерла Кристен. Она признаётся, что Эрик тем вечером зашёл в её квартиру по дороге на свидание с Дрю Бэрримор и обнаружил там Пола Эриксона. Она говорит, что Кристен уже спала в ванной, когда приехал Эрик. «Эрик такой: «Я слышал её храп, я слышал её дыхание. Я думал, раз там дышат, всё в порядке».
В этот момент разговора Грант говорит: «Эрик слышал её храп?».
«Да, об этом никогда не говорилось в прессе, но я знаю точно, что случилось той ночью», — отвечает она.
Грант спрашивает, где был друг Кристен Пол Эриксон, когда Эрик слушал под дверью.
«Он был в квартире. Это была однокомнатная квартира.… Эрик сказал: «Я собираюсь идти на свидание. Если она не выйдет через двадцать минут, позвони мне в машину. Я проверю». А потом Пол пошёл спать. Он просыпается в 9:30, а она мертва. Пол пошёл спать в 21:00. Я сожалею, но люди в рок-группах никогда не ложатся спать так рано».
Странно, но потом Кортни начинает говорить о Николасе Хартшорне, который производил вскрытие трупа Кристен: «Я скажу одну вещь. Николас, мой рок-н-ролльный судебно-медицинский эксперт, он сказал нечто жуткое. Он говорит: «Боже, она хорошенькая!». Это он так о покойнице говорит! «Боже, она хорошенькая».
Спустя два месяца Дэвид Фрикке из «Rolling Stone» спросил Кортни о смерти Кристен во время интервью. В этом интервью, опубликованном 15 декабря 1994 года, она утверждает, что она на самом деле была в квартире Кристен в то утро, когда было обнаружено тело: «Я должна была пойти туда и увести Эрика от тела, — сказала она Фрикке. — Кристен очень долгое время была его возлюбленной. Он из-за неё уже ломал одну дверь ванной за другой. Он вышиб двери торговцев наркотиками».
Когда мы надавливаем на него, Грант не решается говорить о важности того факта, что и Кортни, и Эрик находились в квартире 16 июня, пока Кристен лежала там мёртвой, и того, что впоследствии обнаружилось, что из дневника Кристен исчезли страницы. «Сейчас я не могу это обсуждать», — говорит он.
Вскоре после того, как Грант впервые предал гласности свою теорию о смерти Курта, с ним связался брат Кристен, Джэйсон, у которого вызвала глубокую тревогу передозировка его сестры, и он подозревал, что Кортни имеет к этому какое-то отношение. Спустя девять лет, говорит Джэйсон, эти подозрения сильнее, чем когда-либо. После того, как он услышал о теории Гранта, объясняет он, всё стало понятно: «Здесь слишком много совпадений. Сначала умирает Курт, потом Кристен. Оба поссорились с Кортни. Кортни — не такой человек, которому хочешь быть врагом. У неё взрывной характер».
Мы спрашиваем его, как Кортни могла иметь возможность приложить руку к смерти его сестры. Думает ли он, что Эрик — бывший приятель Кортни — действовал в союзе с ней, как предполагали многие теоретики заговора в эти годы? Но Джэйсон, сам бывший героиновый наркоман, который теперь работает консультантом по наркотикам в Буффало, говорит, что он сомневается, что Эрик сознательно убил его сестру. «Возможно, героин был прощальным подарком Кристен от Кортни, и она попросила Эрика тем вечером вручить его, — размышляет он. — Это могла быть доза грязного (излишне чистого) героина. Того факта, что Кристен так долго не принимала наркотики, в сочетании с дозой грязного героина, было достаточно, чтобы убить её». Джэйсон думает, что чрезмерно эмоциональная реакция Эрика на смерть Кристен, возможно, имела какое-то отношение к вине, которую он чувствовал, бессознательно сыграв свою роль в трагедии. Но он признаёт, что всё это — предположение.
