Наверное, после предательства Павла все же сомневалась, что бывают иные мужчины, а Андрей так четко и внятно донес, все в ее жизни переделав по совершенно иному сценарию.

Тут Лукия снова принялась что-то гулить, точно и сама одобрение высказывала. Но и так, явно требуя, чтоб ее забрали туда, где все спрятались. Головку поднимать пыталась, размахивая ручками и ножками, будто на бок старалась перевернуться, хоть и не выходило ничего.

Они оба в широких улыбках расплылись, на экран глянув.

— Вот кресло все-таки не помешает. Ей там тоже одиноко без нас, — а Настя и забыла уже, с чего разговор начался. Но не он. — Я принесу ее, Насть, всем вместе всегда веселей, — предложил Андрей. — Что-то подсказывает, что с завтраком ты получше меня справишься.

— Хорошо, — не было ни сил, ни желания спорить. Состояние такое, будто солнечный свет по телу течет. Отступила, но тут… — Ох! — вдруг увидела, что ему все щеки измазала. Залилась краской, все равно не в силах отвести от него взгляд. — Прости! Я тебя кофейной гущей всего перепачкала!

Посмотрела на собственные пальцы, тоже в этих коричневых крупинках…



А Андрей замер, глянул на эти ее руки и… Вдруг так захохотал, стиснув ее крепко-крепко, обнял, приподняв немного даже. И Насте внезапно без разницы все стало, и смущение растворилось в его тепле и смехе. Даже Лукия, если верить видео-няне, к их смеху в другой комнате прислушиваться начала.

— Разве это беда? — с этим смехом, который она всем телом чувствовала, он вновь на мгновение коснулся ее губ. — Это же счастье! Мне когда-то на такой вот кофейной гуще тебя нагадали, Настенька, а я не поверил тогда, представляешь?! Даже посмеивался про себя. Ну как любовь на дне чашки увидеть можно?! А теперь вот смотрю на тебя, любовь моя, и сердце сжимается от того, каким дураком был, — снова короткий поцелуй, от которого Настю жаром по позвоночнику пробивает, как острыми разрядами тока.

И слова эти… будто эхом в голове. И как-то очень понятно, что вообще непривычное для него слово, и не пустое совсем. Очень весомо выдохнул, как нечто невероятно важное, это признание. Явно не для красоты, не привыкнув женщине «любимая» говорить.

Настю всю, как жаром обернули, и морозом в тот же миг по коже. Изнутри колотит.

— Как это, нагадали? — сама расплылась в улыбке почему-то, не в силах безучастно на него смотреть, даже ресницы дрожат будто бы.

Андрей словно все вокруг заражал своим настроением, ее так точно!

И как-то так естественно, что просто стоят и обнимаются, кажется, ничего более правильного сейчас быть между ними не может. Ну а что им еще по утрам на кухне делать? Только обниматься вот так!

И даже странно, что так долго боялись коснуться друг друга лишний раз, теперь же и представить невозможно, как разойтись?!

Андрей чуть смутился, показалось, наклонился, губами по ее бровям прошелся, пока она все же пыталась его лицо отряхнуть от этих крупинок кофе.

— У меня у друга, с которым мы бизнес и создавали, жена вроде как… кхм, ну, ведьмой ее не назвать, но все наши очень верят тому, что она рассказывает. Так вот Наташа и на кофейной гуще гадает, и на картах иногда. Как-то и мне взялась, я отбивался, но мне вроде как выбора не оставили… Славка, он такой, если жена хочет, все готов ей дать, — усмехнулся Андрей, продолжая Насте в глаза прямо смотреть, не мешая ему щеки отряхивать. — А мы дружим со школы еще, не драться же из-за такого…

— И что? — даже интересно стало. Насте никто и никогда не гадал.

— Что?.. — переспросил весело мужчина, самыми уголками губ улыбаясь. — Я вот на них лет десять смотрел, и даже посмеивался в душе немного, что Славка все эти годы жену «солнышком» продолжает называть, как в первые дни. А последние месяцы на тебя смотрю, на Светлячка… И так его понимаю, Настя! — вдруг как-то яростно выдохнул, вновь на себя ее дернул, жадно поцеловав, но и тут с нежностью, будто оставляя возможность отступить.

Только ей после таких слов совершенно не хотелось отодвигаться! И так много внезапно возжелалось ему сказать и эмоциями вернуть!

