Ощущение зловещего затишья подбирается словно тень, и Максим предчувствует, как неминуемая опасность вот-вот вцепится в горло и лишит кислорода. Но он не знает, откуда ждать удар.

Гаврилов прав, и Макс должен сделать первый ход. Играть на опережение. Но их план пока далёк от совершенства, поэтому приходится просто ждать. Ждать важные документы. Ждать когда Махно найдёт Сашу или её труп, что Максим не исключает. Ждать, когда кто-нибудь из банды малолеток засветится в одном из его клубов или в других заведениях, принадлежащих его многочисленным корешам. В общем, не высовываться и ждать. Ждать, ждать…

Максим ненавидит ждать. Он пять грёбаных лет этим занимался. Заработал паранойю, научился  никому не доверять, намеренно делая себя одиночкой. По сути, ублюдок, убивший его жену, забрал у него не только львицу. Максим лишился ещё и свободы. Потому что, даже будучи свободным, он ощущал себя загнанным в тёмный угол собственных страхов, злости и жажды отмщения. Нет. Долгие пять лет, он не был свободным.

Октябрь плавно сменяется ноябрём. Дождь переходит в сырой снег, который создаёт ещё больше грязи и луж. Столбик термометра опускается до отметки ниже ноля, превращая влагу в ледяные настилы. Марго всё реже выходит на улицу, чтобы ни дай Бог не упасть и не переломать себе ноги. Плюс, она не любит осенний мороз, пронизывающий ледяным ветром. Ей по душе безмятежная зима. Без ветра, но с пушистыми сугробами и ярким солнцем.

В доме пополняются обогреватели. Но толку от них не очень много, так как хилая проводка не  выдерживает, и пробки постоянно вышибает. Посему Максим решается на крайние меры - растопка печи. «Либо так, либо нужно искать новое место пребывания, - размышляет Суворов, - иначе я совсем заморожу свою птичку».

Макс и так с замиранием сердца наблюдает за Марго, когда она надевает сразу три кофты и двое носков или с головой прячется под одеялом. Переезжать Суворов не хочет, потому что считает это место действительно неприметным и скрытым от любопытных глаз. Найти такое же у него пока не получается. И, несмотря на то, что дым из печи может привлечь внимание этих самых глаз, Макс склоняется именно к этому варианту. В конце концов,  дом стоит особняком от остальных дач, скрытый редкой лесополосой. К тому же, насколько Максим смог выяснить, все дачники давно разъехались и могли появиться в своих владениях разве что к новому году. Поэтому, струйка дыма - не великая цена за здоровье и комфорт Марго.

А в доме и правда становится комфортнее, как только первые полешки летят в топку, разгораются, потрескивают, а воздух наполняется сладковатым запахом дымка.

Ещё через неделю выпадает долгожданный снег. Он подкрадывается незаметно - ночью. Как мягкая перина ложиться на жухлую траву, почерневшие  листья и  грязную дорогу, словно прикрывая весь этот срам. 

Улица преображается хрустящей белизной. А восходящее солнце заставляет эту белизну мерцать, будто россыпь брильянтовой крошки.

На календаре пятнадцатое ноября, воскресенье.

Максим будит свою птичку поцелуями, едва касаясь нежной кожи на шее. Марго сладко потягивается, улыбается и бросает взгляд на окно. Яркий белый свет буквально бьёт по глазам.

  - Там что? Снег? – не веря, интересуется у Макса.

  Он с улыбкой кивает:

  - Всю ночь валил. Посмотришь?

  Марго уже выползает из-под одеяла, стараясь совладать с ещё не проснувшимся телом.

  - Класс! - с ликованием подпрыгивает на месте девушка. - Поехали гулять, - поворачивается к Суворову. Конечно, это только повод выбраться из дома, но... Была не была.

  Максим так больше никуда её и не вывозил, не смотря на все уговоры. Вновь стал хмурым, задумчивым, всё больше зарываясь в собственных мыслях и страхах. Что, конечно, тщательно скрывал за маской "эй, смотрите, я улыбаюсь" или " всё в порядке, у меня просто был долгий день". Но его улыбки были фальшивыми, глаза грустными, а дни и правда долгими, потому что последние несколько недель, Максим возвращался очень поздно. Им удавалось побыть вместе лишь по воскресеньям.

