– Вы вообще как насчет “порше”? – Сойдет, пожалуй, – рассмеялась Кэй. – А если честно, то я просто в восторге.

– Ну и, слава Богу, а то я подумал… Видите ли, у Салливана большой серебристый “Мерседес”, и мне не хотелось бы…

– Так то Салливан, ему как раз “Мерседес” и подходит.

– Вот умничка! – с облегчением вздохнул Сэм. – В общем, машина на стоянке. Как соберетесь уезжать, заходите ко мне за ключами.

– Да, пожалуй, прямо сейчас и зайду. Мне ведь жилье надо подыскать, так что, если не возражаете, проедусь по адресам. Слушайте, Сэмми… а Салливан по-прежнему живет в районе Парк-Лейн?

– Да. А почему бы вам не спросить его – может, в тех краях что и сдается? – Пожалуй, – промычала Кэй и повесила трубку.

Нет уж, крышу себе она будет искать как можно дальше от Парк-Лейн.

Едва она вышла в коридор, как в противоположном конце приоткрылась тяжелая дверь и послышался голос Дженел Дэвис:

– Может, хватит, Салливан? У нас тут корреспонденции чертова прорва.

Кэй не выдержала, подошла поближе и, едва взглянув через плечо Дженел, стремглав бросилась через приемную в кабинет Шалтса.

Но и позвякивая ключами от новенького “порше”, Кэй никак не могла отделаться от стоящей перед глазами картины: обнаженный до пояса, с каплями пота на груди, Салливан методично подтягивается на перекладине.

Кэй направилась к платной стоянке, где ее ожидал сверкающий приземистый автомобиль. Уже открывая дверцу, Кэй обернулась, медленно подняла голову и прищурилась от яркого солнца.

Отсчитывая окна на верхнем этаже, она отыскала кабинет Уорда. Ничего и никого не было видно, и, тем не менее у Кэй возникло странное ощущение, что кик раз в этот момент Салливан соскакивает на пол, подходит к окну и наблюдает за ней. Попалась, стало быть, дурочка! Кэй резко рванула на себя дверцу и опустилась на низкое сиденье. Дрожащими пальцами она вставила ключ в замок зажигания. Мощный двигатель мгновенно взревел, и Кэй рванулась со стоянки, словно за ней гнался сам дьявол во плоти.

В половине пятого над головой Кэй заговорил радио будильник. Было еще темно, в такой час редко кто поднимается. Снова закрыв глаза, Кэй услышала приятный баритон Дейла Китрелла:

– Итак, если кто-нибудь меня слушает, предлагаю вашему вниманию новый хит “Обними меня”. Вот бы меня кто обнял…

Кэй сонно улыбнулась и поднялась с постели. Лениво сбросив пижаму, она нахлобучила целлофановую шапочку и встала под душ. Мощная горячая струя мигом прогнала сонливость. Но вместе с бодростью пришла и тревога.

Сегодня она снова выйдет в эфир… вместе с Салливаном.

Как все получится на сей раз? Возродится ли прежнее чудо общения, когда, глядя друг другу в глаза, один точно знал, что скажет другой? Кэй вздрогнула. В былые времена все шло так непринужденно, никаких осечек. Они стали “золотой парой”, казалось, без всяких усилий забиравшей в плен невидимую аудиторию слушателей.

Сколько раз они с Салом сидели рядышком в студии, подначивая друг друга, дотрагиваясь друг до друга, даже целуясь! Это, была целая игра – кто первым потеряет самообладание. Лихо тогда все у них получалось, и какую же искреннюю радость они испытывали от совместной работы! Кэй прошлепала назад в спальню, глубоко вдохнула аромат роз и подошла к неубранной постели. Присев на краешек, она задумалась.

Наверное, и Салливан сейчас выходит из душа в своих роскошных апартаментах на противоположном конце города. И стройное, без единого грамма жира тело блестит и пахнет душистым мылом.

Кэй приехала на полчаса раньше положенного. В тускло освещенной приемной и в выходящих сюда кабинетах работников коммерческой службы стояла гулкая тишина.

Кэй бесшумно пересекла вестибюль и направилась к себе. Внезапно она почувствовала, что сзади нее кто-то есть. Кэй круто обернулась и едва не врезалась в грудь Салливану Уорду.

Вздрогнув от неожиданности, она вдохнула такой знакомый – и чужой – запах, имя которому было Сал. Ее Сал.

