– Эй, ребята! – В дверях показалась голова Джеффа. – Надо бы как-нибудь отметить это дело. Приходите через четверть часа к Лео, шампанского выпьем да перехватим чего-нибудь.

– Голодна? – улыбнулся Салливан.

– Слона бы съела.

– Так пошли? – Он взял ее за руку.

– Побежали.

Кэй вцепилась ему в ладонь, и, забыв от радости даже пальто надеть, они, хихикая словно малые дети, выскочили на пронизывающий декабрьский ветер.

Жена Сэма Шалста настояла на том, чтобы всем миром встретить Рождество у них дома. Прося Кэй помочь ей подготовиться к приему, Бетти на самом деле хотела пообщаться с ней до появления остальных гостей. Около шести Кэй, облаченная в длинное, плотно облегающее ее стройную фигуру платье из черного бархата, появилась у Шалтсов.

Купила она это платье специально к Рождеству и обманывать себя даже не пыталась сделано это было ради Салливана. Ей хотелось выглядеть строго и в то же время соблазнительно.

– Ничего себе. – Бетти всплеснула пухлыми руками. – Нет слов! Ну теперь ему от вас никуда не деться.

– Кому? – невинно осведомилась Кэй.

– Да бросьте вы, Кэй. Салливану Уорду, вот кому.

– Послушайте, Бетти, – устало вздохнула Кэй, – неужели ни у кого нет других дел, кроме как разбираться в моих с Салливаном отношениях?

– Почему же ни у кого? Только у тех, кому вы оба дороги. Знаете, дорогая, языком я болтать не люблю, но… в общем, после того как вы уехали, Салливан как зверь в клетке метался. То есть я хочу сказать…

– Не стоит, Бетти, – прервала ее Кэй. – Все это дела давно минувших дней. Уверяю вас, Салдиван с тех пор совершенно переменился.

– Да неужели? – Бетти уперла руки в бока.

– Неужели – что? – В гостиную вошел, натягивая на ходу пиджак, Сэм Шалтс.

Кэй, довольная тем, что разговор на эту щекотливую тему прекратился, дипломатично заметила:

– Да вот, говорю, Салливан совершенно уверен, что у нас нынче будет наивысший рейтинг.

– Я тоже в этом не сомневаюсь. – Сэм энергично закивал головой. – И обязаны мы этим успехом вам, дорогая.

Гости все прибывали и прибывали, в гостиной сделалось шумно и весело. Перейдя со взбитых сливок на шампанское, Кэй болтала без умолку, смеялась, но глаза ее не отрывались от двери. Наконец до нее донесся неповторимого тембра низкий голос. Она глубоко вздохнула, сделала глоток и на мгновение отвернулась.

Возвышаясь над остальными гостями, Салливан сразу заполнил собой всю комнату. Его густые черные волосы были тщательно приглажены, щеки выбриты до синевы. Настоящий мужчина – уверенный в себе, но ничуть не надменный. О таком только мечтать можно.

Его сопровождала Дженел Дэвис.

Салливан расстегнул пиджак, сунул руку в карман узких шерстяных брюк и огляделся.

Его глаза встретились со взглядом Кэй. За все время их знакомства никогда она не казалась ему такой желанной, как в эту морозную декабрьскую ночь. Прическа оставляла шею открытой, в волосы были изящно вплетены черные бархатные ленты. Слегка приоткрыв губы, Кэй неотрывно смотрела на него.

Салливану хотелось задушить ее в объятиях.

Салливан изнемогал от желания.

– Неотразима, а? – В голосе Дженел прозвучала какая-то безнадежность.

– Кто? – Салливан с трудом оторвал взгляд от Кэй, и на смуглом его лице проступил румянец смущения.

– Я бы чего-нибудь выпила. Лучше виски. – И Дженел заговорила с женой Джеффа Кернза.

Салливан неторопливо двинулся к стойке, раскланиваясь по пути с друзьями и знакомыми. Наблюдая за ним, Кэй в очередной раз сделала изрядный глоток шампанского и притворилась, будто ничего не замечает. Но вот он оказался рядом.

– Сэм, – обратился Уорд к хозяину дома, выполнявшему роль бармена, – виски с содовой для Дженел, а я… – он повернулся к Кэй, – я, пожалуй, удовлетворюсь блесткой с этого платья. – Он невозмутимо улыбнулся, и Кэй не заметила, как его пальцы впились в отполированную поверхность стойки.

