– Не будем больше говорить об этом. Но не беспокойся, мы все уладим, вот увидишь!

Что-то в его лице и голосе навело Нэта на новую мысль. Он с умоляющим видом сложил руки и сказал:

– Мне кажется, ты знаешь, кто это сделал. Если знаешь, то попроси его сознаться. Мне так тяжело, что все отворачиваются от меня, когда я ни в чем не виноват! Если бы мне было куда уйти, я убежал бы, хотя очень люблю Плумфилд; но я не такой сильный и смелый, как ты, и поэтому должен оставаться и ждать, пока не выяснится, что я говорил правду.

Нэт сказал это так грустно, с таким отчаянием, что Дэн не выдержал.

– Тебе не придется долго ждать, – отрывисто бросил он и торопливо ушел. И потом никто не видел его в продолжение нескольких часов.

– Что это с Дэном? – спрашивали друг друга мальчики в воскресенье, наступившее после долгой, тяжелой недели, которой, казалось, не будет конца. Дэн часто бывал угрюм, но в этот день он был такой молчаливый и мрачный, что никто не мог добиться от него ни слова.

Когда все отправились гулять, он отошел куда-то и вернулся домой поздно. Он не принимал никакого участия в вечерней беседе и молча сидел в уголке, погруженный в свои мысли. Когда миссис Джо показала ему особенно хорошую отметку о нем в своем журнале, он даже не улыбнулся и, взглянув на нее, спросил:

– Вы думаете, что я исправляюсь?

– Конечно, Дэн! И я так рада – ведь я всегда думала, что нужно только немножко помочь тебе, и из тебя выйдет мальчик, которым можно гордиться.

Дэн взглянул на нее со странным выражением гордости, любви и печали в глазах, которого она не смогла понять, но о котором впоследствии часто вспоминала.

– Боюсь, как бы вы не обманулись во мне, но постараюсь, чтобы этого не случилось, – сказал он и закрыл журнал, никак не выразив своего удовольствия, хотя раньше всегда перечитывал свою страницу и любил поговорить по поводу сделанной о нем отметки.

– Не болен ли ты, мой милый? – спросила миссис Джо, положив ему руку на плечо.

– У меня немножко болит нога; я лучше лягу в постель. Спокойной ночи, мама, – сказал Дэн и, приложив на минуту ее руку к своей щеке, ушел.

«Бедный Дэн! Он слишком близко к сердцу принимает горе Нэта. Какой странный мальчик! Не знаю, удастся ли мне когда-нибудь до конца понять его», – сказала про себя миссис Джо, с большим удовольствием думая о том, как Дэн в последнее время изменился к лучшему, но в то же время сознавая, что многое в нем ей неясно.

Особенно огорчил Нэта поступок Томми. После пропажи доллара Томми сказал ему спокойно, но твердо:

– Я не хочу обидеть тебя, Нэт, но, видишь ли, я не желаю терять свои деньги, а поэтому, мне кажется, нам нужно перестать быть компаньонами.

И Томми стер надпись «Т. Банг и К°».

Нэт очень гордился этим «и К°»; он очень ловко разыскивал яйца, вел им счет и прибавил к своим деньгам приличную сумму от продажи достававшихся на его долю яиц.

– Ах, Том! Зачем ты это сделал? – воскликнул он, чувствуя, что его доброе имя в школьном торговом мире погибло навсегда.

– Я должен, – твердо ответил Томми. – Эмиль говорит, что если один компаньон злоупотребит доверием другого и растранжирит капитал фирмы, то есть если он стащит деньги и убежит с ними, то другой компаньон судится или дерется с ним и после этого уже не имеет с ним никакого дела. Ты злоупотребил моим доверием и растранжирил мой капитал. Я не буду судиться или драться с тобой, но я должен уничтожить наше товарищество, потому что не могу доверять тебе и не желаю обанкротиться.

– Я не могу заставить тебя поверить мне, – сказал Нэт, – и ты не захочешь взять мои деньги, хотя я с радостью отдал бы тебе все свои доллары, если бы ты только сказал, что не считаешь меня вором. Позволь мне по-прежнему разыскивать для тебя яйца; я буду делать это даром, без всякой платы. Теперь я знаю все места, куда куры кладут свои яйца, и мне нравится искать их, – упрашивал он.

