- Я тоже на это надеюсь, - вздохнул я.

Следом меня забросали вопросами.

- Какие монстры? Большие? Бронированные?

- Размером с волка или мелкого кабана, видел несколько крупных, пожалуй, с медведя будут. Все в шерсти, кроме зубов и клыков ничего нет. Я не заметил, точнее. Подробностей особых нет, парни. Образы от големов – это вам не киносъёмка.

- Ну, если ещё контейнеры не прогрызли, то наша броня им точно не по зубам.

- Вперёд не торопясь поехали, - приказал я. – Големов выпускать не стану, потому что их там просто задавят массой. Работать придётся из пушек и пулемётов.

- Справимся, - заверил меня оператор орудия.

Звери не обращали на нас внимания до самого момента открытия огня. Из-за неудобного расположения форта (для тех, кто хочет скрытно к нему приблизиться) и из опасения, что шальной снаряд или пуля заденут наших товарищей, пришлось подойти очень близко, буквально метров на триста-четыреста. Даже для пулемётов БМП это дистанция уверенного прицельного огня, а для пушек так и вовсе ничто.

- Попробуй связаться с нашими и предупредить, что сейчас стрелять начнём, - сказал я оператору, пока машины приближались к цели. – Тут связь должна работать даже с остатками антенны.

- Ага, я сейчас, - откликнулся тот и защёлкал тумблерами на рации, установленной рядом с его креслом.

Вот только к всеобщему сожалению отвечать на вызовы в эфире гарнизон Железной крепости не собирался, словно там уже нет никого в живых.

«Может, радиостанция вышла из строя, замкнуло там что-то, когда антенну твари вырвали? Или железные стенки экранируют», - успокаивал я себя.

А ещё я совсем не чувствовал своих големов, тех самых, кого оставил вместе с живыми солдатами гарнизона. И это очень дурной знак.

Бом-бом-бом!

Автоматическая «пятидесятка» гулко забухала, отправив в скопище хищников серию осколочных снарядов. Несколькими секундами позже ударила спарка второй БМП, затрещали пулемёты. Для орудия, способного поражать цели на дистанции до семи километров, несколько сотен метров – что попасть иголкой в пуговичное отверстие, держа ту в руках.

За минуту оператор боевого модуля опустошил половину снарядов в ленте и полностью прикончил запас пулемётных патронов, заправленных в оружие. За это время осколки и пули уничтожили всех тварей с краю стаи. К сожалению, бить в самую гущу было нельзя, так как никто из нас не был в курсе по поводу прочности стальных стенок и дополнительных экранов, усиленных кровавым коктейлем.

- Заметили, - прокомментировал оператор момент, когда стая хищников замерла на несколько секунд, повернула в нашу сторону сотни оскаленных морд (некоторые даже были забрызганы кровью от разорванных снарядами тушек) и стремительно бросилась на нас. – И чего они своих дохляков жрать не стали?

- У них вообще страх есть?! – удивился кто-то из десантников и нервно пошевелил ствол автомата в креплении бойницы.

- Стреляйте, потом разбираться будете, – ответил я, не отстраняясь от резинового наглазника оптического прибора наблюдения. – Механик, назад отъезжай, выбери поровнее площадку… чую, придётся их давить и тут не хватало ещё перевернуться или застрять в канаве какой. Вторая коробка – аналогично!

Как и следовало ожидать: вскоре орудия и курсовой пулемёт стали бесполезны. Твари оказались в мёртвой зоне, буквально облепив БМП от гусениц до башни. Срывались со сколькой брони, размазывались в фарш, гибли от очередей автоматов, чьи пламегасители торчали из бортовых бойниц, но упрямо старались добраться до нас. Фильтровентиляционная установка несла в салон удушливый смрад свежей крови и потрохов. Это было мерзко до тошноты, но отключить её было нельзя – угорим от пороховых газов. И вонь эта фильтром если и задерживалась, то не полностью, видимо, не входила в тот список, против которого создана воздушная система.

Механики-водители постоянно кружили на месте, двигались вперёд-назад, оператор модуля крутил им по сторонам, сшибая самых ловких созданий с верхней брони. Часто гусеницы проскальзывали на поверхности, покрытой кровью и ошмётками плоти.

