– А где вариант «три»? Принцесса, так нечестно.

– Тогда десять.

– Рекомендую соглашаться, - Теймур усмехается, не комментируя появление мужчин. – Со мной дошли до двадцати трёх.

– Десять так десять.

Смеюсь, потому что мне как-то непривычно легко. Наблюдаю как Сэм возится с Марком и вместе открывают игрушку. И я даже не уверена, кто радуется этому больше.

– Сэми фанат игр, в любом проявлении, - Алекс прижимается ко мне со спины, когда Марк отворачивается от нас. – Прости, надо было согласовать подарок с тобой.

– Ему нравится. Но хватит подкупать моего сына.

– А что с его мамой, её мне удалось подкупить? – Алекс сцепляет пальцы в замок на моем животе. – Хотя бы немного?

– Мам! – Марк не даёт ответить, оборачиваясь. Сурово смотрит на наши объятия. – Иди сюда. Он двигается!

– Господи, вы ему робота купили? Алекс!

– Ничего не знаю, это Сэм техникой занимается. Пошли, будем разбираться с игрушкой. Она ещё рычать должна.

– Дети малые.

Теймур улыбается. И едва поднимает брови, кивая. Кажется, мои мужчины только что получили благословение от моего отчима. Не то, чтобы оно нужно было мне, но это приятно.

Я счастлива, а Марк даже не реагирует, когда немного заваливаюсь на Сэма.

Всё хорошо ещё три дня.

А после всё летит к чертям.

– Я – всё.

Падаю на белоснежные простыни, которые едва не скрипят от крахмала, и пытаюсь без помощи рук снять балетки. Ноги гудят, всё тело тоже. Особенно досталось шее, которая выдерживала ужасный вес шлема с камерами.

– Устала, принцесса?

– Нет, устала я в обед. Теперь просто кисель.

– Что такое кисель?

Поднимаю руку вверх и невнятно машу, чтобы не зацикливался на подобном. Язык у меня тоже болит, хотя это само по себе невозможно. Но мы снимали половину ночи и весь день.

И вчера весь день.

Моя жизнь превратилась в сплошные танцы, съемки и репетиции. Это, вроде, хорошо же. Работаю, получаю от этого удовольствие. Но в Фаро мы всего на несколько дней, чтобы отснять концовку игры.

Вита сможет дальше сниматься и танцевать, но ей нужен перерыв от танцев. Да и с прочими мелочами ещё не разобрались. Поэтому Сэм переделывал график так, чтобы не терять зря время.

Только церковь для съемок нам выделили всего на два дня, которые уже закончились. И сотни вариантов нужно было отснять максимально быстро. Справились, но теперь мне бы не двигаться ближайшие сотни лет.

– Кисель это я.

– Давай, принцесса, нужно переодеться.

– Нет, - качаю головой. – Я спать. И всё. Ничего большего.

– Юн, - Сэм укладывается рядом, поправляя мои спутанные волосы. – Ты сейчас похожа на труп, а мы не некрофилы. Спать так спать.

– Сомнительный комплимент, знаешь ли.

– Как по мне ты всегда самая красивая, - Алекс касается моей спины, а после проталкивает руки под живот, справляясь с пуговицами джинсов. – Но Сэм прав. Я меньше всех участвовал в этом, только выбивал разрешения. Но даже я мечтаю проспать весь завтрашний день.

– У нас же выходной, да? Сэм, скажи, что выходной.

– Выходной, принцесса. Иначе меня четвертуют, и игру я увижу с небес.

Четыре руки уверенно расправляются с моей одеждой. Слишком откровенно касаются талии и бёдер, но у меня нет сил даже возбуждаться. Только приятный трепет, когда Сэм проводит по ягодицам, сжимая их.

Переворачиваюсь на спину, когда на меня пытаются надеть футболку Сэма, которую я приватизировала. Черная и с принтом какого-то фильма. Идеальна для сна.

– Так, по-другому.

Алекс вдруг поднимает меня, устраивая по-своему. Садится на кровать, а меня располагает между своими разведёнными ногами. Поднимает руки вверх, пока Сэм справляется с футболкой.

– Нога не болит, Юн?

Господи, насколько же это приятно. Что мужчины помнят за мою травму, хоть этот вопрос никогда не обсуждался особо. Ну, попала в аварию и иногда тянет мышцы, мешая долго танцевать. Но эти дни не обращала внимания на покалывания, полностью погруженная в работу.