Но Томми отрицательно покачал головой; на его хорошеньком круглом личике появилось подозрительное и жесткое выражение, когда он резко ответил:

– Нет, не могу! И очень жалею, что ты знаешь все места. Не вздумай разыскивать яйца втихомолку и продавать их!

Эти слова обидели Нэта до глубины души. Он почувствовал, что не только лишился своего компаньона и покровителя, но потерял честное имя и навсегда изгнан из общества деловых людей. Никто не верил ему, несмотря на все его старания загладить свои прежние прегрешения. Вывеска снята, фирма распалась, а сам он – разорившийся неудачник. Гумно, сборное место мальчиков, было теперь закрыто для него. Куры кудахтали, тщетно призывая его, и, казалось, принимали его несчастье близко к сердцу, потому что стали нести меньше яиц, а некоторые из них нашли себе новые гнезда, и Томми не мог разыскать их.

– Только куры верят мне, – сказал Нэт, узнав об этом и, хоть мальчиков рассмешили его слова, Нэт находил утешение в этой мысли – ведь когда кто-нибудь падает слишком низко в мнении света, его может утешить даже доверие курицы.

Томми не взял, однако, никакого нового компаньона, потому что подозрительность омрачила его некогда доверчивую душу. Нед предлагал ему свои услуги, но Томми – из чувства справедливости, делавшего ему честь, отклонил это предложение.

– Может быть, еще выяснится, что Нэт не брал моих денег, – сказал он, – и тогда он снова станет моим компаньоном. Хоть я и не думаю, что это случится, но пока все-таки никого не возьму на его место.

Билли был единственным человеком, которому Томми считал возможным доверять. Он выучил Билли разыскивать яйца и приносить их неразбитыми, а вместо платы за труды время от времени давал ему яблоко или конфетку, чем тот был очень доволен. В понедельник утром, на другой день после того, как Дэн поразил всех своим мрачным видом, Билли, подавая своему патрону яйца, сказал.

– Только два.

– Да, дела идут все хуже и хуже. Эти скверные куры могут, право же, вывести из терпения, – проворчал Томми, вспомнив о счастливых днях, когда он получал по шесть яиц в день. – Положи их в мою шляпу и дай мне новый кусочек мела. Нужно все-таки и эти записать.

Билли встал на корзину и взглянул на верхушку веялки, на которой Томми держал свои письменные принадлежности.

– Ой, сколько здесь денег! – воскликнул он.

– Нет там никаких денег, – возразил Томми. – Я больше никогда их туда не положу!

– А я вижу их. Один – четыре – восемь – два доллара, – настаивал Билли, еще не вполне научившийся считать.

– Какой же ты глупый! – воскликнул Томми и вскочил сам, чтобы взять кусочек мела, но чуть не упал, увидев четыре блестящие монетки по двадцать пять центов. Они лежали в ряд, накрытые бумажкой, на которой, во избежание недоразумений, было написано: «Т. Бангу».

– Что это значит? – воскликнул Томми и, схватив деньги, бросился к дому, крича во все горло:

– Деньги нашлись! Где Нэт?

Нэта скоро разыскали, и он так удивился и обрадовался, увидев деньги, что почти все поверили ему, когда он сказал, что ничего о них не знает.

– Как же я мог положить их назад, когда не брал? – сказал он. – Поверьте мне хоть теперь и будьте со мной добры по-прежнему, прибавил он таким умоляющим голосом, что Эмиль хлопнул его по спине и объявил, что верит ему.

– Я тоже верю и очень рад, что не ты взял деньги, Нэт, – сказал Томми, дружески пожав ему руку. – Но кто же тогда это сделал?

– Не все ли равно, раз деньги нашлись, – заметил Дэн, глядя на счастливое лицо Нэта.

– Вот это мило! Я не желаю, чтобы мои вещи исчезали неизвестно куда, а потом вдруг появлялись, как у фокусников! – воскликнул Томми, глядя на свои деньги и как будто подозревая во всем этом какое-то колдовство.

– Мы разыщем вора, как он ни хитер, – сказал Франц, взяв бумажку, лежавшую около денег. – Видите, он написал «Т. Вангу» печатными буквами, чтобы не узнали его почерк.

– Деми отлично пишет, – сказал Нед, не понимавший, из-за чего вся эта суматоха.

– Ну, уж я ни за что не поверю, что деньги взял он! – воскликнул Томми.