© А. Лившиц. Литобработка, 2011

© А. Власова. Иллюстрации, 2011

© ЗАО «ЭНАС-КНИГА», 2011

Американская писательница Луиза Мэй Олкотт (Louisa May Alcott) родилась в 1832 году в небогатой семье писателя Амоса Бронсона Олкотта. Она с детства увлекалась литературой, сочиняла небольшие рассказы и сказки, писала пьесы для домашнего театра. В 22 года девушка написала свою первую книгу «Басни о цветах».

Во время Гражданской войны в США Луиза служила медсестрой в военном госпитале в Джорджтауне. В 1863 году в переработанном виде были изданы ее письма родным, которые она посылала из госпиталя, и эта книга принесла ей первую, хотя и не очень широкую известность.

В 1868 году вышла в свет самая популярная из книг Олкотт – «Маленькие женщины», повествующая о взрослении четырех дочерей семьи Марч: Мэг, Джо, Бет и Эми. Характер Мэг списан со старшей сестры писательницы – Анны, саму себя она вывела в образе Джо, а прототипами Бет и Эми стали ее младшие сестры Элизабет и Мэй соответственно.

Успех книги побудил писательницу сочинить продолжение. Так, в 1869 году вышла повесть «Маленькие женщины замужем» (в другом переводе – «Хорошие жены»), которая рассказывает о юности сестер Марч и их замужестве.

Луиза Олкотт продолжала писать до самой своей смерти (умерла в 1888 году), она оставила своим читателям около 30 произведений. Российскому читателю наиболее известны «Дом под сиренями», «Роза и семь братьев», «Юность Розы» (эти книги выходили в сериях «Маленькие женщины» и «Дорога к счастью»).

Повесть «Маленькие мужчины» появилась в 1871 году. Она, как и большинство произведений Олкотт, полу-автобиографическая, – о племянниках писательницы.

Одна из повзрослевших сестер Марч, выйдя замуж, открывает в Плумфилде частную школу для мальчиков. В ней царят довольно вольные правила поведения, однако воспитанники – такие разные по характеру и взглядам на жизнь – незаметно для себя становятся настоящими мужчинами. Трудности и ошибки, которые мальчики сначала совершают, а потом сами же и исправляют, только помогают им научиться быть смелыми и честными, ценить дружбу и преданность. И всегда маленькие мужчины ощущают любовь и поддержку своих наставников – супругов Бэр.

Перевод А. Н. Рождественской был сделан в начале XX века, в настоящем издании он публикуется в бережной литературной обработке.

– Скажите, пожалуйста, сэр, это Плумфилд? – спросил маленький оборванец у человека, отворявшего ворота, около которых он вышел из омнибуса[1].

– Да, – ответил тот. – От кого ты?

– От мистера Лоренса. У меня есть письмо к леди.

– Отлично. Так ступай в дом и отдай ей письмо. Она позаботится о тебе, парнишка.

Человек этот говорил добродушно, и мальчик, ободренный его словами, вошел в ворота. Сквозь легкую дымку теплого весеннего дождя, падавшего на молодую траву и покрытые почками деревья, Нэт увидел прямо перед собой большой квадратный дом со старинным крыльцом, широкими ступенями и ярко освещенными окнами. Ни шторы, ни ставни не закрывали веселого света. И еще прежде чем Нэт решился позвонить, он увидел много маленьких теней, прыгавших на стенах, услышал веселый гул детских голосов и с грустью подумал, что этот светлый дом, казавшийся таким уютным и теплым внутри, не для таких бесприютных, как он.

«Надеюсь, что леди позаботится обо мне», – подумал он и робко стукнул большим бронзовым молотком в виде головы грифа.

Румяная служанка отворила дверь и с улыбкой взяла протянутое мальчиком письмо. Она, по-видимому, привыкла пускать в дом незнакомых мальчиков, потому что, нисколько не удивившись, показала Нэту на стоявший в передней стул и сказала:

– Посидите здесь. Я пойду к хозяйке и отдам ей письмо, а с вас за это время немного стечет вода.

