Колхаун всегда был замкнут сам на себя, на своих проблемах и заботах, и посматривал на окружающий мир через призму равнодушия. Малк долгое время разделял эту точку зрения, впрочем, было бы странно ожидать иного от ребёнка! Однако оказавшись в большом мире сохранять прежнюю отстранённость было нельзя. И если Малк хотел как можно скорее освоиться в новом для себя окружении, следовало держать руку на пульсе происходящих вокруг событий. И лучшего помощника в этом деле, чем газета, было не найти!

Малк быстро пробежался по заголовкам. Судя по ним, газетчиков всё также волновали изменения цен на магическую энергию, возможное снижение налога на носителей дара и недавнее резонансное выступление адепта какой-то малоизвестной Школы в парламенте, пожаловавшегося на запредельные расходы при обучении. Новости об очередных акциях «лоялистов», манифестациях монархистов и митингах в поддержку Совета Регентов наоборот сползли с первых полос куда-то на задворки, к рассказам о светских раутах и забавах скучающей аристократии. Действительно же важные вещи, вроде появления признаков приближения самой длинной Ночи Йорроха столетия, странном затишье в приграничных водах с Хеймдарком, агрессивного поведения торговых компаний Арктавии на рынке севера Борея очевидно игнорировались. Была надежда почитать про дорожные происшествия, подобные случившимся ночью, но и тут надежды не оправдались.

Тексты «Вестника колхаунских железных дорог», именно так называлось издание, были совершенно выхолощены и напрочь неинтересны. Во всяком случае для Малка. И он не без раздражения отложил газету в сторону.

Повернулся к друзьям, но услышав, что теперь они в сто десятый уже раз занялись обсуждением правильности выбора Школы Трёх Святых, едва удержался, чтобы не ввернуть какой-нибудь едкий комментарий. Вовремя остановился и вместо участия в ненужных спорах принялся изучать сидящих в вагоне-ресторане людей. Хоть какое-то развлечение! Но и тут хватило его ненадолго. Чем дальше, тем сильнее, внутри него зрело беспокойство, и разобраться в его причинах никак не получалось.

Малк даже начал подумывать о том, чтобы выйти в тамбур и подышать свежим воздухом, но тут его взгляд зацепился за лицо одного из посетителей вагона-ресторана, и он забыл обо всём остальном. За столом справа от выхода, где сидела шумная компания из трёх парней и одной девушки – то ли студентов какой-то Школы, то ли подмастерьев из ремесленного цеха, – на месте у самого прохода сидел карлик. Но не просто человек невысокого роста, а некто странный: синекожий, с фиолетовыми глазами навыкат и какими-то странными, словно бы прямоугольными зрачками, крючковатым, свисающим до самого жабьего рта носом и жёсткими, похожими на ржавую проволоку короткими волосами. В завершение всего одетый в бесформенную серую хламиду, заляпанную непонятного происхождения красными пятнами. И вот столь необычный человек, слишком сильно смахивающий на дитя неудачных экспериментов по скрещиванию родословных людей и демонов, не отрываясь, с видом разглядывающего вкусное блюда гурмана, смотрел на Малка.

Мало того, когда они встретились взглядами, карлик растянул в улыбке рот – как оказалось, полный треугольных акульих зубов – и медленно кивнул. Но не в качестве дани вежливости, а словно бы что-то обещая, что-то нехорошее и лично Малку неприятное.

В тот же миг мучающее Малка беспричинное беспокойство ушло, сменившись ожиданием вполне реальных проблем.

Святые Демоноборцы, почему никто на него не обращает внимания?! В поезде половина, если не больше, выходцев очень подозрительно относящихся ко всему демоническому колхаунцев, однако этого пассажира для всех словно не существует! Ни внешность, ни одежда, ни само его присутствие в не самом дешёвом вагоне-ресторане никого даже не заинтересовали.