Подняв голову, Кэй заставила себя взглянуть ему в глаза. В них застыло некое загадочное выражение, которое, впрочем, тут же исчезло, уступив место явному нетерпению.

– Я… Я не сделала вам больно? – Еще чего! – небрежно бросил он и зашагал в свой кабинет.

Кэй словно к полу приросла, глядя ему вслед. Она прикусила губу. Нет, так не пойдет. Решительно не пойдет. Если у Салливана не изменится настроение, их совместная программа превратится в кошмар. Все ясно: работать вместе они больше не могут. Не надо было возвращаться.

Без двух минут шесть Кэй вышла из кабинета. В тот же миг в противоположном конце коридора появился и Салливан. Они встретились у двери в студию. Не говоря ни слова, Уорд пропустил напарницу вперед. Кэй молча кивнула и вошла в комнату, где заканчивал передачу Дейл Китрелл. Судя по всему, ему очень хотелось спать. Он устало кивнул своей смене и сказал в микрофон:

– Ну что ж, вот и все для тех, кто не спит, Дейл-Полуночник прощается с вами, до следующей встречи. А сейчас – шестичасовые новости. – Дейл выключил микрофон.

– Привет, ребята! – Он поднялся, зевнул и сладко потянулся.

– Доброе утро, Дейл! – улыбнулась Кэй.

Салливан же, по-прежнему не разжимая губ, просто пожал товарищу руку.

Едва Дейл вышел из студии, Уорд занял свое. место перед микрофоном и подтащил к себе поближе стул, на котором только что сидел Дейл.

– С общенациональными новостями справитесь? – осведомился Салливан. – А я займусь всем остальным.

– Почему же только с новостями? Я много чего умею. Выбирать музыку. Включать запись. Запускать рекламные ролики. – Кэй ослепительно улыбнулась. – Так что вы знайте себе развлекайте публику и ни о чем не беспокойтесь.

– Отлично! – Салливан скрестил на груди руки и лениво откинулся на спинку стула.

Не обращая на него внимания, Кэй крутанула стойку для кассет, быстро запоминая цветные обозначения, указывающие на характер песни, – А, Б, В.

– А где список? – Да что это с вами, Кэй, никак призабыли? Наша станция не проигрывает хиты, она создает их.

– Да, помню, но…

– Осталось всего тридцать секунд, поторопитесь.

Чувствуя, что сердце колотится так, что вот-вот из груди выскочит, Кэй взяла кассету с голубой наклейкой.

– Доброе утро, сони! – заговорил Салливан хорошо поставленным и неотразимо сексуальным голосом. – С.вами снова ваш старый приятель Салливан Уорд. День, который мы все с таким нетерпением ожидали, наконец наступил. Понятное дело, в нашем прекрасном штате Колорадо любой день – особенный, но сегодня – так просто исключительный. – Покосившись на Кэй, он продолжал: – Не сомневаюсь, что многие из вас помнят прекрасную и талантливую Кэй Кларк. Мы с ней работали на пару в добрые старые времена Ну так вот, Кэй вернулась, и не могу передать, до чего же я счастлив. Словно в прошлое вернулся. Ну а для тех, кто переехал жить в наш город за последние пять лет, попробую описать свою несравненную партнершу. Рост у Кэй пять футов три дюйма, вес примерно сто два фунта, и все, что надо, – при ней.

Кэй от волнения боялась пошевелиться, а Салливан по-прежнему не сводил с нее насмешливого взгляда.

– Волосы – как у рождественского ангела, так и рассыпаются длинными серебристыми прядями. Носик слегка вздернут, а губы, ну как вам сказать… мягкие, сладостные… все, умолкаю. Короче, это моя Кэй Кларк. Как я сказал – моя? Да нет же, разумеется, ваша, друзья, и она, конечно же, счастлива вновь оказаться в Денвере, Колорадо, в вашем и своем доме. Скажите что-нибудь, Кэй.

Густо покраснев под его немигающим взглядом, Кэй нервно сглотнула, придвинула к себе микрофон и, не спуская глаз с Уорда, заговорила:

– Спасибо, Салливан, желаю здравствовать, Колорадо! Не в силах передать, до чего я рада возвращению в свой любимый Денвер, и на эту станцию, и в эту утреннюю программу, где работает замечательный человек, научивший меня всему, что я умею.