Мелодия оборвалась. Кэй с облегчением вздохнула, но тут же изо всех сил закусила губу: Салливан отвел рыжую к ее приятельнице. Он что-то сказал, дама поднялась, взяла его за руку и увлекла на площадку.

Так продолжалось весь вечер. И Салливана винить было не в чем, Кэй это прекрасно понимала. Ведь и ее тоже то и дело приглашали. Встречаясь с Уордом взглядом, Кэй находила в нем молчаливое сочувствие.

Было уже около полуночи, когда Кэй, у которой ноги горели от этих бесконечных плясок, оказалась в уверенных руках Салливана Уорда.

– Как только кончится этот танец, – прошептал он ей на ухо, – направляйтесь к выходу. А через пять минут и я за вами.

– Я буду в казино, у игральных автоматов. – Кэй почувствовала, как с нее разом схлынула вся усталость.

Привлеченная возгласами разгоряченных игроков, Кэй подошла к столу и обменяла несколько банкнот на пятидолларовые фишки. Одну, не глядя, сразу бросила на стол. Приземистый плотный мужчина с крепко зажатой в зубах сигарой метнул кости. Выпало одиннадцать.

По-детски захлопав в ладоши, Кэй взяла выигрыш, а фишку оставила на том же месте. Стоявший от нее по правую руку крупье, симпатичный молодой человек в смокинге, воскликнул:

– Да вы не только красавица, радость моя, вам еще и везет! – И совсем тихо добавил: – Моя смена кончается в четыре утра.

– Ну и прекрасно, – проскрежетал за их спинами голос Салливана. – К тому времени “радость” давно будет в постели.

Решительно подхватив Кэй под локоть, Салливан повел ее от стола.

– У меня пять долларов осталось, – запротестовала она, очень довольная этой вспышкой ревности.

– Верну. – Уорд в упор посмотрел на наглеца крупье. – Если дама победит, выручка твоя. Но на большее можешь не рассчитывать, ясно? Крепко сжимая ей руку, Салливан уводил Кэй все дальше, мимо освещенного бассейна, в сторону пляжа.

– Прогуляемся но берегу, – заговорил наконец он.

– Да я бы с радостью, но ведь такие шпильки в песке застрянут.

– Ну так снимите их.

– Так не только в туфлях дело. Еще и колготки. Салливан расстегнул пиджак и сунул руку в карман.

– Колготки тоже снимаются.

– Да, но под ними… – Кэй почувствовала, что краснеет.

– Оглянитесь-ка вокруг, ведь никого нет. А я отвернусь. Скидывайте колготки, и погуляем под луной.

– Кругом! – весело скомандовала Кэй и протянула ему туфли.

Оглянувшись по сторонам, она стянула колготки. Чувствовала себя Кэй совершенно нагой и беззащитной. На ней осталось только прозрачное платье, которое при порывах ветра плотно прилипало к телу. Салливан раздраженно пробормотал:

– Ну сколько можно, я бы за это время уже десять раз разделся. – Он обернулся и, уловив ее тревогу, успокоил: – Да не волнуйтесь вы, никаких встреч сегодня не предвидится. – Взял колготки и сунул в карман. – Вернемся в гостиницу через ближайший к вашему номеру вход, а там уж я позабочусь, чтобы никто не глазел.

Ночь была прекрасна. Волны монотонно накатывались на берег. При свете луны песок казался огромной россыпью серебра. Легкий морской бриз трепал пряди волос, заставляя Кэй то и дело отбрасывать их с лица. Ее рука покоилась в широкой ладони Салливана.

Они бродили по пустынному пляжу, наслаждаясь красотой ночи и молчаливой близостью.

– Пора домой. – При этих словах сердце у Кэй так и подпрыгнуло от счастья.

Роясь в сумочке возле номера в поисках ключей, Кэй выжидательно посмотрела на Салливана. Он низко склонился и поцеловал ее теплую ладонь.

– Кэй… – хрипло начал Уорд.

– Да, – почти беззвучно откликнулась она.

– Спокойной ночи. – И Салливан ушел.

Она медленно закрыла за собой дверь, бросила туфли на пол и с трудом подавила рвущееся рыдание.

Чувствуя, как слезы струятся по щекам, она сбросила платье. Оно мягко опустилось на пол, словно унося с собой несбывшиеся мечты. Кэй пошла в ванную, встала под душ и пустила обжигающе-холодную воду.