Малк покосился на друзей, но и они необычного карлика в отрепье словно не видели. И это любопытная-то Хелавия и несдержанный на язык Толфан! Странно, очень странно…

Малк снова покосился на карлика, но тот всё также таращился в его сторону и демонстрировал откровенно людоедскую улыбку. Внезапно возникло острое желание подойти ближе и спросить у проклятого всеми Святыми выродка, какого Йорроха тот на него вылупился. И Малку пришлось собрать всю свою выдержку, чтобы не пойти на поводу у недоброго порыва. А ведь он считал себя всегда образцом спокойствия!

Впрочем, будь у него время, Малк всё же подошёл бы к странному попутчику и попробовал прояснить ситуацию, однако его отвлекли.

В бок вонзился острый локоток Хелавии, и она эмоционально спросила:

– …Ты слышишь, что Толфан говорит?! Его отец для своей новой фабрики выписал из соседней провинции выпускника реального училища за деньги, которые не всякий Бакалавр получает! Бакалавр!!

– А… Что?.. – Малк вздрогнул и с немного отсутствующим видом повернулся к подруге. – Извини, я пропустил тот момент, когда вы перестали хвалить Школу и начали восхищаться механиками.

– Пропустил?! – Хелавия почему-то восприняла признание своего парня с немалым раздражением.

И явно собиралась показать окружающим не самые светлые стороны своего характера. Однако её перебил Толфан.

– Малк, ты не понял. Мы не восхищаемся механиками, а просто… удивляемся тому, как за какие-то сто лет профессию мага потеснили далёкие от мира тонких энергий профессии, – сказал толстяк миролюбиво.

– Ты серьёзно? – Малк уже начал догадываться куда именно сворачивает разговор и принимать тон приятеля не пожелал. – Потеснили? От того, что инженеры и некоторые смертные ремесленники стали зарабатывать на уровне низших магов, это не означает, что они кого-то там потеснили! Лучше скажи, что будет, если не Одарённый, будь он хоть сто раз мастером на все руки, всерьёз заденет хотя бы Младшего Магистра?

Толфан вздохнул.

– Ну зачем брать Магистров… Чтобы устроить смертному неприятности хватит простого Бакалавра…

У толстяка, чьи лишённые Дара родственники однажды уже сталкивались с интересами Семейства влиятельных магов, явно пропало желание спорить. Но не у Хелавии!

– Малк, дорогой, не хочу тебя обидеть, но… тебе ли говорить о неодарённых и низших магах? – сказала подруга с холодком в голосе. – С твоим талантом, точнее его отсутствием, поступать в Школу магии значит ставить крест на своём будущем. Зачем рваться к несбыточному, если можно достичь многого на ином поприще? Поступай в реальное училище! С твоим умом ты легко закончишь его с отличием, устроишься на хорошую работу, а там, через пять-шесть лет, глядишь и инженером станешь. – Хелавия, чувствуя, что перегнула палку, сменила тон. – Ну а потом, когда крепко встанешь на ноги, сможешь и о Пробуждении Дара подумать… Если уж тебя так магия манит!.. Толфан, скажи, разве я неправа?

Толстяк одобрительно фыркнул.

– Конечно права, это я даже не как друг говорю, а как сын купца и внук купца. Становление мага всегда требует денег, больших денег… Тайные искусства, лекарства, стимуляторы, учебные пособия, заклинания – на всё нужны звонкие драхмы. И чем хуже у тебя талант, тем больше тебе их потребуется. – Толфан, извиняясь, улыбнулся. – Ты прости, Малк, но… в кошельке у тебя пусто, а с талантом и того хуже. Так что ты, дружище, плохая инвестиция! И мы как твои единственные друзья просто обязаны попробовать подтолкнуть тебя на правильный путь!

– Ну спасибо, толстый брат! Так меня ещё не называли, – натянуто улыбнулся Малк, без всяких советчиков знающий о не самых радужных своих перспективах. И всё равно продолжающий верить в правильность выбранной стези.

– Ай, ну ты же понимаешь… – развёл руками толстяк, но был прерван Хелавией.

Девушка справилась с эмоциями и теперь обратилась к Малку с гораздо большим участием.

– Малк, подумай ещё раз, хорошо? Ты ж ничуть не хуже толстяка считать умеешь. Про налог на Одарённых вспомни, про остальные «приятности»… Хорошо?