«…Она страдает и тоскует! – в восхищении думал Антоша, убирая свои ладошки от Зоиного лица. – Наконец-то! Поняла, что хочет вернуться!»

– Ты… – начала Зоя, но Антон перебил ее.

– Ах, Зоя, ничего не говори! Как это прекрасно – ты и я!

– В смысле? – не поняла Зоя и подергала себя за тонкую рыже-пегую косичку.

Антоша только набрал побольше воздуха и собрался что-то сказать, как прозвенел звонок. Зоя бросилась бежать по лестнице. Антоша схватил ее за руку.

– Звонок на урок не сможет разлучить нас, Зоя! – крикнул он. – Мы еще встретимся!

– Это зачем еще? – удивилась Редькина.

Антоша увеличил скорость, оказался впереди Зои и перегородил ей дорогу.

– Я буду ждать тебя сразу после уроков. У школы, – запыхавшись, проговорил он. – Там, возле зарослей барбариса. Приходи! Это очень важно!

Зоя Редькина с сомнением посмотрела на него и кинулась в кабинет русского языка. Уже после учительницы Антоша тоже вбежал в класс и все уроки напролет бросал на Зою пронзительные взгляды. Зоя даже двойку за словарный диктант получила и подумала, что это все из-за того, что Мыльченко на нее как гипнотизер пялился. Антоша же радостно вертел головой, подмигивал всем своим многочисленным спасителям, думая только о предстоящем свидании. И ему казалось, что творческий кризис миновал.

– Ну, как наш Мыльченко? – между уроками спросила Арина у Кости и Мамеда.

– Все с ним наладилось, – заверил ее Костя. – Мы его вместо тоски и грусти на Редькину переориентировали.

– Теперь ребята не соскучатся, – добавил Мамед.

жмурясь на солнце, которое то и дело выглядывало из-за тучи, повторял про себя Антон. Едва закончился последний урок, он бросился на улицу и занял пост на месте будущего свидания.

И теперь у ободранных низеньких кустиков он ждал Зою и размышлял: «Великому писателю необходимо быть влюбленным! Любовь – двигатель искусства! Так, надо встать поживописнее. Правую ногу чуть вперед, так. Хорошо было бы, если б ветер кудри развевал…»

Антон повертелся в разные стороны, но ветер, как нарочно, ниоткуда не дул. «Ладно, ветра нет, кудрей тоже, – подумал Антон. – Будем брать другим».

Из дверей школы показалась Зоя Редькина. Увидев ее, Антон активизировался, замахал ей руками. Антоша очень хотел, чтобы в этот момент, как в фильме, заиграла лирическая музыка. Но откуда она могла взяться? Антоша это прекрасно понимал. Что ж, решил он, на нет и суда нет. Поэтому Антон просто бросился Зое навстречу.

– Мое ожидание вознаграждено! Ах, я уже ничего не вижу!

Добрая и очень наивная Зоя Редькина тут же кинула сумку на землю и подбежала к Антону.

– Что с тобой случилось, Мыльченко? – встревоженно спросила она. – Почему не видишь? Тебя сегодня не били?

Антон растерялся.

– Да при чем здесь били-то?

Зоя внимательно присмотрелась к Антошиному лицу:

– Так били или нет? Быстро говори, потому что ты как-то на ногах неровно стоишь.

– Нет, сегодня не били, это точно! – отчитался Антон.

Зоя, кажется, поверила, поэтому немного успокоилась. Она все-таки переживала за своего бывшего соседа по парте, с которым вечно случались какие-нибудь несчастья. Она подобрала сумку и уже собралась идти домой, но на всякий случай еще спросила:

– А тогда почему проблемы со зрением? Почему ничего не видишь-то?

Антон разозлился:

– Тьфу, да это образно! Так говорят, когда чья-то красота слепит! Ясно тебе, Редькина? Твоя сейчас красота слепит, в общем…

Ни во дворе, ни в классе Зоя Редькина красавицей не слыла. Но очень хотела стать красавицей и читала множество журналов о тайнах макияжа и особенностях последней моды. Но пока это не приносило никаких результатов. Поэтому Зоя всегда расстраивалась, глядя в зеркало и замечая там только изобильные веснушки на щеках и носу-картошке. Да еще и тощие пегенькие косички.

