Взгляд сидевшего рядом мага неожиданно прояснился. Он кивнул в сторону дальнего от входа стола.

— Сейчас у нас будет интересный диспут!

Маттео озадаченно нахмурился. Джордайни нередко устраивали публичные дебаты или монологи, но всегда по желанию своих патронов, и не в таком убогом окружении. От недоумения он перешел в состояние полнейшей остолбенелости, когда на стол залез невысокий, худой паренек, и прикоснулся пальцем к сердцу в традиционном салюте истины. Мальчишка явно плохо был знаком с обычаями джордайни. Вместо положенного он использовал средний палец.

Посетители топаньем, гиканьем и стуком кружек по столам приветствовали «джордайна», который принял аплодисменты традиционным поклоном — склонившись в поясе, ни на мгновение не обращая взгляда вниз; юноша исполнил его точно и грациозно, но каким-то образом одновременно насмешливо. Лицом и движениями он излучал ауру непомерной самоуверенности в сочетании с крикливой изнеженностью. Несколько матросов хмыкнули, а гигантский чернобородый мужчина выкрикнул непристойное ругательство.

Парень отреагировал моментально, подмигнув ему в ответ и превратив тем самым оскорбление в приглашение. Моряк порозовел, а его спутники расхохотались, колотя по столу.

— Подумайте о звездозмее, — начал юноша глубоким альтом. — Вот загадка, которая поставит в тупик саму королеву Беатрикс.

По залу вновь пронесся хохоток. Маттео почесывая челюсть, размышлял о загадке поставленной перед ним — отнюдь не относящейся к звездозмеям. Мальчик был уличным бродяжкой, но говорил сильным, хорошо поставленным тоном, которому нужно учиться и практиковать долгие годы. Но самое главное, голос этот был ему знаком. Женщины среди джордайни появлялись редко, а сейчас паренек, словно эхо, воспроизводил речь самой знаменитой из них: Кассии, советницы самого короля Залаторма.

Это и являлось причиной веселья посетителей. Ходившие повсюду слухи объявляли, что сияние страстной любви короля-волшебника и Беатрикс, его новой королевы, несколько потускнело. Джордайн Кассия несомненно частично отвечала за распространение этих слухов. Она чрезвычайно гордилась своим постом, а кое-кто утверждал, что ее гордость и ее амбиции чрезмерно высоки.

Насколько подобное соответствовало истине, Маттео не знал, но он слышал, что женщина-джордайн старается находиться рядом с королем как можно чаще. Когда же это ей не удавалось, Кассия развлекалась составлением текстов, полных неявной, но едкой издевки над всем, что интересовало королеву. Она выступала как-то в Доме джордайн, и Маттео скорее забудет собственное имя, чем музыку ее голоса. И теперь он слышал его вновь — из такого невероятного источника!

Юноша выдавал все новые комментарии, прошелся и по недостаткам двора и по претенциозности джордайни. Сидевший рядом с Маттео маг улыбался и кивал, но лицо его помрачнело как озеро в надвигающийся шторм, когда мишенью острот стали маги и их странности.

— Это мне совсем уже не нравится, — проворчал он.

Маттео хотел уже ответить, что речь как раз становится действительно занимательной, но решил, что это было бы недостаточно благоразумно для его звания.

— У парня талант, — ответил он, подобрав насколько возможно нейтральное замечание.

Почему-то его слова развеселили мага. Откинув голову, он рассмеялся, искренним и недобрым смехом. Когда он снова посмотрел на своего гостя, в его глазах сверкала жестокая искорка.

— Значит действительно то что говорят о вас, джордайни, правда?

Маттео хотелось стряхнуть злую ухмылку с губ волшебника.

— Простите, почтенный, мы в неравном положении, — ответил он формально. — Я не знаком со сплетнями, которые вы имеете в виду.

Смех задутой свечой пропал с лица мага. Слухи считались вещью вульгарной, и вежливые слова Маттео несли в себе едва завуалированное оскорбление.

Он не успел ответить, когда по комнате громом пронеслось низкое рычание. Таверну окутала тишина. Повернувшись к двери, Маттео выругался так, что моряк с соседнего стола взглянул на него с почтением.