Ким Янг, музыкант из Сиэтла, которая знала и Кристен, и Кортни, находит теории заговора немного неправдоподобными: «Поскольку я любила Кристен, я думаю, что смешно намекать на то, что Кортни могла быть к этому причастна. Да уймитесь вы, наконец! Курт умер несколькими месяцами ранее, и Кортни пыталась раскрутить свой новый альбом. Я просто не думаю, что она — такой человек, который может сделать что-то подобное. Зачем такая сумасшедшая, как Кортни, хотела смерти Кристен? Я могу понять, почему она хотела смерти Курта — потому что он хотел развода. Но вы думаете, что она пошла бы и убила Кристен только потому, что она уходила из «Hole»? Я так не думаю. Она могла бы заполучить для «Hole» любого басиста на планете».
Однако со своей точки зрения, далёкой от сцены, Джэнет Пфафф испытывает больше подозрений, чем когда-либо. Она осторожна в отношении того, что она говорит, когда её слова записываются, потому что она говорит, что не хочет, чтобы на неё напала «армия адвокатов» Кортни. Ее объяснение само по себе столь же элементарное, сколь пугающее: «Я её боюсь. Я на самом деле не хочу иметь к ней никакого отношения, поэтому мне лучше ничего не говорить. Она — тот человек, с которым я на самом деле не хочу сталкиваться в своей жизни. Я вообще не хочу с ней связываться».
Когда Кристен Пфафф была найдена мёртвой в своей ванной 16 июня 1994 года, эта новость вскоре затмила ещё одну локальную трагедию, которая доминировала в заголовках сиэтлских газет более недели. 4 июня в возвращавшегося со службы домой в машине без спецзнаков сиэтлского полицейского по имени Антонио Терри стреляли, и он был убит. Странной смерть Терри сделал тот факт, что он был первым полицейским, убитым в штате Вашингтон с 1987 года.
Это имя показалось Тому Гранту знакомым, но только тогда, когда он получил полицейский отчёт по делу Кобэйна, он обратил на это более пристальное внимание. Там, в сообщении о пропаже человека, сделанное Кортни от имени матери Курта 4 апреля, было упоминание об Антонио Терри:
М-р Кобэйн сбежал из калифорнийской клиники и прилетел обратно в Сиэтл. Он также купил винтовку и, возможно, хочет покончить с собой. М-р Кобэйн может быть там, где можно достать наркотики. Дополнительная информация у Детектива Терри Полицейского Управления Сиэтла/Отдела по борьбе с наркотиками.
«Кортни всегда говорила со мной о своём друге детективе Терри из отдела по борьбе с наркотиками, и как она сразу же заслужила его благосклонность, — вспоминает Грант. — Когда я ездил с ней и Кэт Бьёлланд в Карнэйшн после того, как умер Курт, я зашёл в «Севен-илевен»1, чтобы купить что-нибудь попить, и когда я вернулся в машину, она говорила с кем-то по моему мобильному телефону. Я спросил её, кому она звонила, и она сказала: «Моему другу детективу Терри». Я не обратил на это большого внимания, пока не увидел его имя в сообщении о пропаже человека и понял, что это был тот самый полицейский, который был убит за неделю до Кристен».
Грант ставит плёнку с разговором, который был у него с Кортни 3 апреля. На ней она говорит о своих заявлениях в полицию, чтобы арестовали Кейтлин Мур, у которой, как она подозревает, роман с Куртом. Она рассказывает Гранту, что она однажды сказала детективу по имени Терри, что она «свяжется с ним», чтобы помочь заманить Кейтлин в ловушку. В ещё одном записанном на плёнку разговоре Кортни признаётся Гранту, что она хорошо знакома с расследованием дела детективом, утверждая, что «Терри обнаружил очень большое кольцо крэка, которое было также большим кольцом героина», и что Терри сказал ей, что героин прибыл из Вудберна, штат Орегон.