– Что ты там сказал – моя красота? – грозно двинулась Зоя на предполагаемого обидчика. – Наезжаешь, да, Мыльченко? Вот сейчас я тебя как тресну…

– Тихо-тихо, Зоя… – растерялся Антоша, так и не сообразив, что именно он сказал не так. – Посмотри лучше, какой красотой дышат листики этих кустов.

Зоя подумала, что Антоша скорее всего занят написанием своего очередного произведения. И, возможно, скоро он начнет подсовывать его, прочти, мол, – ведь раньше именно ей, как соседке по парте, обычно доставалась эта тяжелая работа.

– Ты чего, какую-нибудь фигню про листики пишешь? – спросила она. – Чего ты меня звал-то?

Антон вздохнул.

– Да ты просто ощути, как пахнут эти вечнозеленые листы барбариса…

– А с чего ты взял, что это барбарис? – с сомнением произнесла Зоя, которая очень любила всевозможные растения.

– Так ты будешь нюхать или нет?

Зоя нюхать листики отказалась, попытавшись сослаться на то, что на пути к листикам лежит большая лужа. Но Антоша схватил ее на руки и попробовал отнести на другой берег этой лужи. Зоя отбрыкивалась, требовала поставить ее на место, да так натурально, что Антон не выдержал.

– Зоя, ну чего ты притворяешься, про нас же вся школа знает! – закричал он, не замечая, что на него с интересом смотрят идущие мимо старшеклассники. – Кто с моим портретом на лестнице стоял, кто его слезами обливал? Не ты? А сейчас тогда чего с тобой?

Зоя обалдело посмотрела на него и встала в лужу.

– Да ты что, Гуманоид, с дуба рухнул? Я на лестнице басню учила. Вон книжка в сумке.

– Как, Зоя, басню? – На глазах Антоши появились слезки. – Нет, ты меня обманываешь, это женское коварство! Ну скажи, что не басню…

– Когда ж ты от меня отстанешь! Басню! Вот прицепился! – с этими словами Зоя бросилась вон. Она ругала себя за то, что опять поверила в глупости своего бывшего соседа по парте.

Но Антон побежал за ней с криком:

– Нет, Зоя, нет, стой! Я не это имел в виду!

– Ну а что еще? – Зоя остановилась и поежилась от резкого порыва холодного ветра.

– Я хотел тебе это… вот курточку свою предложить. Погреться, – стаскивая с себя куртку и надевая ее на Зою, сказал Антоша. – А то что-то ты как-то не по сезону сегодня одета. Красиво, бесспорно, очень красиво, но не по сезону!

Зоя закуталась в Антошину куртку и посмотрела на своего бывшего соседа с явным уважением и благодарностью.

Антоша это сразу понял и пошел провожать Зою домой. Не переставая болтать обо всем на свете, Антоша дошел до редькинского дома, потом до квартиры, и даже устроился на кухне пить чай с ватрушками.

В разгар чаепития появился подвыпивший Зоин папаша.

– Это чье барахло тут на моей вешалке висит? – рявкнул он, скидывая на пол чужие вещи.

– Папа, это гость! – бросилась к родителю Зоя.

– Быстро на улицу с гостем! – скомандовал папаня, появляясь на кухне и приближаясь к кувшину с кипяченой водой.

– Какая деспотия, – сочувственно проговорил Антоша, когда они вместе с Зоей в две секунды очутились на лестничной площадке.

Зоя вздохнула.

– Ничего, – ободрил ее Антон. – Пойдем, Зоя, гулять. Посмотри, какие на улице погоды стоят.

– Пойдем, – благодарно шмыгнула носом Зоя, протягивая Антоше ватрушку, которую в последний момент она ухитрилась стянуть со стола.

– Спасибо, Зоенька. Ты настоящий друг.

– Да ладно тебе…

Антон и Зоя побрели вдоль подъездов и вышли на бульвар. Так началась их долгая совместная прогулка по городу.

С большими предосторожностями Вите, Арине и Косте Шибаю удалось вынести из кабинета труда разобранную и готовую к транспортировке тарелку. Больше часа им пришлось ждать, когда уляжется суета школьной пересменки и перестанут носиться по коридорам те, кто пришел на занятия в кружки.

Как они выходили из кабинета труда и из здания, заметили только дяденьки казаки, которые охраняли школу от внешних врагов. Но они особого внимания на ребят не обратили.