Много интересного увидел Нэт, пока сидел в передней, с любопытством осматриваясь вокруг. Он с восхищением глядел по сторонам и был очень доволен, что его самого в темном уголке около двери никто не замечает.

В доме было множество мальчиков. Они были везде: и наверху лестницы, и внизу, и, наверное, в комнате леди, потому что всюду, где были отворены двери, виднелись группы мальчиков разного возраста, которые, не унывая из-за дождливой погоды, придумывали всевозможные развлечения. Все они старались как можно веселее провести свободные вечерние часы, и их веселье было довольно шумным.

Две большие комнаты направо были, по-видимому, классными, потому что там стояли парты и большие черные доски, валялись книги и висели географические карты. В одной из них яркий огонь горел в камине. Несколько ребят лежали около него и толковали о новой площадке для крикета[2], причем с таким воодушевлением, что их ноги болтались в воздухе. Высокий юноша в уголке играл на флейте, не обращая никакого внимания на раздававшийся со всех сторон шум. Два-три мальчика прыгали через парты, время от времени останавливаясь, чтобы перевести дух и полюбоваться на уморительные карикатуры, которые рисовал какой-то проказник на классной доске, изображая чуть ли не всех живущих в доме.

В комнате налево был накрыт длинный стол для ужина, уставленный большими кувшинами с парным молоком, горками пеклеванного[3] и белого хлеба и грудами имбирных пряников, которые так любят дети. Запах поджаренных с маслом ломтиков хлеба носился в воздухе, смешиваясь с ароматом печеных яблок – очень соблазнительный запах для голодного желудка.

Но привлекательнее всего показалась Нэту передняя. Наверху лестницы была в разгаре игра в пятнашки. На одной площадке играли в шарики, на другой – в шахматы; на ступеньках сидели мальчик, читавший книгу, девочка, певшая колыбельную песенку своей кукле, два щенка и котенок, а вниз по перилам один за другим скатывались несколько мальчиков – к большому вреду для своей одежды и опасности для рук, ног и голов.

Нэта так заинтересовало это катание по перилам, что он машинально встал и потихоньку вышел из своего уголка. Один мальчик, живой, как ртуть, скользил вниз до того быстро, что не смог остановиться и упал с перил, сильно ударившись головой об пол. Всякий другой при таком падении наверняка разбил бы себе голову, но у этого мальчика она, видно, так часто стукалась об пол в течение одиннадцати лет, что стала твердой, как пушечное ядро. Нэт, совсем забывшись, бросился к упавшему – в полной уверенности, что тот едва жив; но мальчик только быстро мигнул несколько раз, а потом с удивлением поднял глаза на незнакомое лицо и крикнул:

– Хей!

– Хей! – отозвался Нэт, не зная, что сказать, и решив, что это короткое восклицание будет самым подходящим.

– Ты новенький? – все еще лежа спросил мальчик.

– Я и сам еще не знаю.

– Как тебя зовут?

– Нэт Блэк.

– А меня Томми Банг. Хочешь прокатиться? Пойдем наверх, – и Томми вскочил, должно быть, вспомнив о законах гостеприимства.

– Мне кажется, я лучше подожду, пока не узнаю, останусь я здесь или нет, – ответил Нэт, желание которого остаться увеличивалось с каждой минутой.

– Деми, тут новенький! Подойди к нему.

И резвый Томми снова вбежал на лестницу с намерением продолжать катание: неудача его нисколько не смутила.

Деми был тот мальчик, который, сидя на ступеньке, читал книгу. Услышав, что его зовут, он поднял свои большие темные глаза и после короткой заминки, как будто преодолевая застенчивость, встал со ступеньки. Сунув книгу под мышку, он подошел к Нэту, которому очень понравились милое лицо и добрые глаза Деми.