Облегчения это не принесло. Когда Кэй вышла из-под душа, кожа горела уже не так сильно, но тугой узел в животе не исчез. Вдруг послышался негромкий стук в дверь. Разрываясь между отчаянием и надеждой, она схватила халат. Стук повторился.

Нервно пригладив влажные волосы дрожащими пальцами, Кэй потуже завернулась в халат, набрала в легкие побольше воздуха и открыла дверь.

На пороге, потирая висок, стоял Салливан. Светлая сорочка расстегнута до пояса, рукава закатаны по локоть, волосы растрепаны. Не говоря ни слова, он извлек из кармана колготки и медленно протянул их Кэй.

– Спасибо. Я… я совсем забыла.

Она неловко сделала шаг назад, оставив дверь открытой. Невыносимо долго Уорд стоял на пороге, не сводя с Кэй жадного взгляда.

– Мне плохо, Кэй. Мне так плохо! Помоги. Обними меня.

Ее окатила волна любви и счастья.

– Родной мой! – И Кэй юркнула в его объятия. Салливан крепко прижал ее к себе и выдохнул:– Люби меня. Ну пожалуйста, счастье мое, люби меня.

– О Боже, стало быть, я тебе небезразлична! Ты по-прежнему любишь меня, Сал?

– А ты как думала? – Он не больно дернул Кэй за волосы, чтобы посмотреть ей в глаза. – Я же давно сказал, что буду любить тебя вечно. И это не просто слова. Поцелуй меня. Зацелуй всего. Люби меня.

Кэй вздрогнула, закрыла глаза и целиком отдалась его жадным, ищущим губам.

– Кэй, счастье мое, я бы хотел всю жизнь целовать тебя, чтобы утолить свою долгую жажду. Салливан провел языком по ее ровным зубам и нырнул в скрывающуюся за ними горячую тьму. Кэй еще крепче обняла его, чувствуя, как по всему телу растекается сладостная истома.

А Салливан не торопился, испивая мед по капле, и все никак не мог насытиться. С трудом оторвавшись наконец от ее губ, он нетерпеливо дернул за рукав махрового халата и припал к теплому, мягкому плечу.

– Кэй, единственная любовь моя, никуда я теперь тебя не отпущу, и ты тоже целуй меня. Я хочу, чтобы губы твои меня с ума сводили так, как только они умеют. Ну же, ну! Все еще стискивая руками его шею, Кэй поднялась на цыпочки и неторопливо, словно дразня и завлекая, стала целовать его прямо в губы.

Некоторое время они так и стояли, покачиваясь, при лунном свете. Дыхание у обоих становилось все тяжелее, желание острее.

Кэй стояла обнаженной перед мужчиной, которого любила, которого целовала, и целовала, и целовала, и даже не заметила, как они оказались раздетыми, как очутились в постели. Вместе ли подошли? Или он отнес ее? Только одно знала Кэй точно – Салливан лежал рядом с ней.

– Кэй, ни одной недели не прошло, ни дня, ни часа, когда бы я не думал о тебе.

– И я тоже, Сал, честное слово. Ты должен мне верить.

– Правда? – Он покрывал быстрыми поцелуя ми ее горящие щеки, влажные виски, дрожащий подбородок, трепещущие ресницы. – Повтори это, Кэй. Скажи, что любишь меня. Пожалуйста.

– Я люблю тебя, Сал. И всегда любила. И всегда буду любить. Я твоя – отныне и вовеки.

Так они лежали долго, дразня друг друга прикосновениями, наслаждаясь близостью и шаг за шагом приближаясь в этом чудесном эротическом путешествии к заветной цели. И шептали друг другу слова любви.

Купаясь в озере лунного света, Кэй и Салливан погружались в глубины такого наслаждения, такого восторга, о котором и не мечтали. Единое тело и единый дух, они взмыли в блаженную высь.

Кэй улыбнулась, плотнее прикрыла веки и, ощутив на них теплые губы любимого, удовлетворенно вздохнула. Пресыщенность и нега охватила обоих, а Салливан продолжал как завороженный покрывать поцелуями ее лицо, шею, волосы, их тела по-прежнему были слиты воедино, ибо Кэй никак не хотела отпускать его.

– Даже в самых радужных снах, сжимая тебя в своих объятиях, я и вообразить не мог, что наяву все окажется еще прекраснее.

– Правда? – в изнеможении улыбнулась Кэй и нежно обвела пальцами изгиб его губ. – Мне надо кое-что сказать тебе, Салливан.

– Да, радость моя? – Он провел кончиком языка по ее пальцам.