Принцесса жила в северной части района в уютном одноэтажном домике, в саду которого цвели рождественские розы, а ветви шиповника образовывали маленькие арки. Стены домика были выкрашены в светло-зеленый цвет, а входная дверь — в шоколадный.

Принцесса по утрам занималась садом, а после обеда ходила за покупками на рынок, грелась на солнышке в парке, изредка заглядывала в закусочную «Любовь», где беседовала с хозяйкой за тарелкой полуфабрикатного плова из морозилки. Она возвращалась домой засветло, задергивала кружевные занавески и включала свет. Подготовка к ужину занимала у нее где-то около часа, вкусные запахи выплывали из дома и плыли по саду. Сквозь полупрозрачные занавески было видно, как принцесса стряпает и накрывает на стол. Окончив свой одинокий ужин, она убирала и мыла посуду, потом садилась с книжкой в кресло-качалку.

Все это нам удалось установить в результате почти целого месяца слежки. Днем мы ходили в школу, поэтому, чтобы понять, как устроен дневной распорядок принцессы, мы, по очереди сказываясь больными, пропускали уроки и ежедневно за ней следили.

— Что и требовалось доказать! — заявила Канаэ-тян. — Только принцессы могут так строго придерживаться распорядка.

Для нас, девочек, принцесса будто сошла со страниц книги сказок. В детстве ее воспитывала мышь, а потом, когда она выросла, к ней посватался сын жабы. Преодолев на своем пути немало трудностей, она наконец встретила принца и вышла за него замуж, затем бросила его и следующие пятьдесят лет жила в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывая, и даже стала криминальным авторитетом. Но в один прекрасный день ей все это осточертело и она бесследно исчезла. Поползли слухи, что принцесса умерла, и вот через столько лет она неожиданно объявилась тут у нас и поселилась в маленьком уютном домике вдали от принцев и мафиози.

— Ну просто идеальная жизнь!

— Ага, она и за принцем замужем была…

— И кучу денег заработала…

— И втаптывала в грязь мужчин, но они все так же ходили за ней табунами…

— Подожди, но разве она не должна быть ростом в один дюйм?

— Так она же с принцем развелась, потому что после свадьбы неожиданно начала расти и доросла до обычных человеческих размеров.

— Это все вранье, — сказала старшая сестра Канаэ-тян.

Она предостерегала нас, чтобы мы не верили в сказки. Но ее никто не слушал. Нас волновало совсем другое. Например, где и как можно познакомиться с принцем? Как отделаться от сына жабы? Как становятся криминальными авторитетами? Чтобы узнать ответы на эти вопросы, мы старались каким-нибудь — да буквально любым — способом оказаться поближе к принцессе. Впрочем, таких смельчаков, чтобы напрямую к ней подойти, среди нас не было. И мы просто обалдели, когда увидели, как Дори Кавамата идет по улице вместе с принцессой и спокойно с ней о чем-то разговаривает.

— А что, эти дети тут живут? — спросила принцесса у Дори, имея в виду нас.

Дори в смятении кивнула.

— Мне показалось, — продолжила принцесса несколько свысока, — что тут у нас отчего-то совсем не встретишь развитых детей. — Она слегка пожала плечами и ушла, так ни разу не удостоив нас взглядом.

Только после этого Дори призналась нам, что принцесса занимала дом по соседству с ними все то время, пока Кавамата жили в Америке. Каждый вечер к ее дому подкатывали «роллс-ройсы» и «ягуары», и звук вылетающих при откупорке шампанского пробок был слышен даже на улице.

— Дори, расскажи, — попросила Канаэ-тян, сгорая о любопытства, — о чем вы сейчас разговаривали?

— Я узнавала у нее, как отравить человека так, чтобы никто не догадался, кто это сделал.

Если верить Дори, в Америке ходили упорные слухи о том, что на заднем дворе принцессиного дома в Калифорнии закопано как минимум десяток трупов. Тем не менее принцесса сказала Дори, что давно встала на праведный путь и никого в нашем городке убивать не собирается.

— А ты, что ли, хочешь кого-то убить?

— Ага. — Дори засмеялась. — Двух человек бы точно убила.

