Вот же понеслась… Я все больше и больше понимал, в какую заварушку влез. Одно дело планировать что-то в теплом и уютном кабинете, и совсем другое видеть, как одна ниточка тянет за собой другую, вываливая все новые и новые подробности.

Но ясно точно — теперь медлить нельзя, иначе неизвестно, что еще на меня накопают и какие параллели проведут. Так не долго и на Николая-стражника выйти, а если он расскажет про барона и мошенника с рынка, а также про то, как я являлся к нему с того света — вообще хана.

— Что решил?

— Думаю, им не стоит знать о Проныре. — ответил я. — По крайней мере, Иннокентию точно. Он преисполнен веры в меня, и пусть все так и остается. По крайней мере, пока я не пойму, что он готов поддержать наш план.

— Дело твое. Я тебе тут одежду прикупил на барона. Надеюсь, что с размером угадал.

— Красавчик. Светлая голова. — оценил его жест Локи.

— Знаю. Продуманный мужик.

— Спасибо. А что говорит обо всем этом мой печатник?

— Он считает, что все это политические козни и клевета. — рассмеялся Безликий. — Говорит, что не может быть такой человек, как барон преступником, а дело полностью сфабриковано.

Ну, Парамон, ну, отчаянная голова…

— Хм. А ты чего, кстати, перед ними без маски ходишь? Не боишься, что они тебя раскроют, если откажутся во все это ввязываться?

— Эти двое отсюда не выйдут. — непривычно жестко ответил Костя. — Либо они с нами, либо будут сидеть здесь, пока все не закончится. Извини, но я рисковать не собираюсь, тем более сейчас.

Блин! Как же он сейчас похож на своего брата… Но я прекрасно понимаю его позицию.

— А что с семьей Парамона? — забеспокоился я. — У него жена, дети

— За ними присматривают мои люди, можешь не переживать. Ну так что?

— Неси сюда мой новый костюм. — вздохнул я. — И у тебя здесь найдется душ?

— Найдется. — улыбнулся Костя.

Безликий мне выделил довольно опрятный кабинет, который мало гармонировал с подземельями, но зато прекрасно подходил для доверительной беседы. И пусть в нем совсем не было окон, зато мои любимые фонарики находились на месте, давая приятный и теплый свет. Я расположился за небольшим письменным столом и принялся ждать собеседника.

Первым стал Парамон. Едва его только привели ко мне, как он разразился неконтролируемым словесным потоком:

— Барон вы… то есть ты… то есть… Они пришли и говорят: "Мы забираем станки и материалы", а я им говорю…

— Парамон… — попытался я остановить его словесный поток.

— И значит они хватают меня, — не унимался он, — А я такой…

— Парамон! — мне пришлось повысить голос, и только после этого печатник замолк. — Ну, наконец-то! Давай я буду спрашивать, а ты отвечать?

— Да… хорошо…

— С нашими все в порядке?

— А я почем знаю? — немного обиженно произнес он. — Меня же не выпускают отсюда. А там жена у меня же детками… Знаю только, что Воробей не поверил, что вы преступник, а Арсения сразу сдуло, как ветром. Сказал, что ничего с вами… тобой общего не будет иметь. Я всем, кто ушел жалование взял смелость заплатить. Но газета наша больше — все…

Он грустно вздохнул, словно вместе с типографией потерял смысл жизни.

— Парамон, а хочешь, я тебя самым главным печатником сделаю?

— В Дарграде-то? Да как же такое возможно теперь? — произнес он обреченно, но я уловил в его голосе нотки надежды.

— Не в Дарграде. На всем материке. — улыбнулся я.

— Чего-о-о? — он раскрыл глаза так широко, что я уже представил, как они сейчас выпадут и покатятся по столу.

— В общем слушай, дружище. Ты когда-нибудь слыхал о Неизведанном крае?

— Байки все это! Якобы место райское, да только не верю я в такие сказки.

— Что если я тебе скажу, что это место существует, и принадлежит мне?

— Не брешете? — он с сомнением уставился на меня.