- Бу-э-э, - один из бойцов не выдержал и нагнул голову к коленям, опорожняя желудок. К ароматному букету бойни и стрелкового тира добавилась ещё одна нотка.

- Да когда же они закончатся-то! – с тоской произнёс механик, который крутил штурвал, заставляя машину давить живой ковёр гусеницами.

- Уже немного осталось, - успокоил его оператор, наблюдающий за картинкой с монитора, где показывалась местность вокруг нас. Пусть кусочек, всё-таки, монитор относился к управлению боевым модулем, но двигая башню, можно было рассмотреть всё вокруг.

Когда хищников осталось несколько десятков, я приказал выпустить через верхние люки големов. Ловкие чапииды сначала оказались на броне, а потом соскочили на землю, в кошмарную кашу из мяса и почвы. Если твари и обрадовались, что перед их мордами оказались вполне себе доступные и мелкие цели, то сделали это зря. Мои создания в считаные минуты порубили их на куски. После этого взялись добивать подранков. Хочу ещё сказать, что ни один хищник не попытался удрать, все до последнего остались лежать здесь. Только тяжело раненные ползли прочь, видимо, инстинкты давали понять, что в таком состоянии они своей стае не помогут, только будут мешаться.

- Отъезжай подальше от этого места, - приказал я механику, рядом с которым я сидел. – Вторая коробочка, за нами следуй.

Из БМП мы выбирались торопливо, стремясь поскорее вдохнуть свежий воздух.

- Млин! – выругался один из дружинников, измазавшись в крови, которая покрывала борта боевой машины толстым слоем. А уж гусеницы…

- К крепости пошли, да живей, что телитесь? – с раздражением одёрнул я бойцов, которые с брезгливыми гримасами смотрели на дело рук своих и механика-водителя. Кажется, все забыли зачем мы здесь оказались и с чего эта бойня началась.

Големы уже успели разведать подступы к форту и сейчас споро добивали раненых тварей, которым достались первые снаряды и пули.

- Эй, народ! – прокричал я, остановившись в десяти-двадцати метрах от угла форта. – Настя! Бетонов! Авнуш!

В ответ тишина. И големопсы не могли поймать запах людей в том смраде, что витал вокруг контейнеров. Судя по следам, твари тут со вчерашнего дня сидят как минимум. Вся земля вокруг крепости усеяна их помётом. Да и сами животные не «шанелью» благоухали.

«Гадство, неужели… всё? – мелькнула страшная мысль, от которой в груди холодок поселился. - Но зачем-то же звери лезли внутрь?».

Инструмента с собой не было, так что пришлось вскрывать проход в контейнеры ломами и кувалдами. Инструмент - в смысле подходящий, бензорез, например, или кусачки гидравлические.

Впрочем, големы справились и так. И уже через десять минут с начала работ мы проникли внутрь. А ещё спустя несколько минут мы нашли весь гарнизон – людей и животных Насти, в том числе и птиц. Не было только големов. Все лежали кто как, будто их затаскивали внутрь и небрежно кидали на пол. Или торопливо. Ни один не пошевелился, когда мы оказались рядом.

- Живые, просто без сознания, - сообщил дружинник, проверивший ближайших к нему людей. – Будем вытаскивать наружу?

Я на минуту задумался, решая: оставить здесь и в тесноте, оттаптывая ноги и руки, оказать помощь или вынести на улицу, где есть риск, что нагрянет ещё стая или кто-то опаснее.

- Выносим. Так быстрее будет оказывать помощь, думаю, - ответил я ему.

Зелья и амулеты с трудом справились с той отравой, что вырубила гарнизон крепости. Первой пришла в себя Буфина, хотя, казалось бы, что хрупкая девушка просто обязана проваляться дольше всех. Возможно, такой стойкостью она обязана своему организму мага.

Никто из гарнизона форта после того, как пришёл в себя, отвечать на наши вопросы не мог кроме, опять же, Насти. Да и та едва выталкивала из себя слова. Общее состояние было сродни сильнейшему похмелью, как сообщил прапорщик. Эта единственная фраза, которую он смог осилить.