Мичила мошка тоже облепляла, но почему-то не кусала, просто ползала взад-вперёд, словно пытаясь вспомнить, чего она, в сущности, от него хотела. Он шёл улыбаясь, так словно бы вернулся в родные края, его необычайно добрая и светлая улыбка, словно бы отражалась в окружающем мире.

К обеду их отряд достиг берега речки Свободинка, там было решено сделать привал, за это утро они прошли восемь километров. По словам Виктора Максимовича, согласно наветам лесного духа, им предстояло пройти ещё восемь километров до запечатанного источника силы, оно якобы находится между рекой Перекатной, и посёлком Кишинёва, что останется северо-западнее.

Привал был коротким, Мичил и Илья ничего не ели, они сели в позу для медитации и посвятили полчаса отведённые на обед, практике. Григорий, напившись холодной воды, и доев остатки инжира, содрогался от холода в ожидании продолжения марш броска. Виктор Максимович и Гадрун выпили холодную воду и глазом не моргнув, так словно бы она как минимум была комнатной температуры.

Теперь вела отряд Гадрун, паладин шёл следом за ней, дальше капитан и Григорий, замыкал Мичил. Вершины Сихотэ-Алиня стали круче и выше, хребты тянулись, смыкаясь сплошной чередой. Здесь путники встретили горалов, стадо пятнистых оленей, одного гималайского медведя сидевшего на ветвях дерева. Часа в три небо затянули набежавшие тучки, и стал моросить мелкий дождь, изредка сменяясь солнечными прогалинами. Часам к пяти дождь прекратился, тёмные дождевые тучи остались позади, сменившись кучевыми облаками. К этому времени натёртая накануне нога Григория начала ныть, отдавая болью в каждом шаге. Мичил хоть это и заметил, но и пальцем не пошевелил чтобы как-то облегчить страдания нового ученика. Когда Григорий на прямую попросил исцелить его ногу, мастер ответил: «Эта боль, часть твоего пути, ты должен научиться принимать небольшую боль. Воспринимай её как источник концентрации, праздный и ленивый ум стремиться убежать от концентрации, он хочет удовольствия, расслабленности мыслей, «ни о чём и обо всём», само собой он будет капризничать и требовать прекратить немедленно эти издевательства. Ты ответь ему «Нет» это часть тренировки, научись воспринимать мир иначе. Там, где видишь боль, требуется внимание».

Концентрация на боли, оказалась неимоверно раздражающей, мало того, что ум продолжал, ныть, скулить и жалеть себя, так помимо всего, захватывал всё внимание без остатка, как ошалелый выбрасывая табличку с двумя вариантами, причём оба были далеки от самообладания. «Либо сесть и заявить, что я дальше не иду, либо изобразить падение и сделать вид, что сильно повредил связки» назойливо крутилось в голове юноши. Так в мучении прошло ещё два часа, к этому времени, солнце краем диска уже коснулось пиков Сихотэ-Алиня. Отряд спустился в долину между гор, по дну которой текла река Перекатная. Гадрун остановилась и, оглянувшись назад, сказала всем:

— В ста метрах от нас начинается прогалина, за ней чуть ниже течёт река, там расположена складка. Тэртон уже внутри, он кое-что оставил у зоны перехода. Нужно быть осторожными.

— Илья, мы с тобой впереди, Гадрун, Виктор Максимович — вы в арьергарде, Гриша ты в центре. Идём не спеша. Илья, приготовь-ка щит на всякий случай, — скомандовал мастер.

Паладин сложил ладони на уровне груди и замер в молитвенной позе, закрыв глаза. Какое-то время ничего не происходило, и все стояли, всматриваясь в фигуру паладина. Через мгновение уши заложило, и раздалось тонкое пищание, сменившееся гулом, гул мерно нарастал. В то же время вокруг него возник бледно серый кокон, который стремительно расширялся, становился ярче и больше, до тех пор, пока не разросся в большой шар, диаметром около двух метров.

— Пошли, — скомандовал мастер.

Теперь в свете защитной сферы казалось, будто паладин перемещается рывками, так, словно каждое мгновение тело его прорисовывается в новой точке. Григорий, шедший следом за Паладином, обалдело глядел ему в след, про больную ногу он и совсем забыл думать.

Выйдя на прогалину, команда сразу же обнаружила прямо перед собой, на расстоянии двадцати метров, посередине прогалины две кривых сабли, воткнутых в землю. Рукояти их мерцали лазуритом, по лезвиям пробегал голубой огонёк.