— Андрей! — в самые губы тихо-тихо простонала, не понимая, отчего настолько сильно и душа, и тело реагируют, как вибрациями от него напитываясь.

Но Андрей прижал к ее губам палец, словно не хотел, чтобы Настя пока говорила.

— Я не жду сейчас такого же ответа, Настюша, — с той же мягкой улыбкой подмигнул. — Понимаю, что прошлое давит на тебя. Но за себя гарантировать тебе железобетонно все могу. И докажу столько, сколько нужно будет, … моя, — отступил все же, будто пространство ей оставляя. — Пойду я за Светлячком, пока наш кофе совсем не остыл, а то столько старались, — подмигнув, погладил ее щеку, и пошел за малышкой.

А Настя, немного все же пришибленная всем случившимся, но все равно невыносимо почти внезапно счастливая, кинулась к холодильнику. Как-то непривычно осознав, что голодная тоже, по-хорошему так. Да и Андрея нужно кормить, с самого вечера же у них, и непонятно, чем и когда вчера питался!



Очень давно она не ощущала такого душевного подъема! Когда любое дело спорится и все вокруг замечательным кажется!

Когда солнце таким теплым и ярким стать успело? Тепло на улице, и кофта уже не нужна, летом пахнет, хоть еще май на дворе! И деревья такие зеленые! Листья как изумрудные, сочные! И вишни уже отцвели, оказывается, а на персиках самый цвет буйствует! И магнолии распустились в ботаническом саду, мимо которого как раз проезжали, направляясь к магазину…

И у Лукии настроение замечательное, словно и не буянила всю ночь! От них с Андреем, что ли, запал передался? Лежала в своем креслице, улыбаясь и что-то лопоча, с интересом разглядывая игрушку в виде жирафа, которая над ней от движения машины раскачивалась.

А Настя наблюдала за этим и не могла управлять собой, на лицо улыбка наползла такая, что щеки болели, еще утром, с той первой чашкой одурительно вкусного кофе, что Андрей приготовил… С его поцелуем, который теперь, наверное, всегда для нее с привкусом и ароматом этого самого кофе и будет… Или, наоборот, кофе пить не сможет, не думая об Андрее… Но вот что уж точно не расстраивало!

— Я готов тебе каждое утро кофе готовить, если ты потом такая счастливая будешь, Настюша! — неожиданно тихо заметил Андрей, поглядывая на нее через зеркало заднего вида, как раз у магазина остановил авто.

— Лучше целуй меня каждое утро, — отозвалась она еще немного смущенно, но искренне, открыто встретив его теплый взгляд. — Однако и от кофе я не отказываюсь, — добавила, как-то с трудом сглотнув, когда тот самый взгляд мужчины реально полыхнул жарким пламенем!

— Об этом можешь даже не просить, целовать тебя готов в любое время суток! — будто поняв, что она заметила, и опасаясь ее напугать таким накалом, Андрей глубоко вдохнул, словно беря эмоции под контроль.

Вышел из авто, открыв ее дверь, помог Насте встать. Она, конечно, уже не полулежа ездила, но все равно на одно бедро опиралась, нога затекала.

— Долго тебе еще так мучиться? — на мгновение прижав ее к себе, как позволяя полностью контроль над телом взять и даря опору, тихо спросил мужчина.

— Нет, — а Настю сейчас и это не расстраивало. — Через пару дней уже можно пробовать нормально садиться вроде. Как месяц Светлячку пройдет, — не отстраняясь, отозвалась, наслаждаясь этими мягкими, но такими надежными, объятиями.

Вообще, такое странное чувство, очень хорошее. Как втягиваться начала, осознанно уже воспринимать и свою любовь к дочке, и новый расклад в жизни, и даже то, что теперь, по сути, свободна же во всем, и в выборе того, кому свои чувства и эмоции дарить, — тоже вольна.

И нет уже того страха юности, что никому нужной не будет, если в университете замуж не выйдет (о чем мать с первого курса настойчиво твердила, опасаясь, наверное, чтоб дочь не осталась одинокой); нет неуверенности в своих силах, когда хватаешься за того, за кого и не стоило, быть может, ведь и сама уже в силах и себя, и дочь прокормить… Зато что-то очень чистое и незамутненное, искреннее расцветает в глубине души. От избытка, а не от нехватки… И совершенно по-новому воспринимаешь и мужчину, и его поступки, и свои эмоции к нему.