Вемик Мбату стоял в открытой двери, припав к земле для прыжка, его хвост метался из стороны в сторону, а яростный взгляд упирался в паренька. С быстротой вспугнутой рыбы тот слетел со стола и метнулся к черному ходу. Мбату прыгнул, перекрывая зал гигантскими, упругими скачками.

Что-то в этот миг порвалось в Маттео. Не думая о подобающем поведении или последствиях, он вскочил со стула и перевернул стол, как раз когда вемик в очередной раз прыгнул.

Джордайн рассчитал все точно. Голова вемика встретилась с толстыми, проверенными временем досками стола, и львоподобный кентавр рухнул как подстреленная птица. Для пущей уверенности, Маттео схватил стул и с силой обрушил его на голову оглушенного вемика. Стул разлетелся вдребезги, а Мбату обмяк.

Но неприятности Маттео только начинались. Его импульсивный рывок сбил с ног гостеприимного хозяина, и теперь маг медленно поднимался на ноги, разглаживая свое облачение. Выпучив глаза, он уставился на лежащего без сознания могучего вемика.

— Ты напал на личного стража гончей, — проговорил он недоверчиво, а потом повторил еще раз, с неприкрытым удовлетворением. Он все бормотал эти слова снова и снова, торопливо двигаясь прочь, несомненно в поисках представителя властей, которому можно будет сообщить о тягчайшем нарушении законов джордайни. Маттео понадеялся, что сейчас в таверне таковых нет, иначе приговор может быть вынесен и приведен в исполнение этой же ночью.

Вскоре маг вернулся, весьма разочарованный. Стража уже удалилась, захватив с собой многих участвовавших в драке. Очевидно, так и не найдя официального представителя закона Кербаала, волшебник решил взять дело в свои руки.

О голову Маттео ударился кусочек хлеба. Он покосился в сторону откуда прилетел снаряд, раздраженный тем что какая-то глупость отвлекает его внимание. Из-за проема черного хода выглянул юный декламатор, подавая отчаянные жесты.

— Эй! Давай сюда, быстро! — Когда Маттео не отреагировал сразу, мальчишка нетерпеливо закатил глаза. — Твой друг здесь, ему нужна помощь.

Бросив взгляд туда, где он оставил «спящего» Темо, джордайн убедился что его могучий приятель исчез — несомненно отправился затевать потасовку еще где-то. Вздохнув, Маттео быстро пробрался к дальней стороне комнаты и оттуда на улицу.

Он последовал за пареньком до конца длинного переулка, служившего для дуэлей, и остановился. Проход был пуст, не считая его и его спутника, как и улица следом.

— Где Темо? — резко осведомился он.

— Откуда мне знать? — как ни в чем не бывало ответил мальчишка. — Если только не правда, что говорят о джордайни, нам надо бежать.

Уже второй раз кто-то делал подобное замечание, и сейчас оно нравилось Маттео еще меньше. Но ему было не до уточнений, поскольку как раз в тот момент из таверны выскочил возмущенный маг, и из открытой ладони его исходило сияние.

— Проклятие, — пробормотал юноша, опуская ладонь в поясной мешочек.

Обнажив кинжалы, Маттео приготовился отразить магическое нападение. Как он и ожидал, заклинание солнечной стрелы устремилось к нему. Плавным, отточенным движением он перетек в классическую защитную стойку.

Но паренек оказался еще быстрей. Его ладонь мелькнула, выставляя вперед сверкающий осколок стекла. Прежде, чем Маттео успел оттолкнуть мальчика в сторону, магический снаряд под углом ударился в препятствие, отразился, и снижаясь к земле полетел в сторону волшебника.

Следующее мгновение царила пораженная тишина, затем тот высоко, пронзительно захныкал, и повалился на бок, обеими руками ухватившись за дымящуюся мантию в районе паха.

Маттео ошеломленно уставился на юношу. Тот пожал плечами и поднес стекло к лицу, приводя себя в порядок и разглаживая короткие каштановые волосы на удивление тонкими пальцами.

— Ты намеренно солгал, — с изумлением произнес Маттео. Теперь уже удивился его спутник. — Из всего случившегося, тебя заинтересовало именно это?

Бросив взгляд на извивающегося на мостовой человека, вспомнив искусное и опасное представление в таверне, Маттео вынужден был признать, что в логике юноши есть здравое зерно. Но следующее, что он сказал, удивило его самого.