— Хмм, — улыбнувшись произнёс Мичил.

— Мне проверить? — спросил Паладин.

— Давай взглянем, — согласился мастер.

В то же мгновение, паладин сорвался с места, да так быстро, что разглядеть его тело удалось уже непосредственно рядом с саблями. Оружие, воткнутое в землю, взмыло в воздух, и обрушилось на него. Раздался хлопок, брызнули камни и порубленная трава, паладина отбросило назад. Пропахав ногами метров десять, он остановился. Защитная сфера сработала отлично, купол светился по-прежнему ярко и был хорошо заметен. Мечи вернулись на то место где и были, воткнувшись в землю.

— Я думал ты проверишь их ментально, хорошо хоть они не преследуют тебя, — усмехнувшись сказал Мичил.

Илья смутившись почесал затылок.

— Думаю я смогу их нейтрализовать, — сказал Виктор Максимович.

— Замечательно капитан, приступайте, — подтвердил мастер.

Удивлению Григория не было предела, воочию наблюдать подобное было честно говоря страшно, особенно учитывая то, что с детства он побаивался проявления силы. Упрямое непринятие происходящего спорило с восторгом и интересом.

Тем временем Виктор Максимович вышел вперёд, застыв на мгновение, он сложил руками какие-то знаки, и негромко произнёс: «Сид самаапти шамах хум», произнеся мантру, он замер, немигающим взглядом уставившись на сабли.

Оружие дрогнуло под взглядом капитана и рухнуло на землю, сияние которое окутывало сабли померкло, только лазуритовые рукояти, перемигивались каким-то глубоким внутренним светом.

— Проверю, — сказал паладин, вновь сорвавшись с места.

Мастер тихо вздохнул.

Оказавшись рядом с саблями, Илья поднял одну, повертел в руках, и отбросил в сторону, — Деактивированы, — комментировал он.

— Дед, да ты типа волшебник!

— Да, умею кое-что, — криво усмехнувшись, согласился капитан.

Мастер, прочистив горло обратился к будущему ученику:

— Гриша, мы направляемся к месту силы, обычно такие места содержат большую концентрацию жизненной энергии, она может вызвать в тебе самопроизвольную активацию энергетических центров. Проблема в том, что каналы твоего тела ещё не готовы к такой нагрузке, и эта сила может повлиять на сознание. Поэтому, тебе нужно будет использовать мантру, которой тебя научили, она защитит твоё неподготовленное сознание. Сразу после того как победим Тэртона, мы проведём обряд наложения печати, для того чтобы сбалансировать работу твоих энергетических центров.

— Хорошо, а зачем вообще их нужно активировать? — начиная переживать, спросил Григорий.

— Если экстрасенс или маг не нагружает свои экстрасенсорные центры, они погружаются в пассивное состояние и засыпают. Места силы — это универсальный источник для пробуждения спящих центров и укрепления каналов. Однако, эта процедура имеет побочный эффект, который нивелирует ритуал наложения печати. — ответил Мичил.

— Сколько всяких замут, это хоть не больно? — нервничая спросил Гриша.

— Терпимо, — ответил Паладин.

Сам переход в складку пространства визуально никак не был оформлен, если бы не две сабли, лежащие на земле, то и вовсе не было бы понятно, где же он конкретно расположен, сразу за саблями, начинался извилистый берег реки, за рекой лес, поднимающийся на крутой склон сопки.

Команда собралась у лежащего на земле оружия, Мичил сказал:

— Гриша, произноси мантру.

Молодой человек сосредоточился на повторении мантры, однако активировать её стоя не получилось.

— Присядь если не получается, и не спеши, вспомни всё как мы делали на яхте, — сказал капитан, заметив трудности у внука.

Григорий сел, стремясь унять волнение и страх перед использованием мантры. Однако мысль о предстоящим сражении не давала ему покоя, сердце стучало в ушах. Тут кто-то положил руку ему на плечо. Это был словно щелчок, или вспышка, всё волнение куда-то отступило, сердце прекратило бешено биться, тревожные мысли были с лёгкостью устранены. Произнося мантру, Григорий с первых же слов почувствовал волну мурашек, пробежавшую по спине, так, словно по нервным окончаниям пробежал мощный электрический заряд. Он понял, что мантра сработала и открыл глаза.