– Как вас следует понимать, не нравится или все же нравится? – Заметив, что он не отрываясь смотрит на ее глубокое декольте, Кэй залилась краской.

– Так, скотч для Дженел. – Сэм поставил стакан на стойку. – А вам, Салливан? Салливан неохотно отвел взгляд от Кэй.

– Пожалуй, то, чего мне хочется, вряд ли подействует на меня благотворно, так что пока пропущу.

– Еще как благотворно, так что не откладывайте слишком надолго.

И не дав ему ответить, Кэй царственной походкой отошла от стойки, ощущая на себе восхищенные взгляды присутствующих.

Кэй хотелось задушить его.

Кэй изнемогала от желания.

За два дня до Рождества Кэй полетела в Финикс, к родителям, которые гостили у дяди. Перед отъездом она зашла к Салливану. В руках у нее была обернутая в фольгу коробочка.

– У меня самолет через час. Вот зашла подарок вручить.

– Кэй, – поморщился Салливан, – ну к чему это? Я вовсе…

– То есть как это к чему? Да и ничего особенного здесь нет. Откройте.

– То, что нужно. – Он достал из коробочки ручку с золотым пером.

– Не волнуйтесь, – сказала Кэй, – надписи нет. Ну, мне пора.

Салливан внимательно посмотрел на нее: намекает на золотую зажигалку, тоже когда-то подаренную ему на Рождество. Там надпись была.

– Минуточку. – Он отложил ручку, выдвинул средний ящик стола и извлек коробочку примерно таких же размеров.

Кэй на мгновение застыла и пристально посмотрела на Салливана.

– Спасибо, – вымолвила она наконец.

– Так, мелочь, но, может, все-таки взглянете?

– Разумеется.

Кэй нетерпеливо содрала обертку. Внутри оказался кожаный пенал, а в нем – крохотный фотоаппарат, размером не больше зажигалки. Крышка его отливала золотом.

– Это не игрушка, – объяснил Салливан. – Снимает как надо. И вам эта штука скоро понадобится.

– Спасибо.

– А почему вы не спрашиваете, зачем он вам понадобится? – Салливан обогнул стол и подошел к Кэй.

– Зачем? – послушно спросила Кэй, поглаживая гладкую крышку.

– А затем, что в середине января мы с вами сопровождаем целую группу туристов в одно по– истине райское местечко – Багамы. – Салливан был доволен, заметив ее удивленное выражение.

– Неужели правда? – Подробности, когда вернетесь. А пока – веселого вам Рождества.

– И вам того же. – Кэй почувствовала на щеке его губы, и глаза ее заблестели, как звездочки на рождественской елке.

Первое радиосообщение о поездке на Багамы Кэй услышала в машине, возвращаясь домой. В эфире был Туз Пик. Он с энтузиазмом расписывал слушателям прелести готовящегося путешествия.

Кэй прибавила звук.

– За небольшие деньги вам и вашим друзьям представляется уникальная возможность совершить незабываемую поездку в обществе Салливана и Кэй, которые будут вашими гидами. Двадцатого января прямой рейс до Майами, там пересадка на роскошный лайнер “Карнавал” и однодневный круиз до Нассау, где вы проведете шесть солнечных дней и пять восхитительных ночей в романтической…

Будущее казалось Кэй радужным и прекрасным.

Прикрепив новый намагниченный календарь к дверце холодильника, Кэй стала отмечать дни. Двадцатое января она обвела жирным кружком. Каждый вечер, ложась в постель с улыбкой Чеширского кота, она зачеркивала очередное число. И во сне Кэй являлась одна и та же картина: на горячем песке лежит, подставив спину солнцу, Салливан, а она – рядом, потягивает через цветную соломинку оранжад.

Второго января Кэй сидела у себя в кабинете, закинув ноги на стол и положив на колени журнал. Она зевнула, закрыла глаза и откинулась на мягкую спинку кресла. Очень хотелось спать.

– Бездельников мы здесь не держим.

На пороге, опираясь о косяк двери, стоял Салливан Уорд. Никак не ожидавшая его появления, Кэй буквально потеряла дар речи и не могла по шевелиться.

– И еще, радость моя, – в том же тоне продолжал Салливан, прикасаясь к ее туфлям, – только большие шишки вроде меня могут позволить себе класть ноги на стол.