— Нисколько. — ответил я со всей серьезностью — И я его будущий король. Ты готов забрать семью, и поехать со мной? Но учти, сначала будет трудно. Придется все построить с нуля. Но даю слово: через полгода-год у тебя настанет совсем другая жизнь.

— Думать надо… — вздохнул он. — Но вы человек хваткий. Я верю, что у вас…, то есть у тебя все получится. Меня отпустят отсюда?

Хм… Не нравится мне его такое настроение, но оно и понятно.

— Отпустят. — твердо ответил я. — Но сначала ты поможешь мне напечатать последний номер нашей газеты.

Он ничего не ответил, лишь грустно покачал головой, соглашаясь.

Вторым стал Иннокентий. Но на этот раз я настоял, чтобы беседа происходила в присутствии Безликого. Буду краток — мы вывалили на его голову все наши планы, опуская некоторые детали, о которых ему не стоило знать. Костя, как мог подчеркивал мое божественное происхождение, не давая священнику даже усомниться в своих догадках.

— Да как же бог может кровь благословить, Акакий… — сокрушенно он покачал головой, окончательно осознав, какая роль ему отводится в предстоящем событии.

— А как бог допустил, что вырезали семью истинного короля? — парировал я. — Как бог допустил, чтобы дешевое лекарство было доступно только за большие деньги, Иннокентий? Как бог допустил, чтобы Феофан девок насиловал, и оставался безнаказанным?

— То ведь грешники… — неуверенно ответил он.

— Вот именно! И в наших силах это прекратить, и изменить. Разве не для этого бог ниспослал на дурака озарение, чтобы указать правильный путь? — я распалялся все больше и больше, видя, что святой отец начинает сдавать в своих убеждениях. — Помоги мне, и мы сможем изменить все!

— Но дело ваше, уж слишком кровавое…

— Вот именно! И мы можем вернуть справедливость, и этой крови пролить, намного меньше, если ты нам поможешь!

Он долго сидел погрузившись в мысли и думал. Ни Костя, ни я не вымолвили ни слова, стараясь даже не дышать. И если Безликому участие Иннокентия могло стать важным подспорьем, позволяющим серьезно уменьшить количество невинных жертв, но никак не определяющим фактором, то у меня на священника были куда более грандиозные планы.

— Самойлов, ты в курсе, что сейчас местный Господь волосы рвет от злости на своей святой заднице?

— Мне это вылезет боком? — забеспокоился я.

— До окончания игры нет. В данный момент ты волен делать все, что угодно. Это не так страшно, как если бы ты воскресил его ненормального братика.

— Тогда пофигу. Выиграю — буду думать, а проиграю, то и взятки гладки.

Иннокентий вскинул голову, обвел нас с Костей изучающим взглядом и твердо произнес:

— Давайте сделаем это.

Вот за что мне нравится это мир — никаких проводов! Магические батареи, способные работать месяцами, это вам не литиевый аккумулятор, что едва протянул бы сутки, при той нагрузке, которую испытывали два моих печатных станка. Транспортировка в подземелья Безликого никак не сказалась на их работоспособности, и следующие три дня они работали не переставая.

Что мы печатали? Все!

Тонны компромата, собранный Костей за эти годы, переместились на страницы номера новой "Правды". Парамон работал не покладая рук. Три ночи подряд я терпеливо бродил по Дарграду в облике Проныры вместе с Королем нищих, восстанавливая события прошлого при помощи способности. Аристократия во всей красе предстала для меня с темной стороны: взятки, подкупы, заказные убийства. С последними ментальными проекциями и доказательствами очень помогли связные Влада.

Конечно, рыльце в пуху было почти у всех. Но поскольку нельзя просто так взять и уничтожить всю аристократию без последствий, мы выбирали только тех, на кого персонально указывал Костя. В основном семьи, участвующие в покушении на его отца, либо те, чье вмешательство в предстоящие события могло сильно склонить чашу весов не в пользу братьев.

План был прост: завалить Дарград компроматом и настроить его жителей против короля и его приближенных. Это должно было посеять смуту и сомнения, а также стать подспорьем для признания гражданами Вестландии истинного наследника трона. Затем дождаться ответных действий, добиться всеобщей ненависти и запускать нашу задумку в действие.