Много лет спустя серийный убийца отравил десятки людей по всей Японии. Принцесса к тому времени уже давным-давно умерла, но Дори была жива и здорова. Это случилось в тот урожайный год, когда ветви фруктовых деревьев в саду семьи Кавамата гнулись под тяжестью плодов почти до земли.

Старшая сестра Канаэ-тян во время школьной экскурсии подобрала что-то странное.

Это была не большая поездка, а маленькая экскурсия. Даже не надо было ехать на автобусе. Просто вышли из школы и пошли на северо-восток, откуда начинался подъем на гору Огондзан, что значит «Золотая гора». А оттуда — вверх по горной тропе. Гора эта невысокая — всего триста метров. От школы до ее подножия — где-то час ходьбы. От подножия до вершины — еще полтора часа.

У старшей сестры Канаэ-тян в классе не было ни одного друга. Все дети шли группками, распевая песни, болтая и смеясь, бегая друг за другом и получая нагоняй от учителя. И только сестра Канаэ-тян шла сама по себе, хмуро уткнувшись взглядом себе под ноги.

— Иди к нам! Вместе веселее! — в который раз до нее донесся обращенный к ней (по просьбе учителя) бодрый голосок старосты Ямагами.

Но она с испуганным видом замотала головой. Старосты хватило на семнадцать попыток, после чего сестру Канаэ-тян оставили в покое.

А все дело в том, что прошлой ночью ей приснился вещий сон. В этом сне была маленькая старушка и превосходивший ее по размерам раз в десять старик. Старик пытался раздавить старушку ногой, но она каждый раз проворно ускользала, при этом высоко подпрыгивая и паря в воздухе. Наконец в полном изнеможении старик опустился на землю. И тогда, не мешкая ни секунды, старушка взяла тонкую-претонкую иголочку и ткнула ею старика в самое уязвимое место, так что он чуть не умер.

— Жизнь в браке — это прекрасно! В любой момент можно вот так вот взять и сделать друг другу очень больно, — произнесла старушка.

Эта пожилая пара уже давным-давно отметила пятидесятую годовщину свадьбы и преодолела большую часть своего совместного жизненного пути от «они жили долго» до «умерли в один день». И все же они всегда были настороже и не упускали возможности смертельно уязвить друг друга, даже теперь. Эти двое регулярно, примерно раз в неделю, являлись во сне к сестре Канаэ-тян.

Раненный иголкой старик открыл рот и начал выдувать большой пузырь. Этот пузырь, похожий на мыльный, все раздувался и раздувался, пока сестра Канаэ-тян не увидела в нем картину, предвещавшую ей, что на горе Огондзан она найдет и подберет что-то очень странное. Но если кто-то заметит, как она это подбирает, она не сможет владеть этим безраздельно, поэтому сестра Канаэ-тян и не отзывалась на призывы старосты Ямагами.

Когда они добрались до вершины, подошло время обеда, и все достали свои коробочки с обэнто. Канаэ-тян сыграла с сестрой злую шутку и тайком подменила содержимое коробочки, положив туда вместо куриного филе во фритюре, кусочка омлета и рисовых колобков вонючие ферментированные бобы натто с горчицей. Сестра заметила это почти сразу, как вышла из дома, едва добравшись до первого перекрестка на пути в школу, но ей было совершенно все равно: она хотела как можно скорее начать поиски той странной вещи, которая явилась ей в вещем сне. Она оставила обедающих одноклассников и углубилась в лес по звериной тропе.

В какой-то момент тропа закончилась. Вокруг царил полумрак. И тут она заметила впереди мягкое сияние. Казалось, оно идет из бамбуковой рощи.

«Что? Мне хотят подсунуть лунную принцессу Кагуя? Да она мне на фиг не нужна», — возмутилась сестра Канаэ-тян.

Приглядевшись, она, однако, увидела, что свет идет не от бамбука, а от длинного мягкого стебля, внешне напоминающего садовый шланг. Она вырвала стебель из земли и разломила его пополам. Из разлома появилось нечто дурно пахнущее, белое, напоминающее очертаниями голубя. Но оно не было птицей, как не было оно ни божеством, ни демоном — просто какое-то вонючее голубеобразное существо. Сестра Канаэ-тян достала свою коробочку обэнто, вывалила на землю бобы и вместо них положила это дурно пахнущее нечто.