– Терпимо.

И давлюсь воздухом, когда Сэм ловит мою ногу, укладывая на свои колени. Он сидит напротив по-турецки, и накрывает пальцами голень, медленно массируя.

У мужчины горячие пальцы и он ловко ими орудует. Это стоило понять уже давно. Но сейчас это практически наравне с оргазмом. Когда он надавливает именно так, как нужно, чтобы по телу прошла приятная дрожь.

– А грудь не болит? – Алекс целует за ухом, улыбаясь. Чувствую это кожей. – Я бы тоже организовал массаж.

– Ал! – сокращение его имени кажется чем-то странным. В плане, Алекс уже сокращение от Александера. Но мне нравится. И Алексу, кажется, тоже. – Нет. Не сегодня.

– Ну дай хоть повод тебя полапать.

– Ты и без повода справляешься.

Его руки ведут по талии, вверх и вниз, пробравшись под футболку. Мужчина не пытается задеть грудь или спуститься к краю трусиков. Просто касается, словно мимоходом. И от этого только сильнее заполняет теплом.

Мне так нравятся подобные моменты, которые совсем не связаны с сексом. Когда просто в их объятиях, подставляя шею и ключицы под поцелуи. Нежные и тихие моменты, которых не так уж много.

Не по какой-то определённой причине, просто совсем нет времени. Два дня мы пахали, до этого сборы и выезд в Фаро. Ну и небольшая прогулка с Марком, вчетвером.

Сын все ещё недоверчиво смотрит на мужчин, хмурясь. Поджимает губы в детской обиде, когда что-то не нравится в их поведении. А Алекс и Сэм держатся удивительно легко. Никаких намёков, что наличие ребёнка портят отношения, мешают проводить всё свободное время в постели.

Они лажают, конечно. Говорят что-то не то, забывая, что Марку всего три года. Иногда реагируют неправильно, что злит или расстраивает сына. Но они хорошо справляются для тех, у кого нет детей.

Точнее, у кого-то один ребёнок определённо есть.

А я всё подбираю слова, чтобы всё рассказать. Странно спустя две недели после встречи поднимать этот вопрос. Спустя почти пять лет, как я забеременела. Это не скажешь за ужином, мимоходом.

Но тянуть дальше тоже нельзя. Завтра. Поговорим об этом завтра, когда проспимся, и голова не будет забита заботами. Вывалю на мужчин всё, а после буду ждать реакции. В конце концов, от меня ничего не зависит. Если они не готовы к этому, то даже через месяц или два реакция будет негативной и неприятной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Если готовы…

Тогда и буду думать. А сейчас голова напоминает раскалённый чугун. Укладываюсь на груди Алекса, пока Сэм сжимает вторую ногу. Его пальцы ведут по щиколотке, щекочут под коленом. Давно не массаж, но мне так хорошо, что могу лишь прикрыть глаза.

– Твой телефон вибрирует, принцесса.

– Звонок?

И с мамой тоже надо разобраться. В конце концов, ничего нового она мне не скажет. Я плохая, неправильно себя веду, надо быть лучше, стремиться к большему. Дочь депутата не может зарабатывать «танцульками» и быть героиней секс-видео. А может, мне сообщат, что снова хотят забрать Марка.

Каждый раз одно и тоже. Поэтому поднять трубку, выслушать, даже не пытаясь спорить и оправдываться, положить трубку. Идеальный план. Только найти бы на него ещё силы.

– Нет. Сообщения от Теймура, ещё одно. И ещё. Фотографии какие-то. Может, посмотришь?

– Нет. Это Марк шлёт. До его дня рождения осталось всего неделя, вот и выбирает себе подарок.

У Алекса горячая кожа, которая согревает. А ещё грудь вздымается, убаюкивая. Мне хорошо, и кажется, что могу провалиться в сон совсем скоро. Но упрямо цепляюсь за реальность, чтобы получить немного времени втроём.

– Много подарков, как я посмотрю.

– Ага. Ну, он каждую секунду меняет свой выбор. Прыгает от второго робота-динозавра до набора фломастеров. Пару дней и он определится. Ну, или хотя бы несколько вариантов останется вместо тысячи.

– Скажешь потом, что он хочет? Чтобы мы не ошиблись.