А сегодня именно воскресенье, и выпал снег... и Марго так хочет выбраться из своей клетки.

  - Куда ты хочешь поехать? - благосклонно интересуется мужчина.

  - Эмм… Так, дай подумать, - не ожидая положительного результата, у Марго как-то сразу испаряются все мысли.

  - Ты не можешь придумать? - дивится Максим с лёгкой насмешкой. - Ты? И не можешь!

  - Ну, да, - Марго надувает губы, - я знаешь, как-то не подготовила: «куда». Но зато я тщательно готовила: «ну пожалуйста, ну поехали». Кто ж знал, что ты так легко согласишься.

  Она скрещивает руки на груди и впивается в Суворова деланно грозным взглядом.

  - А я не соглашался. Я лишь спросил, куда ты хочешь поехать?

  Взгляд Марго действительно становиться грозным.

  - Ты что издеваешься?

  - Да ладно, не злись птичка. Иди лучше ко мне, - Максим тянет руку к девушке, но она стоит слишком далеко, у окна. И не двигается с места. - Хотя знаешь, - лукаво добавляет он, - лучше продолжай злиться. Меня это так заводит. Глядишь, и проведем весь день безвылазно, прямо тут, - пальцем указывает на, смятые ещё после ночи, простыни.

  Марго простреливает волна возбуждения. Воспоминания об их близости всегда на неё так действуют.

«Но нет, нет, об этом можно и ночью подумать и не только подумать, - отрезвляет внутренний голос, - ты посмотри какая погода».

  - Ну, Максим, - жалобно пищит птичка, - ну пожалуйста. Ну, давай куда-нибудь сегодня поедем.

  - Ты права, хорошо отрепетировала, - продолжает насмехаться Суворов. – Жалобно так получается.

  Марго стрелой несётся вокруг кровати, хватает свою подушку и зашвыривает в лицо ржущему Максу. Но как только он делает первую попытку схватить девушку, она сразу несётся к двери и вылетает из комнаты.

Но он не бежит за ней. Марго заглядывает в комнату  и примирительно смотрит на мужчину.

  - Я просто хочу погулять. Куда, не имеет значения. Кино, кафе, ресторан... Выбирай любой маршрут.

  Марго закрывает дверь, оставляя за собой последнее слово, и уходит в ванную.

Макс ухмыляется. Потягивается. Встаёт. Решает отправиться вслед за птичкой. Она, судя по звуку, собралась принимать душ. Подходит к шкафу, просматривает полки в поисках полотенец. Пока выдергивает сразу два из маленькой стопки, на пол падает открытая косметичка, из которой вылетают баночки с кремом и всякие женские штучки. Чертыхаясь, собирает всё обратно, ни на чем, не заостряя внимание. Разве что небольшая коробка, с лейблом «Оби», наталкивает Максима на какую-то едва уловимую мысль. Впрочем, эта мысль сразу исчезает, потому что телефонный звонок способен отвлечь от чего угодно.

  - Да, - Суворов принимает вызов от Генадича.

  - Я от подполковника. Прямиком к тебе. Инфа готова.

  Краткость сестра таланта, и Суворов как никогда благодарен Гаврилову за такой краткий, но весомый отчёт. Сейчас он  не в состоянии как то ответить, поэтому просто согласно кивает, не заморачиваясь с тем, что собеседник его не видит.

Максим не верит что в ближайший час, наконец, сможет хоть что-то узнать... Сдвинуться с мертвой точки…

Заветный конверт, наконец, в руках Максима. Пальцы безжалостно рвут бумагу, извлекая содержимое. Глаза  нетерпеливо шарят по ровным полосам текста.

Первый владелец в Германии… таможенный контроль при экспорте машины в Россию… Куча всяких третьих лиц. Конечно авто имело свою историю, но это не то, что нужно Суворову.

Глаза опускаются ниже, натыкаясь на строчку:

Последний владелец… 

«Бинго!» - опрометчиво орёт внутренний голос, но тут же затыкается. Максу мерещится, что фамилия в документе выведена кровью. Кровью  ублюдка, чью фамилию он сейчас читает.

Бумага комкается в стальном кулаке. Костяшки пальцев белеют от ярости этого натиска.